Охота на дикого вепря

Зотов Борис

— Потолкуем начистоту. Я, Валентин, кругами ходить не люблю и врать не привык, — сказал Первый на мощных баритональных тонах. — Вариант номер один: оставим все, как есть. Парень ты неглупый, дойдешь до степеней известных. Не пропадешь, верю. Но разве ты не мечтаешь далеко опередить свою массу, вырваться на широкую дорогу, стать знаменитостью, гением, войти в узкий круг лиц, заслуживающих бессмертия?

— Мечтаю, конечно. Только вряд ли получится. Нет у меня усидчивости. Да и талантов крупных не дал Бог.

— Насчет усидчивости

и трудолюбия — вздор, — возразил Первый с оттенком чванливости, — вол трудится много, но он артистом не станет. Крупный талант дать можем только мы.

— Это проверенный, цивилизованный путь.

Я повернулся на голос и увидел Третьего, то ли подкравшеюся ко мне незаметно, то ли возникшего внезапно прямо на пустом месте. Он был мал ростом, толст и плешив. Шаровидная голова плотно сидела на серебристом обтягивающем костюме с медным диском на груди. Странно пришлепывая губами, Третий повторил:

— Модель цивилизованного превращения полуварвара в богатого, европейски признанного интеллектуала известна и проверена веками. Все великие люди, легендарные сверхдолго жители, включая Сен-Жермена и Калиостро, — наши реципиенты. Тут и думать нечего.

— Больно будет, — возразил я, — на время операции вы меня усыпите, а потом все равно мучиться. Вообще чужие мозги…

— Если откровенно, болевого шока не избежать. — Третий причмокнул. — Но он практически мгновенен, а блаженство вечно.

— Главное — понять, — величественно изрек Первый, — а понять — значит согласиться. Самая важная вещь на свете — добровольное и радостное подчинение высшей разумной силе. Добровольное, осознанное согласие — путь к свободе. А вера — путь к согласию. Верь мне!

— Ты пойми, — с внезапной мягкостью продолжил Первый, — мозг человека недаром подобен Вселенной. Та же модель. А нижние отделы мозга — его управляющее устройство. Мы дадим тебе не перетруженный избыточный, подчас вздорный информационный орган, нет. Это будет средство, управляющее развитием мозга. Ты сможешь видеть прошлое и настоящее, если захочешь. Не веришь?

Я молчал, не зная, как себя вести, хотя чувствовал, что мое сознание цепенеет, вязнет в какой-то тине. И снова загомонили в моей больной голове неслышимые голоса. Тут только до меня дошло: от природы, точнее, по наследству, в моем мозгу дремал участок, предназначенный для прямого обмена информацией — не звуковыми колебаниями, а каким-то иным путем, с помощью волн иной, немеханической природы. Когда экипаж корабля переговаривался при мне в первый раз, забыв выключить наружную трансляцию, произошло, видимо, возбуждение этого дремлющего участка, включение его в работу.

— Похоже, возимся зря, — беззвучно сказал Третий. — В этой местности люди особенно

тупы и упрямы — себе же во вред. Они обожают тиранов, а в школах учат детей презирать все, что было в прошлом. Вы видели, в каком запущенном состоянии их могилы? Позорнее не бывает. Кроме того, эти аборигены — максималисты, что есть вернейший признак варварства.

— А мне парень нравится, — возразил Второй — У него есть хребет. Попав в наши руки, он не тушуется, держится молодцом.

— Ладно, — прекратил дискуссию Первый, — потратим еще пять минут на последнюю попытку. — И тут же обычным голосом рявкнул:

— Володя! Хватит спать, проспишь царство небесное.

Тут желто-синий попугай встрепенулся и принял положение головой вверх.

— Ну, чего вам? — недовольно спросил он.

— Володя — аудиотерминал биокомпьютера, — пояснил Первый. — У нашего комбинированного мозга исключительные возможности предвидения. Ну-ка, Володя, взгляни в двадцать первый век, лет эдак на полсотни. И расскажи нашему гостю, только покороче, что там творится.

— Безобразий хватает, — хмуро проговорил попугай. — Ну, немного чище стало.

— Нет, ты не о быте в данной местности скажи, а о глобальных достижениях.

— Так бы и сказали. Достижений много. Войн между государствами нет. Правда, периодические столкновения еще остались. Оружие массового поражения ликвидировано или используется для общей пользы. Например, ядерные заряды переброшены на Луну. Десятки тысяч направленных взрывов превратили видимую с Земли часть ее спутника в гигантский катафот. Луна отражает солнечный свет так, что надобность в искусственном освещении отпала. Погодой научились управлять… Что еще? Вегетарианство одержало верх. Построены первые идеальные в экологическом смысле города.

— Слыхали? — воскликнул Второй радостно. — Это он, мой реципиент из Эмболи, впервые разработал проект такого города. Гений и есть гений. Гордись, Валентин, своим предком. Это надо же — опередить развитие на пять, даже на шесть веков. А ведь как его гноили при жизни! Мол, не довел ни одного проекта до ума. А как он мог что-то сделать при тогдашней примитивной технологии? Гений всегда под подозрением. Наш эмболиец тоже угодил под суд. Якобы занимался содомией. Потом ему досталось за страсть резать трупы людей.

Все это интриговало. Благоухал райский сад, расцвеченный искусно спрятанными в бутафорских скалах источниками — во всей палитре радуги. Но сердце все крепче сжимала тоска. Чувствовалось, надвигается беда. Еще нестерпимей захотелось немедленно выбраться отсюда

— Хватит! — Первый хлопнул по ручке кресла и впился в меня прищуренным взглядом — он явно читал мои мысли. — Осталось пропутешествовать во времени на несколько веков назад. Тогда и поставим точку.

— Стоит ли? — возразил Третий. — Придется затратить на этот маневр много энергии. Пересадим ему мозг и так. Без согласия сойдет.