Шрифт:
Александр Шленский
Охота на колбасу
(Краткая антология мировых традиций в научно-популярном изложении)
Как известно, профессиональная охота является профессией не менее древней, чем всем известная древнейшая профессия. Тем, кто не верит, можно это легко доказать, основываясь на том факте, что люди занимались охотой задолго до появления земледелия, ремесел и денежного обращения, и поэтому расплатиться с представительницей древнейшей профессии в те далекие времена можно было только частью добычи, принесенной с охоты. Охота как род занятий изучена в мельчайших подробностях в этнографическом, историко-культурном, национальном, географическом и экономическом аспектах, написано множество подробных трудов об охотничьих традициях, принадлежностях, о названиях, внешнем виде, повадках и вкусе добычи, исследованы социальнопсихологические типы охотников на всяческую живность во все времена и почти во всех регионах, за исключением тех, где пользуется популярностью охота на естествоиспытателей, изучающих охотничьи традиции туземцев.
Стараниями историков, антропологов, географов, естествоиспытателей, биографов и литераторов с большой любовью, правдивостью и во всех подробностях описаны
Жизнь столь изменчива и многообразна, что к сожалению весьма нередко исторические, этнографические, литературные и даже узко-специальные научные издания типа журнала "Физика и смерть" не охватывают некоторых предметов, а иногда в них вкрадываются досадные ошибки. Это отразилось и на освещении такого многообразного предмета, каковым является охота. Например, одним из распространенных и досадных заблуждений, разделяемым практически всеми, является мнение, что охотники за скальпами в Северной Америке, которых насчитывалось немало еще полтора- два столетия назад, срывали эти скальпы с голов мертвых, и даже живых людей в качестве военного трофея. Что удивительно, практически все, начиная с маленьких детей, читающих приключенческие книжки, и кончая маститыми историками и этнографами убеждены на сто процентов, что это чудовищное варварство действительно имело место в не столь отдаленном прошлом на Американском континенте.
Между тем, группа зоологов из научно- исследовательского отдела Федерации защиты животных Новой Англии предприняла собственное независимое исследование, проводившееся в восьмидесятых годах и закончившееся в начале девяностых. Результаты их исследования, опубликованные в ежегодном альманахе "Пису - Пис" организации Гринпис, резко отличаются от общепринятой точки зрения. Согласно данным этой независимой группы ученых, ныне уже не встречающийся скальп представлял собой весьма распространенное водоплавающее животное из семейства мускусных, шерсть которого была чрезвычайно похожа на растительность, украшающую человеческую голову. Охотники за скальпами охотились за этими симпатичными, безобидными зверьками, когда они вылезали из воды погреться на солнышке. По традиции охотники за скальпами нападали на свои жертвы, подкрадываясь из густых дремучих кустов, и с дикими воплями поражали их метко пущенными боевыми топорами (по другим данным это были ракеты класса земля-земля типа "Томагавк"). С убитых животных снимали шкурки и привязывали их на шест для просушки. У них было вкусное мясо, и поэтому тушки шли на засолку. В дальнейшем шкурки скальпов использовались в декоративных целях для украшения помещений и назывались просто скальпами. Возможно, именно по этой причине и возникла вышеуказанная путаница.
Защитники преобладающей поныне варварской теории происхождения скальпов указывают в защиту своей теории на факт существования темных и светлых скальпов, которые якобы были сняты соответственно с индейцев и белых людей. Однако, они не хотят принимать во внимание, что зоологи описали два подвида скальпа обыкновенного - скальп бурый и скальп-альбинос, причем скальп-альбинос более редко встречался в природе, и соответственно до нас дошло меньше светлых выделанных шкурок, чем темных. Более серьезный аргумент сторонников варварской теории был также с блеском разбит. Зоологам удалось выяснить, что скальп, в отличие от других мускусных, обладал уникальным приспособительным механизмом. При нападении на него хищника он отбрасывал не только хвост, но также лапы, голову и половые органы, которые и поедались хищником, а туловище скальпа впадало в состояние зимней спячки и маскировалось под водоросль. Поэтому ни на одном из дошедших до нас скальпов нет ни мордочки, ни хвоста, ни лап этого славного, безобидного животного, подвергшегося хищническому истреблению людьми. Впрочем, обратимся наконец к теме, обозначенной в названии данной статьи.
