Охота на русскую Золушку
Шрифт:
— Ах, тебе кажется, — он подошел и всунул мне в руку бокал с круглыми стенками, наполовину заполненный не то коньком, не то чем-то на него похожим, — Пей.
— Я не… — ну да, старший Каримов не терпит отказа. Я выдохнула, понимая, что мне не отвертеться. Потом выпила полстакана одним глотком. Огненная лава вкуса спирта и древесной коры протекла по горлу в желудок, а потом также плавно и обволакивающе двинулась назад. Я зажмурилась, усиленно задышала носом пока мини-революция в желудке не унялась.
— Ты даже пить не умеешь, — усмехнулся он, — А все туда же! Сама она будет судьбу свою решать!
Ничего себе аргумент!
— При чем
— При чем здесь это! — передразнил меня Каримов, — Что ты понимаешь в жизни, девочка? Ты думаешь, что все еще сама себе хозяйка? Да я двумя пальцами раздавлю тебя как букашку.
— И что? — то ли алкоголь в крови, то ли эдакая дурная смелость от отчаяния, которая разгорается до жжения в районе солнечного сплетения всякий раз, когда я чувствую несправедливость, — в общем, я вдруг ощутила прилив горячей силы и, вскинув голову, прямо посмотрела в сверлящие глазки этого мелкого человека с раздутым самомнением. Даже смешно стало от мысли, что гордыню он, наверное, хранит в пузе. Так что я еще и ухмыльнулась, — Что вам с того, что вы испортите жизнь молодой девушке? Неужели вам нужна такая мелкая победа? Или копеечка к копеечке, и вы ничем не брезгуете, чтобы потешить свое самолюбие? Вам так мало надо, чтобы ощутить себя сильным мира сего?
В наступившей тишине я слышала лишь свое шумное дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох. Голова кружилась от дурной смеси коньяка и адреналина. Наверное, я дико покраснела. Глаза оппонента я уже давно потеряла, забывшись в пылу речи, а когда снова с ними встретилась, замерла. Он смотрел на меня неотрывно, с пытливым интересом. А губы его кривились в мерзкой ухмылке. Как будто он уже задумал что-то настолько грязное и отвратительное по отношению ко мне, что сами мысли эти будоражили его извращенное воображения и доставляли удовольствие. Вот тут я испугалась по-настоящему. Что я натворила?! Надо было молчать. Терпеть, слушать и надеяться убраться поскорее из кабинета. Платон ведь предупреждал! Почему я его не послушала! От этого упыря две жены предпочли уйти в мир иной. А я — чужая ему девица решила поиграть в равноправие? Идиотка!
— Какая забавная! — в голосе его отчетливо слышались бархатные нотки. И он пошел ко мне мягко ступая, словно кот, подбираясь к мышке, — А я в тебе не ошибся. Так и знал, что будешь брыкаться, как молодая кобылка. Ну…
Его пухлые пальцы обхватили мой подбородок. Я дернулась, по телу пробежал озноб. Но этот невысокий и тучный человек оказался намного сильнее меня. Пальцы сжал так, что наверняка на лице останутся синяки. Глазам тут же стало жарко от подступивших слез. Никто до этого момента не позволял со мной такую грубость. Это просто немыслимо.
— Что? Тепличная девочка наконец-то вышла на улицу и тут же очутилась в подворотне? Какая неприятность! — сладким голосом прошептал Каримов, не сводя с меня своих сверлящих глаз.
— Пустите, — только бы не разреветься. Я с усилием сглотнула ком, разбухший в горле, потом еще раз, ничего не выходило, еще секунда и глаза прорвет горячий поток, бушующий внутри.
— Нет, моя хорошая, не пущу, — усмехнулся папа моего жениха, буравя меня изучающим взглядом, — Считай, что тебе не повезло. Ты как красивая бабочка, могла бы летать по лугу все отведенное природой время, но, на свою беду, попалась на глаза коллекционеру. И теперь ты себе уже не принадлежишь. Чем раньше уяснишь это, тем лучше для тебя самой. Не придется применять к тебе все методы воспитания, которые я для тебя заготовил. Делай как я скажу, и твоя жизнь превратиться в сказку. Платон станет образцовым мужем. Дурь в нем только от вседозволенности. Я долго позволял ему гулять, хотел, чтобы перебесился. А раз он влюбился, значит перегорел. Созрел.
— Не любит он! — голос мой хрипел и дрожал, — Он не хотел вас разочаровывать.
Теперь-то я отлично Платона понимала. С таким отцом на любой цирк подпишешься, лишь бы его не раздражать.
— Много ты понимаешь. Ты же девочка, неужели не чувствуешь, когда мужик тебя хочет? Ну? Посмотри на меня!
Пальцы его сильнее сжали мой подбородок и потянули вверх, заставляя выполнить приказ. Меня уже и без этого последнего трясло как в лихорадке. Что он имеет в виду? Столкнувшись с его взглядом, я вздрогнула. Вот сейчас я в полной мере ощутила себя девочкой. Взгляд его стал тяжелый, а губы влажными. Я невольно отшатнулась, но он удержал меня, а второй рукой схватил за плечо и дернул к себе. И прошептал прямо в рот, обдавая парами алкоголя:
— Все что пожелаешь, куколка! Хочешь создать эту свою дурацкую машину, я тебе завод построю. Хочешь заниматься наукой — куплю НИИ. Хочешь искусством — любой музей на твой выбор.
— З-зачем вам? — выдавила из себя. Слезы сами собой высохли. От страха ведь не плачут.
— Мы теперь семья! — я не могла оторвать глаз от его слишком пухлых для такого прожжённого циника губ, он снова их облизал, — Платон умеет ублажать девиц. Молодой, горячий, опытный. Но я… я подарю тебе целый мир. И ты даже не представляешь, насколько в моей постели интереснее.
— Что?!
Я все-таки вырвалась из его рук и отлетела на три метра, успокоившись только прижавшись спиной к двери кабинета.
— Вы предлагаете мне изменить вашему сыну с вами?! Но это… это…
— Я же сказал, что мы теперь семья, — он снова двинулся ко мне этой своей кошачьей походкой, — Я знаешь ли, за старые традиции. Невестка в доме — законная добыча свекра. Так всегда было? Два раза в неделю отдавать родственный долг от тебя не убудет. Да тебе и понравится, я даже не сомневаюсь.
Я отказывалась верить в то, что слышу. 21 век на дворе, а с меня требуют исполнения права первой ночи! Я развернулась и, дернув ручку на себя, вылетела в коридор. Платон стоял у окна рядом с портретом не своего предка. Бледный, с потухшим взглядом.
— Ты знал?!! — выдохнула ему в лицо, — Ты все знал?!
— Верни ее! — властно загремел голосом из кабинета старший Каримов, — Я не закончил!
Я отпрыгнула от своего жениха прежде, чем он успел схватить меня лапищами.
— Вы все тут… — я не знала, что сказать. Я понимала, что Платон не имеет к поступкам своего папаши никакого отношения. Наверное, психоаналитику стало бы интересно покопаться в причинах его бесшабашных загулах, но мне было его просто жаль. Жаль, что он во власти такого тирана.