Охота на Аделайн
Шрифт:
Одна рука скользит вверх по внешней стороне моего бедра, а другой он опирается на дерево рядом с моей головой, поддерживая наш вес. Его голова наклонена вниз, нос скользит вдоль моей шеи.
"Я слишком зависим от тебя, чтобы когда-нибудь отпустить тебя", - пробормотал он. Мои глаза трепещут закрываются, очередная доза облегчения ударяет мне прямо в сердце.
"Но я не знаю, как заставить тебя остаться", - продолжает он, его тон темнеет. Я сжимаю брови, чувствуя надвигающуюся опасность
"Я..."
Его подбородок поднимается вверх, пока его рот не оказывается рядом с моим ухом. "Я тебе не верю", шепчет он, обрывая меня.
Он сказал мне то же самое всего пару недель назад, и я попросила его вырезать розу на моей груди, чтобы доказать свою любовь. Но потом я попыталась забрать ее и я не знаю, как мне снова её доказать . Мое сердце колотится, и я пытаюсь найти способ убедить его. У меня не
у меня не самый лучший послужной список - я это знаю. Оттолкнуть Зейда и спасатся бегством.
Слишком легко, если быть честной. Но позволить ему ускользнуть сквозь мои пальцы - это то, чего я никогда не могла достичь.
"Я знал, что ты собираешься сделать это со мной, маленькая мышка. Я всегда знал что до этого дойдет", - мягко говорит он.
Я вся в смятении и в ужасе.
"Что ты..."
Прежде чем я успеваю закончить, он наклоняет мои бедра достаточно, чтобы насадить меня на свой член, в тот же момент проникая внутрь меня. Несмотря на то, как я возбуждена, этого никогда не достаточно, чтобы подготовиться к его размерам.
Моя спина прогибается, кожаный ремень держит мое горло в заложниках, как только вырывается придушенный крик, быстро уносимый ветром.
Зейд откидывает голову назад, в его груди нарастает глубокий рык. Он вдавливает меня глубоко в дерево, обхватывая мое бедро в сильной хватке, неуклонно погружая свой член все глубже и глубже, пока я не теряю способность принимать его.
Я издаю еще один придушенный крик, ощущения расходятся от места нашего соединения по всему моему существу. Грубая кора впивается в мою кожу, но я почти не замечаю, когда он так глубоко проникает в мое тело.
Рука, держащая мое бедро, скользит вверх к животу, его пальцы впиваются в мою кожу.
"Неужели то, что ты набухла от моего ребенка, заставит тебя остаться?" - мрачно спрашивает он, а затем застонал, словно испытывая блаженство от этой мысли.
Мой рот разрывается, мое внимание разделено между его почти угрожающими словами и тем, как он двигается внутри меня.
"Ух". Что-то вроде ответа, но это больше похоже на стон. "Может быть однажды?" пискнула я, чуть не закашлявшись, когда ремень сжался на моем дыхательное горло.
Он отстраняется до кончика, затем полностью входит в меня, его
его таз скрежещет по моему. Я задыхаюсь,
Я настолько дезориентирована его вопросами, что мне требуется мгновение, чтобы сообразить. Мое сердце падает, и я задыхаюсь как от его намека, так и от того, что он снова прижимается ко мне, его таз стимулирует мой клитор именно так, как нужно.
"Ты... у меня внутриматочная спираль", - говорю я. Это будет трудно испортить.
Только если он физически не вытащит ее из моего тела.
"Правда?" - пробормотал он, его глубокий голос был низким и вызывающим. Он задает вопрос таким образом, что он знает ответ на него лучше. чем я.
Мои ногти впиваются в его плечи, и когда осознание начинает приходить, я толкаю его. Конечно, он сопротивляется мне, стальная крепость, которую даже не смогла разрушить даже ядерная бомба.
"Это не так", - огрызаюсь я.
"Ты иногда так крепко спишь", - отвечает он, вжимаясь в меня еще глубже. когда я пытаюсь оттолкнуть его. Он снова выскальзывает из меня, прежде чем врезаться в меня еще раз снова, вызывая смесь между стоном и яростным вздохом.
"Зейд", - предупреждаю я, голос дрожит.
Он стонет во мне, теперь уже уверенно трахая меня.
"Это заставит тебя остаться?" - снова спрашивает он. Я поворачиваю голову к нему, устремляя на него свой взгляд, несмотря на циклон удовольствия, бурлящий в глубине моего живота. Поймав мое выражение лица, этот ублюдок имеет наглость улыбнуться.
"Ты не спрашиваешь, заставит ли меня ребенок остаться. Ты спрашиваешь, останусь ли я. если ты навяжешь мне беременность", - выдохнула я.
Рука, поддерживающая наш вес на дереве, скользит вниз, пока не опирается на ремень, заставляя его затянуться и перекрыть мне доступ воздуха.
Я задыхаюсь, но он не сдается. Его глаза дикие, и сейчас я удивляюсь как мои слова могли так глубоко затронуть его.
Иногда он делает самые ужасные вещи, и все же я здесь, в его объятиях даже когда он угрожает мне.
"Я все еще достоин любви, маленькая мышка?" - спрашивает он сквозь стиснутые зубы.
Я пытаюсь сглотнуть, но он застревает у меня в горле.
Черт, этот засранец и вправду воплощает в себе все самое худшее. И он делает это без всяких угрызений совести, выкладывая все свои темные стороны на блюдечке с голубой каемочкой, бросая мне вызов, приму я это или нет.
Темнота лижет края моего зрения, но я говорю ему правду. Я киваю головой, отвечая на оба его вопроса. Он достоин любви. И я останусь.