Прежде всего необходимо указать, что та колбаса, которую в настоящее время продают в продуктовых магазинах - это не настоящее животное, а всего лишь его дешевая и неумелая подделка. Человечество подделывает множество вещей - крабовые палочки из трески, черную икру из сои, черепаху из говядины, мясо лобстера из куриных ног, котика из кролика и т.п. Колбасу вообще подделывают из всего, что попало - крови, скапливающейся в моргах при обескровливании трупов, полупротухшего жилистого мяса, дурно пахнущего ливера, вымени, рогов, копыт и обрезков шкуры крупного рогатого скота, смолотых в фарш, с добавлением крахмала, селитры, серы и бертолетовой соли для придания приятного розового цвета отвратительной серой студенистой массе, получающейся при смешивании исходных материалов. Надо признать, что правительство прежнего режима, проводя жестокую внутреннюю политику, добилось смены понятий, и до сих пор почти все население страны считает колбасой именно этот эрзац, состряпанный из субпродуктов пополам с рубленой туалетной бумагой, и упакованный в оболочку из акушерско-гинекологической клеенки. Настало время узнать всем, что это не настоящая колбаса, а один из одиозных мифов прежнего режима. Но становится также очевидным, что рассеять этот миф будет не легко, ибо настоящая колбаса, выросшая в дебрях дикой природы и убитая на охоте, пока что продается в нашей стране только в ограниченном числе валютных магазинов и стоит весьма дорого. Поэтому-то в настоящий момент так важно донести правду об этом замечательном животном и о славных традициях охоты на него до широких народных масс.
Итак, первые упоминания о колбасе и описание сцен охоты на это животное встречается в Шумерской клинописи. В этой уникальной письменности был обнаружен специальный знак - слегка искривленный округлой формы клинышек с небольшой зазубриной, который, как выяснили ученые, обозначает колбасу. Из шумерских клинописных документов удалось установить, что дикая колбаса в те времена в изобилии водилась в лесисто-болотистой местности, в долинах рек и на побережьях озер. Хотя шумерская колбаса жила в норах, она большую часть времени проводила на деревьях, с удивительной ловкостью прыгая с ветки на ветку. Древние шумеры охотились за колбасой с луками и небольшими копьями, настигая ее на деревьях, и пронзая насквозь меткими выстрелами из луков и бросками копий. Устраивалась также периодически и охота с помощью норных собак. Собак для этой цели специально выращивали и обучали, ибо забраться в нору и выгнать наружу бешено огрызающегося матерого самца колбасы с его зубами и когтями было делом нелегким, и собаки нередко погибали на охоте. На одной из сохранившихся до настоящего времени шумерских керамических монет выбито изображение сидящей на ветке взрослой колбасы-самки с цепляющимся за ее шерсть колбасенком на спине, изготовившейся к прыжку.
