Охота за "Красным Февралем"
Шрифт:
Глава 1. Откуда исходит угроза миру
— Уважаемые пассажиры! С вами говорит капитан корабля. Наш самолет благополучно приземлился в международном аэропорту имени товарища Хоцуми Одзаки. Местное время — 06.38 утра, температура за бортом — 19 градусов. Добро пожаловать в столицу нашей великой общей Родины, Азиатской Сферы Сопроцветающих Республик — город-герой Токио! Не забывайте про обычные меры предосторожности…
«Обычные меры предосторожности». Суб-коммандер Мохаммед Османи едва заметно вздохнул, натянул перчатки, поправил защитную маску и направился к выходу, дабы временно раствориться в ядовитом токийском тумане.
В столице теперь уже единой Сферы Сопроцветания опять свирепствовала эпидемия. Недавно разоблаченная банда
На выходе с летного поля Османи привычно предъявил свое офицерское удостоверение. Агент Единой Ресбезопасности, сверявший фотографию в документе с лицом владельца, даже не попросил его сдвинуть непрозрачную тряпичную маску. Было время, когда Мохаммед удивлялся подобной небрежности, но это было давно. Теперь он понимал, что за долгие годы бесконечных эпидемий (самая первая поразила Японию уже в год Великого Восстания против белголландских оккупантов) и постоянного ношения масок всеми гражданами, сотрудники СЕРБ накопили богатейший опыт и научились безошибочно определять — действительно ли тот или иной документ принадлежит тому или иному человеку. По глазам, по ушам, морщинам на лбу, по выпирающему под маской носу и т. д, и т. п. Элитных защитников Сферы специально этому обучали. Курсантов Академии СЕРБ, проваливших экзамен на опознавание, отправляли служить в места, где проверка документов не требуется. Как правило, на очередную линию фронта, где все просто и понятно: враг, в маске или без, марширует под чужим флагом и носит чужую униформу. Между прочим, коммандеру Мохаммеду Османи это не грозило — он только что прибыл с одной из таких линий, и был готов вернуться туда снова. Конечно, если только его хитроумный план провалится.
В Центральное Адмиралтейство Сферы Мохаммед прибыл к самому открытию — как и рассчитывал. Дежурный офицер на входе проверил его документы (этот был флотский офицер, но маску все равно сдвигать не пришлось), сверился со списком посетителей и удовлетворенно кивнул:
— Третий этаж, правое крыло, кабинет номер 487.
Кукольная секретарша в синем мундирчике и такого же цвета маске («глазки ничего так, а какие у нее губки? зубки?» — с легкой печалью подумал Османи), занимавшая позицию у входа в кабинет номер 487, сверилась со своим списком и подняла телефонную трубку:
— Товарищ адмирал, здесь коммандер Османи из Бенгальской пограничной флотилии. Да. Совершенно верно. Так точно. Можете проходить, товарищ коммандер, адмирал вас примет. — Секретарша нажала кнопку за столом и массивная дверь, обитая толстым слоем искусственной черной кожи, скользнула в сторону.
— Спасибо, мичман, — кивнул ей Мохаммед, переступил порог и щелкнул каблуками. — Разрешите, товарищ адмирал?
— Проходите, товарищ коммандер.
Дверь захлопнулась у него за спиной, и Османи остался один на один с великим человеком в его естественной среде обитания.
Вице-адмирал Танигава, начальник 4-го Особго Оперативного Отдела Единого Флота Сферы (что бы это ни значило), скрестив руки на руки груди, восседал за массивным деревянным письменным столом. Стол явно достался в наследство от белголландских империалистов. Непозволительная роскошь или маленькая слабость великого мужа? Будем считать, что второе. Настоящий гигант, отметил Османи, размах плеч в полтора раза больше моего. Скромный мундир (две орденские планки и пластмассовые пуговицы, ничего больше) того и гляди треснет. Больше ничего определенного про товарища адмирала сказать было нельзя, потому что нижнюю половину его лица скрывала черная шелковая маска, а верхнюю — очки с толстыми стеклами и ранняя лысина. Обстановка просторного кабинета соответствовала. Поверхность стола была уставлена масштабными моделями кораблей — корейский броненосец 16
— Вы хотели меня видеть? — адмирал очень четко выговаривал слова, прямо как диктор национального радио. Не один из этих заносчивых японцев, которые считают, что младшие братья по Сфере должны понимать их дубовые деревенские диалекты.
— Так точно. — «Я записался на прием три месяца назад!» — Я не отниму у вас много времени…
— Об этом рано говорить, — спокойно возразил Танигава. — Если ваше дело покажется мне интересным, вам придется просидеть в моем кабинете до самого вечера. А если нет… — Договаривать он не стал, но тут и так все было понятно. — Изложите краткую суть и без длинных предисловий.
Мохаммеда предупреждали (и как теперь стало ясно — ему сказали чистую правду), что адмирал это любит — краткая суть и без лишних предисловий.
— Туннель в Австралийское Озеро, — тут же выпалил Османи, с решимостью человека, бросающегося в глубокие воды с высокой скалы. — Я уверен, что существует еще один — и могу это доказать.
— Присаживайтесь, — добродушно кивнул хозяин кабинета, и это был очень добрый знак. — Я заинтригован.
Прежде чем опуститься на предложенный стул (ровно в трех метрах от адмиральского стола, прикинул бенгальский гость), Османи осторожно положил на стол плотно набитую картонную папку:
— Я работал над этим проектом с того самого дня, как мне стало известно про сражение у острова Гибсона. В этой папке все, товарищ адмирал. Карты морских течений, сравнение проб воды и грунта, копии радиоперехватов, вырезки из альбионских газет…
— Альбионские газеты? — адмирал Танигава шевельнул тонкими бровями. — В самом деле, коммандер? То есть плоская, примитивная и насквозь лживая вражеская пропаганда. Зачем?
— Если читать между строк и внимательно анализировать, — осмелился заметить Османи, — можно почерпнуть немало полезной информации даже из такого источника. Я не сомневаюсь, что существует еще один туннель, помимо Карпентарийского. Альбионцы, опьяненные своим случайным успехом, решили почивать на лаврах и даже не пытались его искать. Но он существует, я в этом не сомневаюсь. Больше того, я не сомневаюсь и в другом — если вы ознакомитесь с моим отчетом, то согласитесь со мной.
— Позже, — последовал предсказуемый ответ. — Продолжайте, товарищ коммандер. Своими словами…
Мохаммед продолжил. Двадцать минут спустя адмирал Танигава неожиданно перешел на английский. Из уважения к гостю из далекой Бенгалии. Еще один добрый знак.
— Какую должность вы сейчас занимаете, товарищ коммандер?
— Капитан патрульного катера, — поведал Османи. — Класс «500 тонн». На бирманской границе.
— Да, теперь припоминаю, — кивнул адмирал. — Да, я читал ваше личное дело, прежде чем согласиться на встречу, — продолжал Танигава с подкупающей откровенностью. Еще одно предупреждение надежного человека подтвердилось. — Должен же я знать, с кем мне предстоит иметь дело? У меня сложилось впечатление, что за годы службы вы накопили богатейший опыт. Эсминец, линкор, подводные лодки, даже авианосец. Впечатляющий список для такого молодого офицера. Есть ли хоть один тип военного корабля, на котором вам не приходилось выходить в море?