Охота на «Шейха»
Шрифт:
— Гребнуться можно! Все как в первую войну. — Вова схватился от ужаса за голову. — Я думал, наивный, что что-нибудь изменится! Хуль! Ничего не изменилось!
— Задержанных, надеюсь, не отпускать? — осторожно поинтересовался Петрович.
— По поводу задержанных никакой команды не было. Поэтому их надо срочно эвакуировать, пока прокуратура не очухалась. У вас есть, где их можно надежно и без пыли спрятать?
— Есть. — Мячиков тряхнул головой.
— Потому что если их к нам, на Ханкалу, или в Чернокозово, то прокурорские враз разнюхают
— Годится.
— Ну все, давайте, грузите пленных и потихоньку сматывайтесь, а мы тут будем урегулировать ситуацию. Да и фото Ступникова с Каргатовым у правозащитников и, наверняка, у корреспондентов тоже имеется. Не хватало еще, чтобы вас в международные военные преступники записали. Тогда придется вас посмертно награждать. Шутка! Все, сваливайте! Есть на чем ехать?
— Разберемся, — я мрачно кивнул головой и пошел в толпу, к Калине, Гаух за мной.
— Слышь, Андрюха, — я тронул за рукав разведчика, тот нервно обернулся. В глазах затравленный блеск и желание дать очередь по толпе. Достало его все это. Меня тоже.
— Валить надо отсюда, команда сверху все свернуть и валить к себе.
— Они что, гребнулись? — недоумение полное.
— И это ты у меня спрашиваешь? Валить надо в первую очередь нам и тебе, так как ты задавил прокурора. Пленных в брюхо БТРа покидаем и ходу. Сейчас здесь разборки начнутся — жарко будет. Прокурорские могут спокойно повязать, и наши не пикнут. Тем более под видеокамеры правозащитники овацию устроят. Тебе это надо? — я сознательно врал.
Разведчик сейчас был в таком состоянии, что мог поверить любой ахинее. Хотя, с другой стороны, все могло быть.
— Я сейчас! — он перепрыгнул с брони своей машины на командирскую, подошел к начальнику штаба и, жестикулируя, показывая в мою сторону, что-то шептал ему на ухо.
Тот повернулся и посмотрел на меня. Я энергично покивал головой. Мол, именно так, а не иначе. Начштаба тоже покивал, потом показал мне кулак. Я развел руками, пожал плечами и показал наверх. Начштаба лишь огорченно махнул рукой.
— Ходу!
– скомандовал Андрей своему водителю.
— Э, нас не забудь! — заорал я, на ходу запрыгивая на броню БТРа, протягивая руку Гауху, тот тоже на ходу заскочил.
— — Вот теперь ходу. Знаешь позывные тех машин, на которых Молодоцв, Разин и Каргатов? — спросил я у Андрея.
— Знаю.
— Вызови их и скажи, чтобы немедленно бросили все, и двигали на окраину. Это приказ, Там их посадим к себе и поедем, а сейчас — на МТС!
— Понял! — Андрей натянул шлемофон, переключился на внешнюю связь и, не стесняясь в выражениях, не соблюдая никаких правил радиообмена, связался с Каргатовым и передал ему все, потом передал мне шлемофон. — На, сам разговаривай, они мне не верят.
— Здорово, Серый!
— Здоровей видали, Саша! — последовал ответ.
— Все, мужики — эвакуация, подробности при встрече. Промедление пахнет парашей. Вопросы есть?
— Вопросы
— «Коробочки» там отпустите и ждите нас, мы сейчас за «гостинцами» заедем. Все — эска!
— Чего? — не понял Серега.
— Связи конец!
— А-а. А я думал, что это первые буквы наших фамилий! Понял! Конец связи!
— Что он? — полюбопытствовал Гаух.
— Все в порядке. Думал, что «СК» — Это «Ступников и Каргатов».
— Ясно. А звучит неплохо, лучше, чем «сладкая парочка».
— Сами вы «твиксы» с Молодцовым, — отмахнулся я от него, не до шуток.
— Ну что, Андрей, тебя не хотели повязать?
— Хотели! Прокуратура все пытала командование, где тот БТР, что задавил их сотрудника!
— Не сдали?
— Вроде нет. Эх! Если б я «имел» коня, это был бы номер! Если б конь «имел» меня, я б наверно помер! Тоска! Выпить есть что-нибудь на базе?
— Найдется, — кивнул я, у самого было поганое настроение, и просто хотелось напиться до зеленый соплей или чертей, это уже как получится.
Русская безнадега!
— У меня тоже кое-что завалялось! — поддержал «компанию» Гаух.
— Много пить не будем. «Трясти» надо будет «клоунов».
— Так по чуть-чуть.
— Ты вот что еще, Андрей, выцепи «Зверя», пусть он пару фокусов покажет. Чтобы народ посговорчивей стал.
— А он, кажется, на МТС и сидит, сразу и заберем. Может, мне и моим мужикам отдашь? А то так руки чешутся. А?
— О броню почеши! А то у тебя больно много летальных исходов!
Вот и МТС. На входе два БТРа ощетинились стволами. На броне сидят бойцы. Впереди — цепь из солдат, они отсекают митинг от ворот. Толпа, вроде небольшая, вот только мужиков по количественному соотношению в центре побольше. И мужики вылезают вперед, что-то орут на солдат. Кто стоял молча, с каменными лицами, лишь желваками поигрывая, а кто-то вступал в перебранку.
Мы подъехали вовремя. Двое молодых подонков из местных попытались схватить молодого щуплого солдата и затащить в толпу. Не знаю, чего они добивались, чтобы солдаты дали очередь по этой толпе?
Но обманчива внешность. Солдат как-то очень быстро двинул стволом резко вверх в лицо первому, и тут же корпусом и откидным прикладом с разворота заехал в промежность второму. Первый упал со сломанной челюстью, другой, зажимая пах, покатился по земле, голося во весь голос.
Все это произошло буквально за пару секунд, но толпа сдвинулась, и тут мы сзади наехали на нее.
— С дороги, уроды! — заорал Калина, вкладывая столько ненависти в команду, что народ отпрянул.
Казалось, что ненависть его осязаема. Не готов местный народ к такому проявлению. Это во время всех митингов они нас поливают грязью, а солдаты молчат, снося все обиды, командиры что-то пытаются втолковать, а тут… Нет, этот урус может сейчас сделать что-то такое, чего не могут другие военные.