Охота на ведьм
Шрифт:
Силье печально улыбнулась.
— Люди Льда — обычные несчастные люди. Летом они выставляют караулы, чтобы никто не тревожил их. Но я не знаю, что они делали с теми, кто подходил к долине слишком близко.
— А что случилось дальше?
Силье вздохнула:
— Хемминга снова схватили. Он ведь тоже из рода Людей Льда, был у повстанцев. Между прочим, фрекен Шарлотта, именно он собирался вымогать у вас деньги.
— Да, мы слышали об этих смутьянах, — сказала мать Шарлотты. — Понять не могу, почему они так настроены против нас, датчан? Выродки! Вы просто не понимаете,
Силье решила промолчать. Да и не время сейчас было говорить о политике.
— Так вот, чтобы спасти свою жизнь, Хемминг предал всех участников повстанческого движения и показал дорогу в долину. Вскоре пришли кнехты и сожгли наши дома. Они убили всех из нашего рода, в живых осталась только наша семья. Мы бежали, но какой ценой! Пришлось бросить все, что имели! Они взяли даже Бенедикта. Хемминг донес и на него.
— А что, он не был в рядах смутьянов?
— Да нет же. Он очень спокойный, пожилой человек. Но Абелона не хотела упустить своего, и вот теперь он сидит в тюрьме в Тронхейме. А Грету и Марию просто выставили из дома. Двух старых, таких милых женщин. — Силье пыталась сдержать слезы. Наконец она переборола себя: — Вот и вся моя история. Сама я — дочь кузнеца. Он зарабатывал на хлеб тем, что подковывал лошадей. Жил недалеко от Тронхейма. Все мои родственники умерли от чумы, и я осталась совсем одна.
Шарлотта спросила:
— А этот Тенгель — ну тот, кого вы называете человекозверем, он что — колдун?
Силье заколебалась:
— Да. Но свою силу он применяет только для благих целей.
— А д… детей он не может испортить?
— Испортить? — взвилась Силье. — Лучше него вам не найти во всей Норвегии! Но вы должны понять… он и его племянница, маленькая Суль… на них лежит печать наследия Тенгеля Злого. Если их увидят, тот тут же схватят и убьют.
— Так вы не можете жить в городе или деревне?
— Нет. И нашего дома в долине тоже больше нет. — Силье с трудом подавила рыдания.
— Ну-ну, — баронесса похлопала ее по плечу. — Я знаю, как нам все устроить. Должна сказать, мне в голову пришла замечательная идея.
— Какая же, мама?
— Я должна все еще раз хорошенько обдумать. Вы просили меня о помощи — и я не обману ваше доверие. Иногда кажется, что знатные люди напыщенны и поверхностны. Но мы, Силье, воспитаны в искусстве общения с высшим светом. Да, мы хорошо образованны, но и у нас есть сердце. Далеко ли от Тронхейма эта лесная хижина? Силье объяснила.
— Дорога дальняя, сегодня выезжать уже поздно. Ты ведь хотела увидеть мальчика, Шарлотта?
— О, да.
— Милая Силье, да не волнуйтесь вы так. Мы не скажем ему, кто мы такие. Просто поговорим немного с Дагом. Поедем завтра рано утром. Вам покажут комнату, где вы сможете отдохнуть, а мы с Шарлоттой должны еще кое-что обсудить. И… не думайте больше об этой Абелоне. Я ее знаю, познакомилась с ней как-то в Тронхейме на одном из пиров. Такая чванливая! Но у меня есть влиятельные друзья. Помогать смутьянам я не желаю, а этому старику помогу, вызволю его из тюрьмы. И позабочусь о том, чтобы Абелона вернулась в город. Конечно, добрым людям надо помогать!
— Мама! —
Мать приложила палец к губам:
— А теперь помолчи! Я делаю это только потому, что с болью в сердце наблюдала за тобой все эти годы. Ведь ты была глубоко несчастна. Мне кажется, это твое спасение. Да и я… Жизнь в Тронхейме и в этом дворце ужасно скучна. Она порядком испортила мне характер. Сегодня я вспомнила, что когда-то и я была другой. Бенедикт и его люди позаботились о моем внуке в трудные времена. А за все на свете надо платить, — усмехнулась она.
Силье сияла.
Ее отвели в комнату. Спальня с полукруглыми окнами была отделана темными деревянными панелями. Посредине стояла резная кровать.
Сначала Силье думала, что не сможет уснуть от сильного возбуждения.
Последнее, о чем она успела подумать: «Разве сможет эта взбалмошная женщина придумать что-то мудрое? Ведь положение такое сложное!»
А Шарлотта Мейден не спала. Она еще долго беседовала с матерью, а потом ушла к себе. Преклонила колени в жаркой молитве:
— Спасибо! — повторяла она. — Спасибо! Спасибо тебе, Боже!
Слезы текли ручьями. Шарлотта плакала так, что заболела грудь.
В этот день она была самым счастливым человеком на земле!
5
В случае неожиданного приезда барону Мейдену не полагалось знать больше того, что его жена и дочь уехали куда-то в окрестности Тронхейма в новой карете (которой обычно пользовались только по большим праздникам). Сам барон путешествовал где-то в районе Нурь-Трёнделага.
Карета была великолепная, но тяжелая, уродливо-громадная и без рессор. Ее доверху завалили едой и одеждой для детей, которую мать и дочь извлекли из многочисленных сундуков и шкафов.
Силье сидела впереди и любовалась ярким солнечным утром, цветами, растущими по краям дороги, и роскошными лужайками.
Она сгорала от любопытства, ей так хотелось знать, что же придумали эти знатные дамы. Но те стояли на своем — сначала они поговорят с Тенгелем и полюбуются на малыша.
— Много ли он знает? — Глаза Шарлотты сильно опухли от ночных рыданий, руки дрожали.
Между прочим, Силье намеренно осталась в своей старой, поношенной одежде, хоть и сильно выделялась на фоне двух других женщин.
Улыбаясь, Силье ответила:
— Как ни странно, но дети раньше совсем не интересовались своим происхождением и только неделю назад узнали, что они не родные нам. Внешность у них слишком разная, и Суль постепенно начала задавать вопросы. Почему, например, соседские дети зовут их подкидышами. Так что мы решили рассказать правду. Нет, конечно, не всю правду, — она взглянула на Шарлотту. — Дагу мы сказали, что его мать была знатного рода, но потеряла сына, когда тот был еще совсем крошкой. Даг стал дальше расспрашивать о своей матери, волновался, может быть, она ищет его повсюду. Я ответила, что она скорее всего умерла во время чумы. А отца точно нет в живых. Я не называла никаких имен. Правда, отметила, что мы пытались отыскать вас, но безуспешно.