Охота за красоткой
Шрифт:
Глава 1
Меня зовут Блэр Мэллори, я собираюсь замуж, а мойры решительно против… Терпеть не могу мойр, а вы? Хотя понятия не имею, кто они такие, эти гадины.
Я устроилась за обеденным столом, обложившись целым ворохом расписаний – моим, Уайатта, маминым и папиным, моих сестриц, мамы Уайатта, его сестры, детей и мужа, – смотрела то в расписания, то в календарь, отыскивая общий для всех свободный день, и конца-края этому занятию не предвиделось. Все были страшно заняты, просвет намечался только сразу после Рождества, а устраивать свадьбу в такой день я решительно не желала. Если мы поженимся на Рождество, все наши годовщины будут безнадежно испорчены. Уайатту просто
– Ты пыхтишь и бурчишь, – заметил Уайатт, оторвавшись от чтения отчета.
На самом деле я только предположила, что он занят отчетом, ведь Уайатт – лейтенант местной полиции, а спросить не удосужилась. Лучше дождусь, когда он выйдет из комнаты, и сама прочитаю или хотя бы поищу знакомые фамилии. Вы изумились бы, узнав, что вытворяют люди, казалось бы, совершенно неспособные на дикие выходки. У меня самой глаза открылись только после того, как я начала встречаться с Уайаттом, ну и заодно почитывать его полицейские бумаги. Правда, если вдуматься, порядок событий был обратным, то есть сначала я сунула нос в отчеты, а уж потом случилось все остальное. В близком знакомстве с копами, определенно есть свои преимущества. От дефицита сплетен я не страдаю.
– И ты бы на моем месте пыхтел и бурчал, если бы сейчас не читал себе, а корпел над кучей расписаний.
– Я работаю, – возразил он – значит, у него и вправду какой-то отчет. Будем надеяться, что это занимательное чтиво Уайатт оставит без присмотра, когда выйдет в туалет или еще куда-нибудь. – Между прочим, тебе не пришлось бы возиться с расписаниями, если бы мы поступили, как я предлагал.
Помню я, что он предлагал: обвенчаться в Гетлинберге, в какой-нибудь обшарпанной свадебной часовне и, самое главное, взять с собой поменьше барахла. С часовней я еще могла бы примириться, но на торжественное событие однажды уже собиралась и твердо усвоила урок: как ни старайся, что-нибудь да забудешь. Не хочу в день своей свадьбы носиться как угорелая в поисках замены забытой вещи.
– Мы могли бы вообще обойтись без церковной церемонии, – добавил Уайатт.
Никакого понятия о романтике! Но тем лучше, потому что моей романтичности с лихвой хватит на двоих, а слащавость действует мне на нервы. С другой стороны, я твердо знаю, как полагается справлять свадьбы, и в доказательство хочу предъявить нашим детям фотографии.
Вот еще одна причина моей нервозности. Свой тридцать первый день рождения я уже отметила, а значит, еще на шаг приблизилась к амниоцентезу. [1] Сколько бы детей у нас ни было, я хочу родить их прежде, чем достигну возраста, услышав о котором, любая акушерка, не лишенная инстинкта самосохранения и нормального страха перед судебным преследованием, назначит амнио. Не хватало еще, чтобы меня тыкали длинными иглами в пупок. А если ребенку выколют глаз или повредят еще что-нибудь? Или пронзят меня иглой насквозь и воткнут ее в позвоночник? Помните, в «Питере Пэне» крокодил проглотил часы и они выдавали его приближение громким тиканьем? Так и мои биологические часы – тикают громче крокодильих. А может, там был аллигатор, а не крокодил. Не важно. Мои часы вместо «тик-так» говорят «ам-нио» (целиком слово не укладывается в ритм) и уже снятся мне в кошмарах.
1
Амниоцентез – прокол плодного пузыря, один из методов внутриутробной диагностики состояния плода.
В общем, мне надо побыстрее выйти замуж и перестать принимать оральные контрацептивы.
