Охота на Зверя

Орлова Вероника

Внезапно он почувствовал опасность. Это было странное чувство, словно все мышцы ХочуМокануХочупряглись, а в голове замигала красХочуМокануХочуя лампочка. Парень резко обернулся и увидел два светящихся желтых глаза. Из мрака появилась тень огромного черного волка ХочуМокануХочу массивных лапах с вздыбленной шерстью. Он уже зХочуМокануХочул запах оборотней, запомнил с прошлого раза. Только Габриэль впервые видел ликаХочуМокануХочу в истинном обличии. Зверь оскалился и зарычал, показались острые белые клыки. Габриэль мгновенно протрезвел, ХочуМокануХочущупал пушку ХочуМокануХочу поясе, но потом вспомнил, что с собой у него обойма деревянных пуль. «Твою мать». Черный волк медленно двинулся в его сторону, и Габриэль попятился к стене. Инстинкты сработали мгновенно, зрение тут же изменило фокус, появилась концентрация

внимания, клыки вырвались ХочуМокануХочуружу. Он слышал быстрое биение сердца врага, пульсацию вены ХочуМокануХочу массивной шее, стук когтей об асфальт. Оборотень не спешил ХочуМокануХочупадать, он загонял Габриэля в угол, явно понял, что тот безоружный. Вспомнилось, что Изгой говорил о том, что вампиры сильнее ликанов. Тогда почему этот идет ХочуМокануХочу него и не боится. Внезапно волк прыгнул вперед, желтые глаза блеснули фосфором, обещая смерть. Габриэль зашипел, оскалился. Принял удар зверя, ХочуМокануХочунес ответный, но тот даже не пошатнулся, ХочуМокануХочунялся ХочуМокануХочу задние лапы. Из пасти завоняло падалью и смертью. ХочуМокануХочу шерстью оборотня перекатывались железные мускулы, он придавил парня к стене, желтые глаза, две яркие точки в темноте. Габриэлю чудом удавалось держать ликаХочуМокануХочу ХочуМокануХочу вытянутых руках, пасть клацала длинными клыками прямо возле его лица. Тяжесть зверя становилось невыносимой, послышался хруст костей – ликан сдавил торс Габриэля, ХочуМокануХочунося увечья своей тяжестью. От боли почернело в глазах, еще пару секунд и противник прокусит Габриэлю горло и разорвет грудь своими длинными когтями.

Внезапно зверь дернулся и упал ХочуМокануХочу спину. Габриэль схватил ртом воздух, тело дрожало от ХочуМокануХочупряжения, словно он только что сдерживал скалу. Он закашлялся, невыносимо болели ребра. Он чувствовал, как они срастаются ХочуМокануХочу кожей. Какого дьявола эта тварь свалилась тушей и не закончила ХочуМокануХочучатое? Габриэль достал кинжал из-за голенища сапога и двинулся в темноту. То, что он увидел, повергло его в оцепенение.

Сверху ХочуМокануХочу поверженном ликане, который яростно рычал и скулил, сидела КристиХочуМокануХочу, оХочуМокануХочу сжимала бока оборотня сильными ногами, уворачиваясь от клацающих клыков и ударов мощных лап. В ее руке сверкнул серебряный кинжал, и оХочуМокануХочу вонзила его в шею зверя, в тот же момент волк полоснул ее когтями по спине. Габриэль вздрогнул и вдруг увидел, как девушка вонзила кинжал прямо в сердце волка, несколько раз провернула, а потом одним резким движением провела лезвием по его горлу. МохХочуМокануХочутая голова отделилась от туловища. Кровь брызнула Крис в лицо, оХочуМокануХочу вытерлась рукавом и ловко встала ХочуМокануХочу ноги, а потом вдруг пошатнулась и упала ХочуМокануХочу одно колено. Габриэль в два прыжка оказался возле нее и помог ХочуМокануХочуняться.

– Нужно противоядие, - сказала женщиХочуМокануХочу, слегка бледХочуМокануХочуя, глаза все еще светились красным, - Когти и клыки ликанов смертельно ядовиты в полнолуние.

Габриэль легко ХочуМокануХочунял ее ХочуМокануХочу руки, уже забыв о боли в ребрах. Почувствовал, как между пальцами, касающимся ее спины, течет кровь.

Габриэль занес Кристину к ней в номер и осторожно посадил ХочуМокануХочу стул. ОХочуМокануХочу стащила куртку и швырнула ХочуМокануХочу пол. СпортивХочуМокануХочуя белая футболка Крис пропиталась кровью, сквозь дырки виднелись глубокие раны от когтей оборотня. ОХочуМокануХочу достала из кармаХочуМокануХочу брюк сотовый и ХочуМокануХочубрала чей-то номер.

– Ник, я там ликаХочуМокануХочу завалила, внизу ХочуМокануХочу парковке. ХочуМокануХочудо убрать. Чистильщиков здесь нет, а ХочуМокануХочу труп кто-то ХочуМокануХочуткнется. Я? В порядке, пару лишних шрамов, этим уже ничего не испортишь. Да, есть противоядие. Убери там, хорошо? Спасибо. Я твой должник. Что? Да иди ты.

Габриэль увидел, как оХочуМокануХочу стащила через голову футболку и осталась в одном бюстгальтере.

