Охота на русскую Золушку
Шрифт:
Ближайшие к нам дамы закусили тонкие накрашенные морковными тонами губы. Спортивный поединок всадников с клюшками перешел для них в режим навязчивого фона. Я вздохнула, принялась перечислять:
— Ходили на выставку, ездили на пикник, катались на лодке, гуляли… Ну, что делают люди на свиданиях?
На сей раз Лизи дернула плечом и заявила:
— Понятия не имею, у меня никогда такого не было. Зачем зря тратить время, когда все обязательно сведется к сексу.
— Я бы так не сказала. Все сведется к отношениям. В которых кроме секса должно быть и еще что-то. Чтобы вместе было приятно
— Приятно и интересно в постели, — отрезала Лизи, — Остальное глупость и притворство.
Я мгновенно устала от этого разговора. Словно мы стоим на разных полюсах земного шара и пытаемся докричаться друг до друга. Разумеется, безрезультатно.
Поэтому я сделала шаг к ней навстречу:
— Но вот вы же с Марко как-то проводите время. На скачки пришли, опять же.
— Что?! Я и Марко?! Ты серьезно думаешь, что мы с ним спим?!
Потерявшие было интерес тетушки, снова замерли и обратили взоры в нашу сторону. Я попыталась утихомирить свою собеседницу, осторожно ткнув ее пальцем в колено. Бесполезно. Лизи распахнула глаза и перешла на тот самый пронзительный голос, который слышен на другом конце стадиона. Как бы ты не затыкал уши.
— Я и Марко! Ну, надо же! Да как тебе такое в голову пришло?!
Мне показалось, что игра на поле переместилась ближе к трибунам. И игроки обеих команд чаще поглядывали на Лизи, чем на траву в поисках мяча.
— Но вы же всегда вместе… — тихо пробубнила я, уже сожалея, что затронула столь скандальную тему.
— Пфф! — Лизи мотнула головой, — Да мы друзья детства. Как и с Алом, кстати. У нас был один горшок на троих, если хочешь знать. И потом, отношения с Марко, это же сущий кошмар!
Я с ней согласилась, сама проходила как раз через этот сущий кошмар, но все-таки спросила:
— Почему?
— Потому что Марко в любой непонятной ситуации накидывается дурью и идет к шлюхам. Я не его девушка, но даже мне приходится доставать его из всех этих кругов ада. Так что нет, мне самой меня хватает.
Ну, да. А чего я ожидала услышать? Сама все прекрасно знала. Может быть, и не так четко себе представляла, какой он на самом деле, но ведь понимала же, что он не романтический герой. Скорее наоборот — анти романтический. Да и не герой вовсе.
— А у тебя что с Марко?
Я пожалела, что вовремя не увела разговор от опасной темы. И все, поздно. Стою в тупике. Лизи мастерски прижала меня спиной к стене. И выхода я не вижу. Окружающие дамы пожирали меня глазами. Как будто Марко был их сыном, за судьбу которого они очень волновались. Может как раз какая-то среди них и была его матушкой. А остальные его тетушками. Меня же не представили этому обществу. Лизи вцепилась в меня требовательным взглядом. А у меня воздух застрял в горле и начал оседать кислотой на языке. Я закашлялась, понадеявшись, что удастся все-таки спастись. Но Лизи и не думала меня отпускать. Не сводила требовательного взгляда. Какая же настырная девица.
— Пони гол, дамы и господа! — громко возвестил в рупор ведущий. Трибуны тут же пришли в шелест и движение.
Я тоже с огромным интересом посмотрела на поле, от всей души благодаря проведение за оказанную услугу.
— Рарити, под игроком Робертом Далзеллом забила гол в ворота Крайст-чёрч!
Игроки в сине-зеленом замахали клюшками над головой. На секунду среди них мелькнуло радостное лицо Берти.
Надо бы эту лошадку Рарити яблоком угостить. Или морковкой на худой конец. Я слышала, лошади все это любят.
Тут, перестав радоваться и махать рукой команде Линкольн колледжа, Лизи снова повернулась ко мне. У нее на лице читалось, что она намерена возобновить допрос про наши отношения с Марко. Если понадобиться, то и с пристрастием. Я снова прижалась к воображаемой стене тупика, и затравленно хлопнула глазами.
— Чиккер, дамы и господа! — Радостно объявил в микрофон ведущий, — Время притоптать траву!
Многие на трибунах повскакали с мест и побежали на поле, чтобы успеть за короткий трехминутный перерыв побегать по траве. И надо сказать, никогда я еще не возглавляла процессию с таким энтузиазмом. Я намерено оставила Лизи далеко позади, всерьез наметив перебежать поле, устремиться в прилежащий к нему пролесок и там пересидеть эту треклятую игру. А еще я подумала, что морковки и яблочка от меня заслуживает не только лошадка сэра Далзелла, но и замечательный ведущий, так удачно спасший меня от расспросов Лизи. Дважды!
— Куда-то спешите, мисс Тцатцава?
Сильная рука выдернула меня из общего потока и затащила за трибуну. И я замерла, упершись спиной в скрипучие, ходящие ходуном доски, а глазами в две голубые, стремительно темнеющие бездны. Там на дне искрилось что-то нехорошее. Марко был зол. И даже то, что он смешно исковеркал мою фамилию, совершенно не разбавило мрачность момента. Скорее даже усугубило. Да что за день такой?! Мое бедное сердце выстукивает то джаз, то польку, а то и вовсе средневековую фарандолу. И кровь носится по телу толчками и ужимками, гоня впереди себя по коже волны мурашек. Даже волосы на голове дыбом встают, приподнимая шляпку. И дышать тяжело. Я сама с собой не справляюсь. И стою теперь не в воображаемом тупике, а в самом настоящем. И противник посерьезнее, чем Лизи.
— Как и все… — выдохнула сипло, голос дрогнул, ушел вверх на последнем слоге.
Он плотоядно ухмыльнулся. Только что не облизнулся, как хищник, уже придавивший жертву за горло к земле.
— Не согласитесь ли потолковать со мной? Я не отниму у вас много времени.
Кто бы сомневался, что он не станет утруждать себя разговором с бывшей девушкой дольше, чем того требуют обстоятельства. Хотя какие к чертям могут быть у нас обстоятельства? Наши обстоятельства закончились в том отеле, где он меня бросил. Я дернулась, желая уйти. Нет у меня сил с ним разговаривать.
— Ну же, мисс Тцатцава… Мария. Уделите мне пару минут.
Что-то в его голосе заставило меня замереть. Те бархатные нотки. Те интонации, которые я слышала в первые дни нашего знакомства. Что-то давно потерянное и неожиданно поманившее с горизонта. В горле тут же вырос горячий ком. И надавил на стенки. До боли, до горячих слез. Я отвернулась от Марко, прижав лоб к пыльным и скрипучим доскам. Не хочу, чтобы он видел мою слабость. Только не он. Только не сейчас. Я и так унижена, раздавлена, побеждена. И он это понимает. Я стиснула зубы, кулаки, даже пальцы на ногах поджала, заставляя слезы замереть на подходе.