Охота за Чашей Грааля
Шрифт:
Роман кивнул, что, мол, понял, и спросил деда:
– Куда ехать, – и махнул рукой прямо на лес.
Лес выглядел диким, заросшим и с конем трудно было передвигаться. Когда лес сгустился так, что коню не продраться, Роману пришлось ссадить старика и в обнимку пробираться дальше. Поняв, что ему придется возвращаться одному, Роман тщательно запоминал дорогу. К вечеру они зашли в такие дебри, что, казалось, вперед нельзя сделать и шагу. Старик попросил помочь ему встать на колени, после чего развернул ветви, за ними скрывался ход. Но пройти по нему можно было только на коленях.
Они долго ползли, пока не уперлись
– Спускайся! – Старик показал на эту дыру.
Она вела вниз. Заглянув туда, Роман увидел лестницу. Спустившись по ней, он крикнул старику, чтобы тот начал спускаться, а он его поддержит. Старик послушался.
Когда спустился, опершись о стену, отдышался и, держась за нее, заковылял вглубь. Вскоре дневной свет потерял свою силу. Старик подал Роману свечу, сказав:
– Зажги, сынок.
Роман не мог сказать, сколько они прошли, когда вышли в довольно солидное помещение. Свеча слабо его освещала, и хозяин взял факел, стоящий в углу, и подал Роману. Роман его зажег и огляделся. В глаза бросилась печь у дальней стены. На Руси ее чаще ставят ближе к входной двери. Посередине дубовый стол грубой работы, но сделан на века. Около него видны три спинки ослонов. У одной из стен несколько бочек. В одну из них проложен желобок, по которому течет вода. Бочонок стоял на решетке, туда уходила вода при его наполнении. У стен много разных поставцев, меж которых висят, как снопы, разные сушеные травы. Романа удивило, почему у стола три стула, и не выдержал, спросил.
– Здесь всегда должны были жить три монаха, – ответил старик, пытаясь стащить мокрую одежду.
Роман, видя, как дедок старается это сделать, подскочил к нему и помог разоблачиться. Перед ним предстал высокий, с широкой костью старец. Видать, в молодости был удивительно силен. Кожа на нем свисала, как стираное белье на веревке.
– Дедусь, накось оденься, – и подал висевшую на стене шубейку, – а я разведу огонь, нагрею воды да помою тебя.
– Бог наградит тебя, добрый человек, – сказал старец.
Спросив, где дрова, Роман быстро раскочегарил печь, нагрел большой медный бак и вылил из него воду в бочку.
– Дед, какую тебе запарить траву? – спросил он у него, терпеливо дожидавшего обещанного мытья.
Старику так хотелось помыться, что он забыл даже гостю предложить чем-нибудь перекусить. Роман, опустив в бочку травы, через какое-то время попробовал пальцем воду, сказал:
– Пойдет! Дай-ка, дед, я тебе помогу.
Он взял его на руки и опустил осторожно в бочку. На лице старика столько счастья было написано.
Услышав бульканье, Роман подскочил к бочке. Там старец, ушедший с головой под воду, пытался подняться. Роман подхватил его. Сколько благодарности было в глазах деда.
– Задремал, – начал оправдываться он.
– Пора, наверное, вылазить?
– Неет, нет, – замахал старец руками, – дай напоследок насладиться.
Эти слова удивили Романа.
– Какой еще последок? – недовольно произнес он.
Старик не ответил, сделал вид, что не расслышал. Потом запросился сам.
– А где я возьму утиральник, чистую одежду? – спросил Роман.
Старец показал на поставец. Там были чистые, полинявшие и выцветшие рясы и утепленные подрясники. Вытащив и обтерев старика, Роман помог ему одеться. Тот, дойдя до ослона, бухнулся на
– Еда-то у тебя найдется?
– Найдется! – ответил тот и пальцем показал на поставец.
Роман, открыв его, увидел внизу в несколько рядов какие-то темные бутылки. На полках лежало вяленое мясо, засохший хлеб. Посуду Роман разыскал сам, догадавшись, что она стоит в одном из поставцов. Хлеб деду он хотел замочить в чаше, но старик показал, что зубы у него сохранились. Нарезав мяса, Роман показал на бутылку. Дед кивнул и пододвинул бокал. После обеда да такой мойки деду захотелось спать.
– Где те постелить? – глядя на груду одежды, висевшей на стене, спросил Роман.
Старец отрицательно покачал головой. Поднялся, подошел к печи, сунул за нее руки, и вдруг стена отошла. Роман такое видел впервые и был крайне удивлен.
– Ну, монах, удивил! Че там у тя?
– Пошли! Бери факел.
Когда туда вошли, Роман остолбенел. Ему показалось, что он вошел в какой-то сад на берегу моря. Все стены были выложены поливанной цветной лещадью. Они-то и составили эти картины. Все было выполнено с таким искусством, что казалось живым. Не хватало только прохлады морского воздуха. Наглядевшись на эту красотищу, Роман оглядел и само помещение. Посреди инкрустированный круглый стол с тремя подобными ослонами. У стен три лежака. Дубовые, массивные и тоже с инкрустацией. Ничего не скажешь. Не хуже королевских.
– А где те два монаха? – оглянувшись на старика, спросил Роман.
– Бог забрал. Скоро и меня позовет.
– А что, монахи вывелись во Франции? – спросил Роман, явно намекая на вопрос, а почему сейчас он один остался. Монах его понял. Он подошел к одной из кроватей, сел и о чем-то задумался. Видать, решил тайну выдать.
– Здесь хранится то, что есть самое дорогое на земле. Давно это было. Вначале она хранилась далеко отсюда, на родине Иисуса Христа. Потом ее перевезли сюда.
Слова, сказанные старым монахом, возродили в памяти кое-что из его прошедшей жизни. «Что-то подобное говорили рыцарь Конрад и его друг Камбила. Неужели это… здесь? В это трудно поверить».
– А почему ты остался один? – поинтересовался Роман.
– Годы меняют все, – ответил старец и завалился на боковую.
– Монах, я могу лечь? – спросил Роман.
– Ложись, – ответил он, закрываясь с головой шкурой.
Когда Роман проснулся, монах на коленях молился перед иконой Иисуса Христа. Он перебивать его не стал. Монах молился долго, потом несколько раз ударился лбом о пол. Затем тяжело поднялся. В тишине его кости скрипели так, словно колеса плохо смазанной повозки.
– Монах, я пойду. И так у тебя задержался. Ишь, даже соснул. А у меня друзья в беде. Надоть выручать.
Монах медленно повернулся и заговорил:
– Никого не надо выручать. Твои друзья живы, здоровы. Но они ищут не там. Да, сказать, это сокровище стараниями не найти. Кому его найти, предназначается свыше. Я не спрашивал, отрок, твое имя. Но по всем предначертаниям Божьим ты тот, кому Он ее посылает. Он и дни мои продлил, чтобы мы встретились. И что ты тот, он испытал. Ты его прошел. Сейчас я тебе вручу то, что Всевышним тебе предназначено. Разверни эту кровать, – и показал на средний лежак.