Охота на президента
Шрифт:
Усатый капитан Грек пожал приятелю Лехе руку, не забыв предупредить:
– Только смотри, не зазнавайся.
– Да ты что, Сан Саныч, я и не зазнаюсь.
Грек кивнул.
– Правильно. Молодец. И помни, кто тебя воспитал. Кто из тебя сделал настоящего опера, – продолжил он, в открытую намекая на свое наставничество. – Ведь ты теперь не младший лейтенант. И даже не лейтенант. А – старший. Звучит? – с гордостью спросил он.
Ваняшин улыбнулся. Старший лейтенант и в самом деле звучит
– Звучит.
Грек поднял указательный палец.
– Вот, – сказал он, и немного подумав, добавил: – Ладно. Основное торжество перенесем на вечер, а сейчас не помешало бы по стакану пивка за радостную весть. Сам понимаешь, такое дело воспринимать на сухую нельзя.
Ваняшин был целиком и полностью согласен с Греком, поэтому отреагировал бурной готовностью сбегать в ближайшую палатку.
– Ну так я сейчас и сбегаю?
Усатый капитан одобрительно кивнул.
– Давай, Леша. И знаешь что…
Ваняшин уже хотел выскочить из кабинета, а теперь неуклюже развернувшись, замер у двери.
– Чего? – спросил он, уставившись на Грека.
– Леш, посмотри там. Может, еще бутылочку водочки возьмешь, – посоветовал Грек. – Пиво без водки, все равно что женщина без причесона.
Про водку Ваняшину можно было и не напоминать. Он бы и так взял. Поэтому, улыбнувшись, сказал:
– Конечно, возьму. И даже не одну. Чего для таких оперов одна бутылка водки, – весело подмигнул он Греку.
Грек улыбнулся, довольный тем, что подшефный его оказался очень сообразительным парнем.
– Правильно, Леша, не скупись для такого случая. Гулять, так на полную. И из закусочки чего-нибудь прихвати. Жрать охота, сил нет.
Ваняшин кивнул и только хотел выскочить из кабинета, как дверь открылась, и в кабинет торопливо вошел их старшой, майор Туманов.
Едва глянув майору в лицо, Грек уже понял, что торжество отменяется. Причем, скорее всего, на неопределенное время. Но все-таки, в последней надежде сказал:
– Николаич, из кадров звонили. Лешке, старшего присвоили.
Туманов глянул на улыбающегося Ваняшина. Протянул руку.
– Поздравляю, Леша. Ну что, поехали, отметим радостное событие ударным трудом, – иронично предложил майор.
Грек от обиды хлопнул себя ладонью по правому колену.
– Ну, мать твою! Все не как у людей. Чего там случилось, Николаич?
– Труп с огнестрельной дыркой в голове, – сказал Туманов и посмотрел на Ваняшина. Вид у того был жалкий. Лишенный порыва, он в нерешительности топтался у двери, наблюдая за тем, как Федор Туманов достает из сейфа свой «ПМ» и засовывает его в кобуру.
Грек вздохнул, как мог, успокаивая своего подшефного:
– Ничего, ничего. Не тушуйся, старший лейтенант. Мы еще свое возьмем.
Дом, возле которого остановился микроавтобус с оперативной группой, находился на улице Лобачевского. «Скорая» приехала на двенадцать минут раньше. Ее вызвала хозяйка сто восьмой квартиры в надежде, что приехавшие медики совершат чудо. Но его не произошло. Осмотрев лежащего на кухне мужчину без признаков жизни, с огнестрельной раной в голове, старший медицинской бригады только развел руками.
С оперативниками он и его молодой помощник, стажер, встретились возле подъезда, когда выходили.
– Нам, к сожалению, там делать уже нечего. Дальнейшее в компетенции патологоанатома, а не врача «скорой помощи», – сказал врач, пожелав криминалисту Семину успехов.
Лифтерша, Валентина Ивановна Кропотова, встретила оперов на своем боевом посту. Едва сотрудники оперативной группы вошли в подъезд, она выбежала из служебной комнатенки им навстречу.
– Здравствуйте. Вы из милиции? – спросила она.
За всех вошедших, ответил Федор Туманов:
– Из милиции, – сказал он, внимательно вглядываясь в лицо лифтерши, которая к приезду сотрудников милиции даже успела одеть новый темно-синий спецовочный халат. Именно в нем она решила предстать перед милиционерами. И предстала, как того требовала инструкция, висевшая на стене в рамке под стеклом в их служебном помещении.
Глядя в лицо лифтерши, Федор сразу для себя определил ту категорию людей, к которым и отнес ее. Такая из кожи вон будет лезть, лишь бы угодить начальству. Да и им тоже. Шепнул Греку:
– Сан Саныч, мы пойдем, поглядим, что там в квартире. А ты останься пока тут. Побеседуй с лифтершей. А заодно и погляди, кто входить будет и выходить.
Грек согласно кивнул, но тут же не упустил также шепотом спросить у майора:
– Так ты же говорил, там самоубийство?
Федор не стал пускаться в полемику, сказал кратко:
– Так мне сказал оперативный дежурный. Со слов жены потерпевшего. А по телефону, да еще в горячке, жены могут, чего хочешь наговорить. Наше дело проверить сей факт.
– Это правильно, – согласился Грек, предлагая лифтерше зайти в ее комнатенку, которую усатый капитан назвал каптеркой.
Человек, которого в дальнейшем во всех милицейских документах надлежало называть трупом, лежал в комнате на полу. Толстый ковер под его головой, пропитался кровью.
Федор Туманов с Ваняшиным еще даже не ступили на него ногой, как главный криминалист Семин зашипел на них, требую, чтобы сыщики замерли на месте там, где стоят. А стояли опера в коридоре возле двери в комнату, где лежал труп.