Охота на блондинок
Шрифт:
– Ну и отличненько! – довольно констатировал Анатолий Андревич, переглянувшись с коллегой. – От нас что нужно?
– Данные, где проживала. Где трудилась, уже знаю. Да в общем давайте все, что известно по этой красотке…
«Черт бы побрал! – Татьяна вне себя от злости покидала Кировский отдел угро. – Влезла в дерьмо по самые уши!»
«Не могла мимо пройти! Надо было на труп таращиться? Мало тебя жизнь била?!» – мысленно бичевала себя женщина.
Достав
«Ночная фея» – название мало что говорило блондинке. Героин, гашиш – это уже ближе к теме.
Она посмотрела на фотку, полученную от следака. Убитая при жизни была просто милашкой. Белокурые волосы до плеч, карие глаза, задорная улыбка – девушке на вид было не больше восемнадцати-девятнадцати лет. На самом деле Крючкова Марина прожила двадцать три года, официально нигде не работала, снимала квартиру в центре, в старом жилфонде. В Тарасов приехала из области два года назад, пыталась поступить в экономический университет. Но, видно, не судьба была ей стать экономистом. Домой девушка возвращаться не пожелала, а начала самостоятельную жизнь, благо смазливая мордаха и точеная фигурка вполне давали возможности для этого.
Первым делом Соколова решила посетить квартиру, в которой жила покойная. Она не сомневалась, что менты уже все там обшмонали, и искать ничего не собиралась. Она просто хотела потолковать с соседями. Может, кого из знакомых ей личностей обрисуют?
Оказалось, что Крючкова снимала комнату с двумя соседями, один из них и открыл дверь Татьяне. Только взглянув на данного представителя славного семейства гомо сапиенс, женщина сразу поняла, в каком ключе придется вести разговор.
– Земляк, тут моя Марина жила?
– А ты кто ей будешь? – пробулькал косматый мужик, одетый в трико гордой марки «Адидас» и обыкновенную синюю майку, всю заляпанную донельзя различными по цвету и составу пятнами.
– Сеструха ее старшая, – горестно вздохнула женщина, напирая грудью на немного опешившего аборигена, невольно отступающего под натиском в коридор коммуналки, – только сегодня утром приехала.
Глядя на физиономию субъекта, таращившегося на Татьяну круглыми бесцветными глазами и пытающегося родить соответствующую обстановке мысль, можно было уверенно сказать, что человек сей – большой любитель промочить горло. Даже скорее не любитель – профессионал в этом деле!
– А менты комнату ее опечатали! – выдал лохмач и опять замолчал, топчась на месте.
– Эх-эх! – вздохнула Соколова. – Я ведь даже подруг ее не знаю! И помянуть сестренку не с кем! Не по-человечески это! Правильно я говорю? – обратилась женщина к индивидууму в фальшивом «адидасе».
– Это, конечно, да, – сразу согласился тот и зачесал под носом.
– А ты его не спаивай! – вдруг раздался грозный рык, и из распахнувшейся двери комнаты появилась, дыша пламенем, женщина примерно такого же внешнего вида, что и открывший Татьяне входную дверь субъект. Нет, женщина выглядела намного хуже – под обоими глазами у нее красовались темно-синие пятна, на скуле также багровел синяк. Она с яростью в мутных зенках уставилась на совратительницу.
– Ты чего орешь?! – подавшись к ней всем корпусом, пробулькал мужик.
Его благоверная во избежание неприятностей отскочила обратно к двери и уже оттуда, обращаясь к Татьяне, заверещала:
– Не наливай ему! Видишь, что он делает!
– Да это сестра нашей Маринки! Помянуть хотела, а ты, курва старая, орешь на человека! – просветил местный дебошир свою половину.
– Маринки? – недоверчиво глядя на женщину, переспросила та.
– А что, не похожа? – немного с вызовом в голосе ответила вопросом на вопрос Соколова.
– Да нет, похожа, – смущенно пробормотала супружница лохматого.
– Ну так что, народ, брать пузырек? – в лоб спросила Татьяна, наверняка зная, что отказа не последует.
– Дай ему, он сходит, – кивнула на аборигена коммуналки дама с фингалами.
– Чего брать-то? – Получив полтинник, индивид задумчиво почесал затылок.
– Водки, – пожав плечами, распорядилась Татьяна.
Мужик что-то проворчал себе под нос, натянул на ноги старые ботинки и исчез за дверью.
– Пошли к нам, а то сейчас бабка на кухню припрется. Меня Зоя зовут, – неожиданно робко представилась женщина. Татьяна назвалась в ответ, и они прошли в апартаменты супружеской четы.
Жилье было под стать хозяевам. В длинной, как пенал, комнате царили обветшалость и уныние. Вещи и мебель всерьез претендовали на то, чтобы в скором времени удостоиться звания антиквариата. Слово «ремонт» и обитатели этой квартиры, наверное, были взаимоисключающими понятиями.
Татьяна уселась на стул, показавшийся ей наиболее приличным. Тот жалобно заскрипел под филейной частью ее тела, но не преподнес гостье никакого каверзного сюрприза.
– Сейчас Миша придет, – успокоила ее Зоя, – он долго не ходит!
Татьяна постепенно втянула женщину в разговор. Оказывается, к убитой ходила масса народа. Изо всех пронырливой соседке больше других запомнилась такая же белобрысая девица, как и погибшая, да еще один мужичок молодой.
– А что за мужик? Не Игорем зовут? – Кадетка ляпнула первое из пришедших ей на ум мужских имен.
– Не-а, – с тоской подходя к окну, отрицательно мотнула головой Зоя, – он нерусский. Грузин, что ли? Ле… нет, не помню, как зовут! Может, Миша вспомнит?
Пришлось ждать лохматого Мишу, который принес с собой две бутылки разбавленного спирта, запах перегара и четыре помидорины. Наорав на спутницу жизни за то, что она до сих пор не соорудила закуски, он выгрузил содержимое сумки на заваленный хламом стол.
– А из чего я тебе приготовлю? – робко поинтересовалась забитая женщина у грозного супруга. – Из штанов твоих драных?
– Из чего, из чего, – беззлобно забубнил тот, шаря взглядом по столу, будто собирался отыскать там что-либо, пригодное заедать самопальную водяру. – Вот, помидоры хотя бы сходи помой! – наконец в раздражении указал глава семейства на принесенные им же дары природы.
Зойка сгребла их со стола и молча отправилась на кухню. Вернувшись, она порезала помидоры дольками и спросила благоверного: