Охота Бешеного
Шрифт:
— Хорошо, — кивнул Мушмакаев, задумчиво глядя на Людмилу. — Забери их и пусти по обычной программе. Когда надоест, спрячьте так, чтобы и собака не нашла, а журналистку оставь мне.
— Слушаюсь, командир! — Удди схватил испуганных девушек за руки и потащил из комнаты. Те кричали и отбивались.
Как только дверь за ними закрылась, Мушмакаев радушно улыбнулся Людмиле.
— Твоего оператора, оказывается, ранили солдаты, и сейчас чеченские врачи борются за его жизнь.
— Солдаты? — переспросила Людмила.
— Да, русские солдаты, — подтвердил Мушмакаев,
— А почему нас захватили ваши… солдаты? — Она едва не сказала «боевики».
— Захватили? Девушка, мне кажется, ты не понимаешь, что происходит в Чечне. Вас спасли мои солдаты, а врачи сейчас спасают твоим друзьям жизнь. Вы не арестованы, а взяты под защиту!
Журналистка решила сделать вид, будто поверила.
— В таком случае я благодарна вашим солдатам. А что будет с этими девушками?
— Это сбежавшие жены двух моих солдат, — нашелся Мушмакаев. — Что с ними делать, решат их мужья. Захотят — палками забьют, захотят — простят.
— Но…
— У нас, девушка, свои законы, — оборвал ее Мушмакаев.
— А что будет с нами?
— Как только ваш друг подлечится, вас отправят домой. — Мушмакаев хитро улыбнулся. — Если, конечно, ты правильно будешь себя вести, а российские власти проявят милосердие к моим солдатам, попавшим в плен к вашим.
— То есть вы хотите совершить обмен. Понятно, — вздохнула Людмила.
— А что означают ваши слова: «Если правильно будешь себя вести»?
— Ты девушка сообразительная, сама догадайся.
— Вам нравится секс без чувств? — Людмила попыталась задеть его самолюбие.
— Так я же не замуж тебя зову, — усмехнулся Мушмакаев.
— А если я откажусь?
— Ну вот, а говоришь, что домой хочешь.
Людмила почувствовала, что Мушмакаев начинает злиться, и решила не рисковать.
— Где?
— Что где?
— Где будем трахаться?
— А если я потом прикажу вздернуть тебя? — Мушмакаеву явно не понравился ее пренебрежительный тон.
— Что ж поделаешь: хозяин — барин. Зато перед смертью получу удовольствие. — Людмила с вызовом взглянула прямо ему в глаза и стала стягивать свитер.
— А ты мне нравишься! — воскликнул Мушмакаев и радостно потер руки. — Не спеши! Посидим, покушаем, выпьем… Ты небось голодная?
— Конечно. Твои помощники только кашей кормили, да и то один раз в день. И… — Людмила решила рискнуть. — И лез ко мне один все время…
— Удди! — крикнул Мушмакаев.
— Да, командир! — немедленно появился тот.
— Ты забыл, кто здесь главный?
— О чем ты, командир? — Удди бросил быстрый взгляд на Людмилу и сразу понял, в чем дело.
— Ты дурака-то не строй, дубина!
Удди упал на колени.
— Прости, командир: шайтан попутал! Гадом буду! Прости!
— Гадом? Точно будешь! — Мушмакаев пнул его сапогом. — Пошел вон, шакал вонючий!
Удди поднялся с колен и выскользнул за дверь.
— Он больше не будет, — усмехнулся Мушмакаев. — Садись, красавица!
— Эльсан кивнул на стул, стоявший рядом со столом.
Людмила подошла ближе.
— Удди, ужин! — крикнул
Но Людмила успела разглядеть, что это была карта Москвы с тремя красными кружками в центре И одним — на юго-западе. Зачем она Мушмакаеву? Не на экскурсию же он собирается! Неожиданно Людмила вспомнила разговоры про гостя из Москвы, но тут появилась моложавая, довольно симпатичная чеченка и принялась накрывать на стол. Делала она это быстро, ловко и тихо, и блюда на столе появлялись словно бы сами по себе. Меню ужина можно было сравнить с меню хорошего ресторана. Много деликатесов, дорогие вина.
— Начнем, — весело сказал Мушмакаев, как только чеченка, поставив последнюю тарелку, тенью выскользнула из комнаты. — За тебя, красавица! — разлив вино по стаканам, провозгласил Мушмакаев и подмигнул.
Людмила не любила вино, предпочитая коньяк, но сейчас с удовольствием выпила. От голода ее тошнило, от вкусных запахов сразу закружилась голова, а выпив вина, журналистка вообще чуть не свалилась со стула.
Мушмакаев засмеялся.
— Что, сразу ударило? Ты закусывай лучше.
Неожиданно Людмиле стало очень хорошо. Понимая, что от его лап ей все равно не отвертеться, она решила напиться вдрызг и без стеснения сама налила себе второй стакан, потом и третий.
— Тебе не хватит? — нахмурился Мушмакаев. — Ешь, а то совсем никакая будешь.
Людмила пьяно расхохоталась. Этот смех подействовал на Мушмакаева как сигнал. Он отложил вилку и принялся шарить по бедру Людмилы. Для тепла на ней были надеты шерстяные рейтузы, и Мушмакаев все никак не мог залезть в них. Он вскочил, подхватил девушку под мышки, поставил на ноги и, шатающуюся из стороны в сторону, с трудом довел до кровати.
У Людмилы все кружилось перед глазами, она слабо попыталась сопротивляться, но не смогла. Мушмакаев повалил ее на кровать, дрожа от нетерпения, быстро раздел и разделся сам. Людмила увидела его маленький, как у десятилетнего мальчика, член и опять расхохоталась.
Взобравшись на нее, Мушмакаев потыкал членом несколько раз, потом заревел по-звериному и начал дергаться, словно эпилептик. Боясь, что он сейчас свалится, а потом, обозлившись, сделает хуже ей, Людмила придержала его, обняв.
Но Мушмакаев принял это за ласку, которой никогда в своей жизни не получал.
— Никто тебя больше не тронет, — в порыве прошептал он Людмиле на ухо.
В Калмыкию группа прилетела к вечеру, и встречающий после нехитрой проверки предложил ребятам отдохнуть денек, чтобы на следующий день, ближе к ночи, сесть в вертолет, который доставит их в район Хасавюрта. Посовещавшись, ребята приняли решение отправляться в эту же ночь, чем очень обрадовали встречающего: он и сам хотел побыстрее расстаться с людьми, с которыми было запрещено даже разговаривать на посторонние темы. Он лишь имел право задавать конкретные вопросы только одному человеку по имени Сергей. Кивнув, встречающий предложил им пройти в депутатский зал, а сам отправился заниматься подготовкой вертолета.