Охота на миллионера
Шрифт:
Моника наконец взглянула на того, кто потревожил ее покой. Вглядевшись в его лицо, как только что всматривалась в картину, она воскликнула:
— Я вас знаю! Вы Лео. И вы спасли мою подругу от верной гибели. Два раза.
— Я что-то пропустил... А когда был второй раз?
— Когда вы подобрали ее на улице поздно вечером и отвезли в отель.
— Сомневаюсь, что с ней могло случиться что-то плохое, не окажись я поблизости. По-моему ваша подруга умеет за себя постоять.
— Ошибаетесь. Она не способна даже дверь отпереть без
— Странно, но мне она показалась довольно самостоятельной и уж тем более ничуть не наивной. Даже излишне циничной.
Моника скрестила руки на груди и еще раз внимательно оглядела Лео, будто мысленно составляла его фоторобот.
— Кто вы, молодой человек? Не из полиции случайно? — то ли в шутку, то ли всерьез спросила Моника.
— Нет, что вы. — Он рассмеялся. — Я не коп. Я обычный парень, который, впрочем, неплохо разбирается в людях.
— И что вы можете сказать обо мне?
— Вы очень-очень добрая.
— Я? — Моника от души расхохоталась. — Я — добрая? Ну вы и сказали!
— Считаете, что я ошибся? — Он пожал плечами. — А я докажу, что прав.
— Попробуйте, — улыбаясь, сказала Моника. — Интересно будет послушать.
— Приведу только один факт, говорящий в пользу того, что я прав. Вы бескорыстно помогаете человеку, который никогда не оценит ваших стараний. Вы это знаете, но все равно не решаетесь отойти в сторону — совесть не позволяет.
Моника перестала улыбаться. Она по-настоящему испугалась. В глубине души Моника всегда боялась, что об их с Кристиной планах кому-нибудь станет известно. И тогда им обеим несдобровать.
— Я не понимаю, о чем вы, — сухо сказала Моника.
— О, вам нечего опасаться, — прочел ее мысли Лео. — Понятия не имею, что вы там затеяли. Да меня это и не касается.
— Никто ничего не затевал, — медленно и четко произнесла Моника. — Что за чушь вы несете?
— Еще раз повторю: я неплохо разбираюсь в людях. Вы с подругой очень подозрительно себя ведете. Посмотрите на других отдыхающих. Они веселятся вовсю. Плавают, загорают, учатся серфингу, заводят новые знакомства. А вы с Кристиной всех сторонитесь. Один раз позволили себе расслабиться в компании симпатичных мужчин, но быстро отшили своих кавалеров. Кристина вечно попадает в передряги: то тонет, то оказывается на улице без гроша в кармане, а то и вовсе куда-то исчезает, даже не предупредив вас... Вы же вечно чем-то недовольны. А сейчас вот испуганы. Я действительно не желаю знать, что происходит, но, поверьте, вы обе вызываете массу подозрений.
— Я ни слова не поняла из того, что вы сказали. — Моника собралась было уйти, но Лео не позволил ей этого сделать, положив руку на ее плечо.
— Не подумайте, что я угрожаю вам или пытаюсь нагнать на вас страху. Как раз наоборот. Если понадобится помощь — любая, — можете ко мне обратиться.
Она уверенно и твердо оттолкнула его руку. Посмотрев ему в глаза, Моника процедила, прежде чем уйти:
— Не лезьте туда, куда не просят. И не сочиняйте сказок — у вас слишком буйное воображение. Если подойдете ко мне или к Кристине ближе чем на три метра, я обвиню вас в сексуальном домогательстве и пожалуюсь копам. Я понятно объясняю?
— Более чем. — Улыбка Лео была приторно-сладкой, так что у Моники возникло сильное искушение съездить ему по физиономии. — Отныне буду повсюду ходить с рулеткой.
Кристина вернулась в отель во втором часу ночи. Моника еще не спала, но нарочно не вышла из своей комнаты, чтобы показать, что не интересуется делами подруги. Однако Кристина сама постучалась к ней в дверь.
— Я уже сплю! — крикнула Моника.
— При включенном свете?
— Включен только ночник.
— С каких это пор ты стала бояться темноты? — Кристина присела на краешек кровати и заискивающе посмотрела на подругу. — Все еще дуешься?
— Нет, с чего бы. Мы же не ссорились. Ты не бросала меня одну посреди Гонолулу, не убегала ужинать с посудомойщиком, не пропадала весь день невесть где...
— Моника, прошу, давай помиримся. Мне ужасно одиноко!
— Неужели? Что, тоже провела весь день одна? Как я тебя понимаю! — с сарказмом произнесла Моника.
— То есть ты отказываешься мириться?
— Нет, почему же. Но только после того, как услышу покаянную речь.
Кристина закатила глаза.
— Покаянную речь? Ох...
— Если не считаешь себя виноватой, то не надо. А ведь ты не считаешь.
— Почем тебе знать, что творится у меня на душе?! — взорвалась Кристина. — Я понимаю, что виновата. Но мне ужасно тяжело это признать. Могла бы понять мои чувства!
— Более эгоистичной особы я в жизни не видела! — Моника лягнула ее босой ногой. — Вон из моей комнаты! Придешь, когда осознаешь, что была не права.
— Я подарок тебе принесла! — снова принялась лебезить Кристина. — Стянула из ресторана серебряную подставку для салфеток. Ты же обожаешь такие штучки...
Моника возвела очи горе.
— Я пекусь о ней, словно мать родная. Уже десять лет! И все, что я заслужила, — это ворованная подставка.
— Я бы и рада была подарить тебе что-нибудь более ценное, но с деньгами, знаешь, туговато... — раздраженно произнесла Кристина.
— Странно, с чего бы это? — ехидно поинтересовалась Моника. — Не потому ли, что ты дура?
— Ну вот, теперь ты перешла к оскорблениям. — Кристина сокрушенно покачала головой. — Ай-ай, Моника, как тебе не стыдно?!
— Прочь отсюда, я сказала! — Моника подскочила, спихнула-таки Кристину с кровати и запустила ей вслед подушкой.
— Прости! Прости! Прости! — вскричала Кристина, становясь на колени. — Каюсь, грешна! Больше так не буду! Только не гневайся.
— Я тебя ненавижу, — совершенно искренне сказала Моника.
— И я это заслужила.
— Ты же так не думаешь.