Некоторое представление об охоте на колбасу в древней Греции мы можем получить из дошедших до наших дней трудов Плутарха и Геродота. Пространные рассуждения о колбасе встречаются также в труде Аристотеля "Учение о категориях", где на примере жизни колбасы в дикой природе дается понятие о цикличности в мироздании, и только что вылупившийся из яйца детеныш колбасы отождествляется с началом цикла, юностью, порождением новой идеи и т.п. Известная и чрезвычайно спорная аристотелевская категория "претерпевать" также интерпретируется в этой работе с помощью "колбасной" парадигмы. Великий древнегреческий мыслитель показывает стадиальность развития событий в мире на примере изменений, претерпеваемых колбасой на пути из дикого леса до очага и сковородки. Правда, необходимо особо указать, что некоторые ученые считают книгу "Учение о категориях" позднейшей подделкой и приблизительно датируют ее одиннадцатым веком нашей эры, а местом ее происхождения считают территорию современной Италии. Математический анализ оригинального текста книги "Учение о категориях", проведенный российским ученым Виктором Еременко (В.С.Еременко "Бифуркационный анализ нарративных текстов" М.1992), показал, что смысловые пары, образованные словом "колбаса", в сравнении с частотным словарем греческого языка, дают хорошее совпадение с таковыми, употребляемыми греческими колонистами на территории современной Италии в одиннадцатом-двенадцатом веках нашей эры.
Эту точку зрения, разрушающую устоявшиеся представления об античном мире, решительно оспаривает другая более многочисленная группа ортодоксальных ученых, которая основывает свои выводы на результатах радиоуглеродного анализа колбасных шкурок, обнаруженных в оригинальной рукописной книге "Учение о категориях". Есть основания предполагать, что колбасные шкурки использовались самим Аристотелем в качестве закладкок, но в виду отсутствия прямых доказательств, это предположение остается на уровне гипотезы. Древние греки не охотились на колбасу для пропитания, так как необходимую белковую пищу давала рыбная ловля и скотоводство, но в состав Олимпийских игр того периода входила охота на колбасу. Колбаса для Игр отлавливась рабами в окрестных лесах, и атлеты на соревнованиях догоняли быстроногую, проворную колбасу, убегающую прочь кругами по стадиону, а догнав, пронзали ее копьем.
Следующие упоминания о колбасе мы находим у Плиния, Катулла, Цицерона, а также Секста Эмпирика и Марка Порция Катона старшего. У древних римлян сложилась совершенно иная традиция. Колбаса отлавливалась рабами живьем прямо в своих норах в окрестных лесах, причем рабы с откушенными пальцами и погрызенными ладонями безжалостно умерщвлялись и закапывались другими рабами там же, в лесу, по приказу жестоких надсмотрщиков- каппадокийцев. Пойманная колбаса привозилась в Рим живьем и содержалась в просторных деревянных клетках под наблюдением специальных рабов, которые ее кормили живой рыбой и убирали за ней навоз. В самый разгар оргии по знаку патриция-хозяина рабы выпускали колбасу из клеток в центре зала, и та заметалась по помещению с воем и рычанием, не находя выхода. Высокородные гости вооружались специальными колбасными трезубцами и сетями и гонялись за бедными животными по всему пиршественному залу. Колбасу накрывали сетью, пронзали трезубцем и швыряли ее на стол, после чего ей вспарывался живот, и ее дымящиеся окровавленные внутренности пожирались гостями под крики и рукоплескания, и запивались большими дозами фалернского вина, в которое гости сыпали лепестки роз с венков, возлежащих на их головах. Сохранилось древнеримское выражение "botulus in simposia", которое можно перевести как "колбаса на пиру". Так древние римляне называли гладиаторов, вооруженных коротким оружием, выставленных драться против ретиариев с длинными трезубцами и сетями на длинных рукоятках. На этих боях, исход которых был почти предрешен, ибо сопротивляться длинному трезубцу, имея в руках всего лишь короткий меч, было практически невозможно, с трибун амфитеатра раздавались жуткие крики: "Ух! Ух! Угу!! Угу!! Угу!! Пронзи его как колбасу!!! Кишки! Кишки! Покажи нам кишки!". Кричали и патриции, и плебеи, и даже вольноотпущенники, забыв, что еще недавно они были такими же рабами, как их бывшие собратья на арене, обреченные безвременной и позорной смерти. Традиции древнего Рима, связанные с колбасой, лишний раз подчеркивают духовную растленность этого народа и привносят свою лепту в объяснение причин легкости завоевания варварами древнего Рима.