Охота на Мясника
Шрифт:
ГУМ, или "сарай" на жаргоне оперативников, всегда считался раздольем среди профессионалов. Здесь было удобно как следить, так и уходить от слежки. Но только для профессионалов. Для неумелых дилетантов он превращался в ловушку.
Рудаков неторопливо прошелся взад-вперед, присматриваясь к покупателям. Особенно к тем, кто занимал удобные для наблюдения точки.
Срисовал бригаду оперов, работающих по карманным ворам. Ничего похожего на серьезную наружку не наблюдалось. Значит его разговор со Шнопаком не слушали и на явочном месте их не ждали.
Так оно и получилось. Шнопак шел по второй, средней линии ГУМа со стороны Ильинки. По галерее второго этажа с двух сторон его сопровождали парни в черных куртках. Ориентируясь на них, вне пределов прямой видимости, на приличном отдалении за Шнопаком двигались еще трое парней явно из той же команды. Шнопак на ходу "кусался", "давил косяка" то есть вертел головой в разные стороны, но слежки не замечал.
Рудаков отошел в сторону, чтобы Шнопак, увидев, не "спалил" его и принялся наблюдать за преследователями Шнопака. Они грамотно расположились по углам верхней площадки, держа объект в поле зрения. Группа захвата внизу спряталась за углом. Между собой неизвестные общались с помощью оперативных раций.
Рудаков думал над тем, как вытащить Шнопака и не попасться самому. Самым простым и доступным выходом было натравить на Шнопака милицию. В отделении Рудаков нашел бы способ связаться с ним.
Шнопак терпеливо прогуливался под елкой, изредка поглядывая на часы. Рудаков снял трубку справочного телефона и произнес:
— Срочное сообщение для милиции. В центре ГУМа возле елки находится торговец наркотиками с партией товара. Он ожидает сообщника, но тот не придет. Наркоторговец может уйти в любую минуту. Его необходимо задержать.
Он повесил трубку и неторопливой походкой направился на соседнюю линию. Оттуда ему была видна норковая шапка Шнопака и часть его дубленки. Неожиданно шапка слетела у того с головы, а туловище резко наклонилось в сторону и выпало из поля зрения.
"Повязали", — определил Рудаков и двинулся наперерез по параллельной линии, чтобы перехватить Шнопака с сопровождающими до выхода из магазина и в то же время не привлечь внимание наружников в черном.
Когда он вышел на среднюю линию и посмотрел с галереи вниз, то не поверил своим глазам. Ни Шнопака, ни задержавших его милиционеров, ни таинственных преследователей в черных куртках нигде не было.
Рудаков бросился по лестнице вниз. Его внимание привлек невнятный шум, который доносился из подвала. Он спустился еще на один пролет и замер.
Один человек в милицейской форме и трое в штатском слабо шевелились, пытаясь подняться на ноги и относительно громко матерясь при этом. Рудаков догадался, что это и есть местная группа захвата. Парни в черных куртках сработали нагло, но оперативно.
Расталкивая покупателей, Рудаков рванулся к боковому выходу в Ветошный переулок, куда могли заезжать машины. Когда он выбежал из дверей, то увидел как чуть дальше резко тронулся с места темно-синий микроавтобус "шевроле". Задний номер машины был совершенно залеплен мокрым снегом или его имитацией.
Люди в черном увозили бывшего помощника президента в неизвестном направлении.
2
31 декабря было у Крюкова любимым днем в году. Он всегда мечтал провести его спокойно, с чувством и с толком, никуда не торопясь, в предпраздничном настроении.
Ему претил обычай советских времен посвящать последний день года решению производственных проблем, не решенных за весь прошедший год прочесывать магазины в поисках шампанского и иных недокупленных к праздничному столу дефицитов или наряжать в последний момент елку.
Он ненавидел манеру прибегать и падать за новогодний стол с последним ударом курантов, с высунутым от усталости и напряжения языком а потом, первого января, с тупой от ночной пьянки и недосыпа головой не то праздновать, не то опохмеляться.
И, тем не менее, именно такая процедура повторялась ежегодно.
Утром 31 декабря Крюков позвонил по телефону, оставленному отцу Николаю похитителями Ирины.
— Ты Крюков? — спросил неизвестный.
— Да. Что дальше?
— Твоя подруга у нас.
— А вы в курсе, сколько по новому кодексу полагается за похищение? — в свою очередь поинтересовался Крюков. — Могу дать юридическую консультацию. Цена обычная — двести долларов.
— Мы ее не похитили, а спасли. Ее хотели убить.
— Я сразу догадался, что вы из группировки Деда Мороза. И что же вы хотите за свой подвиг? Ордена, медали или арбуз от Ленина?
— Кончай травить. Встретимся через час у метро Боженово. Приезжай один.
На встречу Крюков прикатил на метро, чтобы иметь свободу маневра.
Здесь его ждал темно-синий микроавтобус. Он подошел и постучал в дверь. Она открылась. Парень в черной куртке спросил:
— Тебе чего?
— Вы не меня ждете? Я Крюков.
— Садись, — парень отодвинулся, пропуская его в салон.
Кроме привратника и водителя внутри был еще один человек, по ширине занимавший все заднее сиденье.
— Давай знакомиться. Я — Бурый, — прогудел он низким басом.
— А меня в детском саду называли Божьим наказанием. Для кого-то я таким и остался. Кстати, меня обыскивать собираются? Или у вас самообслуживание?
— Ты не понял. Мы не враги, — произнес Бурый. — Во всяком случае я хотел бы так думать.
— Мой ротный замполит говорил: "Если хочешь, покажи — как"? Если мы друзья, то почему я не вижу здесь Ирины? Или ее просто пожалели и не стали будить в такую рань?
— Почти угадал. Сейчас ты ответишь на один вопрос и мы решим как нам дальше жить. Согласен?
— Это и есть твой вопрос? Ладно, валяй.
— За что ты убил Сармата? — пробасил Бурый.
— А кто такой Сармат? — в недоумении пожал плечами Крюков.