Охота на ведьм
Шрифт:
— Так не оплакивайте их заранее. А кстати… что вы вообще делали на том дворе? Можно ведь было и отсюда наблюдать за происходящим.
— Я хотел быть уверен, что все происходит как…
— Как надо, не сомневайтесь!
— Почему она? — спросил сквайр, и для того, чтобы сменить тему живых и мертвых, и потому, что и впрямь не понимал причин выбора, павшего на блаженную послушницу.
Инквизитор скучно зевнул:
— Она как нельзя лучше подходит под условия проведения обряда. Проще говоря, настолько лишена разума, что легко
— И что потом?
— А потом ничего не будет, — улыбнулся монах прислушиваясь к удаляющемуся шуму, который не могла не наделать Эвиэль.
— Девушка умрет?
— Вчера вас не заботила ее судьба. Что-то переменилось?
— Вчера я не знал, кого вы решили отдать заговорщикам.
Инквизитор насмешливо качнул головой:
— Поверьте, это наилучший выбор. Она даже не поймет, что происходит.
Да, не поймет. Отправится на заклание, уверенная, что все, что делается с ней, назначено господней волей, тогда как на самом деле…
— Да будет вам сожалеть! Лучше взвесьте сами: одна жизнь против сотен. Если бы мы не отдали ее, могли бы погибнуть многие другие.
Конрад рассеянно кивнул, отмечая про себя, что многие уже начали гибнуть. К примеру, та супружеская пара, что невзначай подвернулась убийце под руку. Убийце, скрывшему лицо под маской, но легче легкого узнанному сквайром по небрежно-размашистым движениям.
Проще и быстрее было бы нести на себе норовящую все время упасть девицу, но Марк не хотел тратить заранее все силы, предназначенные для обряда. Вернее, для того, чтобы помешать кому-либо или чему-либо нарушить намеченные планы.
Как и ожидал охотник, захватить послушницу оказалось делом одной минуты. Правда, пришлось очистить дорогу от мешавшихся под ногами селян, но они легли под нож покорнее, чем ягнята. Оставался еще младенец, на которого рука почему-то не захотела подниматься, и старуха, которая пришла в деревню вместе с девицей, но искать ее на дворе было некогда, да и ни к чему.
Наверное, отошла по надобностям плоти в ближайшие кусты или присела где-нибудь отдохнуть да и задремала. В любом случае, если бы она видела похищение, то непременно выдала бы себя голосом или еще чем, а так все осталось спокойным.
Послушница тоже молчала. Всю дорогу. Ахнула только, когда Марк развернул полотно плаща и в небесно-голубые глаза ударил яркий свет.
— Это она? — спросила сестра, прячущаяся от жаркого солнца на краю поляны в густой тени.
— Да.
Нежить подошла ближе, принюхалась.
— Сладенькая…
— Она не для еды, — напомнил Марк.
— Боишься, что не удержусь? — лукаво усмехнулась мертвячка.
Охотник молчаливо признался сам себе: да. Боится. Хотя он видел в полуразложившемся ходячем трупе сестру, половина сознания все еще разумно предостерегала от полного доверия сему странному союзнику.
— Тебе нужно что-то еще?
— Все, что может понадобиться, при мне. — Нежить
— Когда сможешь начать?
— Да хоть сейчас.
Марк облизал сухие от волнения губы. Неужели совсем скоро все будет кончено? Неужели тот стыд и страх наконец уйдут прочь?
— Ты что-то говорила о месте…
— Да, — кивнула сестра — Там много силы. Очень много. Там будет легче.
— Веди.
Нежить изобразила улыбку, хотя этому сильно мешали лоскуты потрескавшейся кожи, и, переваливаясь с ноги на ногу, пошла по тропе в глубь леса. Марк толкнул послушницу следом, а сам замкнул процессию.
Сначала тропа изогнулась, вроде бы поворачивая к угодьям амменирского сквайра, но потом выправилась, обходя болота стороной, и только сохнущие деревья указывали, что мертвые земли все еще рядом. Потом начало ощутимо темнеть посреди ясного дня. Охотник даже поднял голову и удивился, увидев вместо неба сизый туман, похожий на облака, но висящий над лесом без малейшего движения. Да и лес изменился намного сильнее, чем можно было ожидать.
Пропали последние свидетельства присутствия листьев или хвои на черных скелетах деревьев, даже на земле, твердой, как камень, не виднелось ни единой сосновой иголки, пусть и почти истлевшей. Травы тоже не было, только мох кое-где заползал на оголенные корни. Зеленых красок вокруг больше не наблюдалось, одна только сизая пыль покрывала все, что окружало странников. И ни единого звука. Нигде. Ни от чего. Даже шаги не шуршали, хотя под ногами вдруг возникла мощеная дорога еще той кладки, которой славилось правление деда нынешнего императора.
А потом Марк увидел его, водруженного посреди каменистой площадки, возвышающейся над просторной поляной. Жезл власти. Выточенный из цельной кости какого-то гигантского зверя, украшенный резьбой, изображающей настолько чудовищные лики, что к ним не хотелось приглядываться. Бессловесный, бездушный, зато пропитанный дыханием самой Мортис и источающий это дыхание на окрестные земли.
— Здесь, — прошелестели губы нежити.
Конечно, здесь. Где же еще? И хотя Марка немного заботило то, что они слишком далеко отошли от поместья, где бродил призрак Эрхог, сестра выглядела уверенной. В конце концов, она нуждается в этом воплощении едва ли не больше, чем он сам, стало быть, знает, как действовать.
— Что дальше?
Мертвячка вытянула из поясной сумки очередную полоску кожи и положила в рот, что, впрочем, не помешало разговору:
— Сейчас подкреплюсь, и можно начинать. А сладенькую поставь вон туда. — Она указала на крохотную площадку рядом с жезлом.
Марк послушно потащил за собой Эвиэль, так и не проронившую ни слова за все время пути. То ли девица перепугалась так, что вдобавок к слепоте потеряла дар речи, то ли по скудости духа не понимала, чем ей грозит неуклонно приближающееся будущее.