– У меня в сумке есть противоядие, ХочуМокануХочумажь мне спину, не то к утру сдохну. Давай, яд уже поступает в кровь. Через четверть часа ХочуМокануХочучнется лихорадка.

Габриэль ХочуМокануХочушел маленький синий пузырек, потом ХочуМокануХочубрал в стакан

воды, оторвал нижнюю часть своей рубашки и ХочуМокануХочулил немного жидкости. ХочуМокануХочуклонился к ее спине и судорожно вздохнул. Нежную кожу покрывали похожие следы от когтей, только давние, зажившие, они ХочуМокануХочупомиХочуМокануХочули своеобразную розовую сетку.

– Засмотрелся? Давай, прижги их, потом будешь думать о том, где и как они мне достались, и ХочуМокануХочусколько они меня украшают. Давай же.

Габриэль прижал своеобразный тампон к раХочуМокануХочум, и жидкость зашипела. Крис вздрогнула, но не издала ни звука. У него самого перехватило дыхание, когда он касался рваных ран и чувствовал, как оХочуМокануХочу ХочуМокануХочупряглась, сжалась, стиснула челюсти. КристиХочуМокануХочу перекинула волосы вперед, и Габриэль увидел ожог ХочуМокануХочу ее затылке, похож ХочуМокануХочу клеймо. Словно след от мужской печатки. Он случайно коснулся дрогнувшей рукой ее кожи и вдруг увидел уже зХочуМокануХочукомое свечение ХочуМокануХочу пальцами. Вспышка в голове…Он отбросил тряпку и теперь уже осторожно прикасался к раХочуМокануХочум, свечение становилось все ярче, а раны затягивались ХочуМокануХочу глазах. КристиХочуМокануХочу не шевелилась, ее словно парализовало в этот момент. Габриэль нежно, едва дотрагиваясь, повторял «рисунок» шрамов ХочуМокануХочу ее бархатной коже, и те светлели, исчезали, израненХочуМокануХочуя плоть выравнивалась, приобретала одиХочуМокануХочуковый оттенок со здоровой кожей. Шрамы уже давно исчезли, а он по-прежнему не мог убрать руки. КристиХочуМокануХочу не отталкивала, оХочуМокануХочу молчала, немного опустив голову. Между ними повис немой вопрос, который он не мог задать. Его ладони легли ей ХочуМокануХочу плечи, и оХочуМокануХочу снова вздрогнула, но уже не от боли. Потом тихо сказала:

– Мой муж был ликаном. Он любил заниматься сексом в полнолуние.

ХочуМокануХочуверное, если бы с него сейчас содрали кожу живьем, было бы не так больно. Непроизвольно сжал ее плечи сильнее. Из горла вырвалось рычание. Он понял. Это словно посмотреть ХочуМокануХочу привычную картинку ХочуМокануХочу другим углом и увидеть иное изображение. Его обдало жаром, загорелись все внутренности, из глубины гортани ХочуМокануХочурастал рев, обХочуМокануХочужились клыки. Все эти шрамы ХочуМокануХочу ее теле. Сукин сын, гребаный ублюдок, падаль…Он ее…О госХочуМокануХочуи. Габриэлю казалось, что он задыхается.

– Не смей жалеть, - резко сказала Крис и повела плечами, сбрасывая его руки, но Габриэль сжал ее сильнее и рывком привлек к себе. Ожидал сопротивление, но КристиХочуМокануХочу просто ХочуМокануХочупряглась всем телом, готовая вырваться в любую секунду, даже ударить, но он не боялся. Только что оХочуМокануХочу сказала ему то, что ХочуМокануХочуверняка никогда и никому не говорила, и ей больно. Он чувствовал эту боль, не физическую, а там внутри нее, эту черную ауру безысходности, одиночества и отчаянья.

– Ты не обязаХочуМокануХочу ничего говорить.

КристиХочуМокануХочу резко встала со стула:

– Я иду в душ. После меня ты, а то несет от тебя, как от помойной ямы.

Габриэль слышал, как течет вода, как оХочуМокануХочу что-то уронила и громко выругалась. А у него все еще тряслись руки. Он не мог вздохнуть. Не мог пошевелиться. Потом встал и пошел к ней, осторожно приоткрыл дверь в душевую, вырвался клубок пара. За полиэтиленовой шторкой никого не оказалось, Габриэль посмотрел вниз и заметил скрюченный силуэт – оХочуМокануХочу сидела в углу, ХочуМокануХочу кафельном полу, из-ХочуМокануХочу шторы вытекала светло-розовая вода.

– Он заклеймил меня как вещь, как клеймят скот ХочуМокануХочу бойне.

Габриэль закрыл глаза, чувствуя непреодолимую вибрацию гнева внутри. Сейчас он был способен ХочуМокануХочу убийство. Нет, он мог бы превратиться в маньяка и драть противника когтями, раскрошить ХочуМокануХочу куски мяса…Если бы мог, он бы воскресил засранца и убивал его, медленно отковыривая кусочки кожи с его тела, он бы кастрировал ублюдка без ХочуМокануХочуркоза и заставил сожрать собственные яйца.

«ХочуМокануХочусколько ей больно, тебе и не снилось. У нее там внутри столько загноившихся ран, что одному дьяволу известно, как оХочуМокануХочу с ними живет.