Уайатт уткнулся в свой дурацкий отчет, а я маялась с календарем и уже была готова завизжать от злости. Хоть бы попытался взбодрить меня, рассказать, что там, в отчете, чтобы я наконец решила, стоит его читать подробно или нет, – куда там, разве от Уайатта дождешься. Когда дело доходит до его работы в полиции, он превращается в жадюгу и даже со мной не желает делиться.
– Мне уже кажется, что никакой свадьбы не будет – мы так и не выберем время, – мрачно подытожила я, швырнув на стол ручку.
Вольготно развалившись на своем месте, Уайатт даже не шевельнулся, лишь удостоил меня ехидным взглядом.
– Если тебе трудно, предоставь это мне, – предложил он.
Судя по резким ноткам, Уайатт быстро терял терпение, ему надоели нескончаемые отсрочки и помехи. Он хотел жениться на мне, ему было неловко ночевать у меня дома, он вообще не понимал, зачем мне жить где-нибудь, кроме как с ним, и ради меня был готов примириться со всей «девчачьей чепухой», как он называл свадебную суету, чтобы поскорее перейти к важным мужским делам.
– Еще до конца недели ты станешь Блэр Бладсуорт.
– Но сегодня уже среда, так что… – Я осеклась и прямо похолодела, когда до меня дошел смысл его слов. Нет. Не-ет! Неужели я упустила самое важное, самое очевидное! Этого просто не может быть, разве что я свихнулась от страсти и потеряла способность мыслить. Лично меня такое оправдание вполне устраивало. Но что толку гадать, почему я так просчиталась, – этим ошибку не поправишь. Я схватила ручку и нацарапала роковые слова раз, другой – на всякий случай, просто убедиться, что у меня в голове не замкнуло контакты. Увы, не замкнуло.
– О нет! – Я в ужасе уставилась на то, что написала, и, конечно, привлекла внимание Уайатта, как и было задумано. Не то чтобы я планировала каждую мизансцену, но если возможность подворачивается сама собой… Словом, я скроила трагическую мину и объявила: – Я не могу выйти за тебя.
Лейтенант полиции Уайатт Бладсуорт, доминирующий самец, сверхкрепкий орешек и мужчина, которого я обожаю, склонился над столом и начал размеренно биться об него лбом.
– За что мне это? – простонал он. Бум. – Что я натворил в прошлой жизни? – Бум. – Сколько еще мне искупать грехи? – Бум.
Лучше бы не паясничал, а просто спросил, почему я не могу выйти за него. Наверное, просто пытался переиграть меня, вспомнив поговорку, что клин клином вышибают. Не знаю, что раздражает меня сильнее – обвинения в том, что я вечно делаю из мухи слона, или эти попытки переиграть меня. Да не родился еще на свет мужчина, которому… Не важно. Иногда лучше вовремя замолчать.
Я скрестила руки на груди и возмущенно уставилась на Уайатта. Не моя вина, что в такой позе моя грудь кажется выше и больше, и уж тем более я не виновата, что Уайатт ценит красоту груди – а также попки, ножек и любых других частей женского тела. Следовательно, к тому, что Уайатт поднял голову, хотел было снова брякнуться лбом об стол, но уперся взглядом в мою ложбинку и позабыл обо всем, я не имею никакого отношения. Я недавно приняла душ, после него оделась только в халат и трусики, а полы халата, как это у них водится, разошлись, поэтому между ними виднелась не только ложбинка.
Не устаю поражаться тому, как молниеносно действует на нормального здравомыслящего мужчину промелькнувший сосок. И хорошо, что действует.
А еще я не устаю благодарить Творца за то, как устроена наша жизнь. Слава Богу!
Но Уайатт сделан из крутого теста, не то, что заурядные мужчины, о чем он не устает напоминать мне: чаще всего он повторяет, что женится на мне из сочувствия к этим самым заурядным мужчинам, чтобы я не досталась кому-нибудь из них. Почему-то он вбил себе в голову, что в наших отношениях я стремлюсь верховодить, и если он до сих пор справляется со мной, значит, он неординарная личность. Терпеть не могу, когда он прав.