Охота

Дравин Игорь

— Влад, мы все и со всеми закончили, тебе помочь? — возник в моей голове зов Ровера.

— Не надо. — Я отрубил голову последнему эксперименту уже мертвого доктора Менгеле и начал закладку мин. Такие твои знания Арланду не нужны. Кровь, как много крови, меня уже стало тошнить от ее вида и запаха. А как же много ее в этом замке-лаборатории! Мои вампиры не привыкли останавливаться на полпути, тем более что почти вся охрана доктора следила за мной во время экскурсии. Кровь, как меня все это достало, я с грустью посмотрел на свою уничтоженную одежду. Все, с меня хватит, мне надо в замок Стока, я ухожу в отпуск! Мне теперь грозят два месяца безделья, почти. Да за что мне это? Заложить мины и удалиться. Игра закончена, живых свидетелей почти нет, а все

домыслы о происшедшем можете сдавать в утиль.

— Твой сын был гораздо лучшим противником, чем ты. — Я подошел к застывшей в ледяном сиропе мухе и положил мину, заряженную комком Хиона, [46] на куб льда. — Иногда быть слабым, быть бездарем лучше, чем самоуверенным магом. Как тебе полученные новые знания, ты рад их обретению? Я оборотень, и вторая моя ипостась — это невероятной силы ледяной великан. Я вампир и могу на несколько секунд, раньше было семь, а теперь девять, обретать сверхскорость. Я артефактор и пользуюсь мысленным контролем силы. Три в одном, в этом твоя ошибка, ты не знал об этом, а жаль, так могла бы получиться почти честная драка, ты дважды почти смог достать меня. Сейчас я уйду отсюда, а ты останешься. Кстати, забыл тебя предупредить, эту мину проф специально соорудил лично для тебя, гордись этим. Она направленного действия, мина не уничтожит взрывом куб: а вдруг ты выживешь? Один шанс из тысячи, но он есть. Она просто мгновенно прожжет его потоком плазмы диаметром не более шести сантиметров, ну и тебя заодно, от макушки до пяток. От температуры твое тело сначала взорвется изнутри, а потом превратится в черный пепел, вплавленный в лед. Но ты не беспокойся, ничего почувствовать ты не успеешь. Прощай.

46

Плетение.

— Влад, можно тебя побеспокоить? — осторожно попыталась пробраться в свой кабинет, сверкая улыбкой, Арна. А какое на ней платье, а какой безупречный макияж на личике и бижутерия, и даже меча у нее нет на поясе, такой волчицу я вижу почти впервые в жизни, да я сейчас расплачусь от злости.

— Я занят! Я же сказал, что мне не надо мешать! — разъярился я.

Волчица сразу же покинула помещение. Да еще этот ее шепоток за дверью, типа: «Девчонки, он в ярости, никому туда не заходить, убьет».

Я грустно усмехнулся: да никого я не убью, с меня хватит. Эта кровь, вся эта кровь, что заливала лабораторию доктора Менгеле. Мне ее не забыть никогда. Предок, ты там переживал по поводу нескольких убитых тобой троллей, так я могу тебя успокоить — совсем недавно я гораздо больше беззащитных убил, так было нужно, так было правильно. Ты теперь мне не соперник на этом поприще. Ты мне не соперник, а может, мне надо было тогда сдохнуть самому? Хватит, я раскрыл очередною свежую газету. Великая Мать Лана решила посетить Вайлу, хоть какая-то хорошая новость. Лана, если ты не окрутишь Торина Второго, то я тебе этого никогда не прощу. Как же мне хреново.

— Штирлиц, где же твои медовые плюшки? — крикнул я. — Я есть хочу!

— Я сама тебе стол накрою. — В кабинет Арны решительно ворвалась Рита. — Как ты смеешь так с нами поступать? Зачем ты так ведешь себя с нами, в чем мы перед тобой провинились?

И что я могу на это ответить — что ненавижу я сам себя за пролитую кровь? Я рассмеялся, железный аргумент. Все, разговор окончен, я направился к выходу из кабинета волчицы. Делать мне больше здесь нечего. Удар по ногам заставил меня ощутить всю крепость пола кабинета Арны. Хорошая подсечка для любимого меня от Ритки, я лежал и молча любовался потолком. А что мне еще делать, пол ведь прохладный и даже уютный. На нем гораздо более удобно спать, чем на кровати.

— Ты ничего мне не хочешь сказать и ничего мне не хочешь сделать? — поинтересовалась бывший сержант, а теперь уже лейтенант Корпуса егерей объединенных королевств Ритума.

— Не хочу, а надо? А зачем? Подловила ты меня хорошо, поздравляю тебя с этим героическим поступком, а теперь оставь меня в покое.

— Арна, Алиана,

мигом сюда! — громко закричала моя третья жена. — Он не в себе, я уже видела несколько раз подобное состояние, и никогда ничем хорошим это не заканчивалось.

— Да что с ним такое?! — решила поинтересоваться криком у Ритки Эла.

— Находящиеся в таком состоянии егеря погибали в первом же бою, — почти тихо ответила ей монашка. — Усталость, усталость и безразличие. Как только мы замечали подобное настроение у своих соратников, мы сразу убирали их с Драконьего хребта и отправляли домой!

А зачем, собственно говоря, мне где-то погибать? Мне и так, на полу, хорошо и удобно. А в ближайшее время, дня через три или четыре, а может быть, и завтра я отправлюсь в мертвое герцогство, я не обращал никакого внимания на внезапно возникший галдеж своих жен. Зачем мне это делать, зачем? Вас не было там, и все объяснять вам бесполезно, а попросить Эллину или Четвертого вытащить это из моей головы и продемонстрировать вам — да я на это никогда не пойду. Это все личное, это все интимное. Я убивал полностью беспомощных разумных, почти разумных, ставших такими с помощью одного доктора. Зачем мне вас слышать и слушать? Не понял, Арна взяла мое тело на руки и куда-то понесла. Да к черту все. Все к черту. Скоро у меня будет очередное занятие со своими учениками. Скоро я их вновь буду учить убивать, а зачем, зачем мне это все? До чего я скатился, до чего? Меня бросили в ванну, заполненную холодной водой, да и хрен с ним. Я спокойно ушел с головой под воду. А зачем вы меня так резко вытащили из этой приятной емкости, женушки? Неужели вы думаете, что я рефлексирующий слюнтяй? Ну уничтожил я Олариенал и его обитателей, и что, мне теперь в петлю из-за этого лезть? Так там невиновных не было, этот замок был чисто военным поселением, он был военной лабораторией. Да что тут происходит, в конце концов? Жены занесли меня в комнату Арны и начали судорожно раздевать. Да делайте со мной что хотите, мне это безразлично. Я думаю не о том, сколько я убил воинов и магов покойного доктора Менгеле, а о том, сколько я убил невиновных ни в чем. Это называется засада. И жизнь им оставлять было нельзя, и убивать тоже было трудно.

— Да что же там произошло, тряпка?! — пробился сквозь пелену моего безразличия голос Алианы. — Лучше бы ты был в ярости, Влад, — Эла встряхнула меня, — лучше ты был бы в бешенстве, чем таким слабаком. Что там произошло?! Ругай меня, ругай нас, сейчас мы все тебе позволим! Не молчи, скажи нам хоть что-то!

— Что произошло, да ничего особенного, ничего необычного, — я грустно улыбнулся своим женам, — помимо всего прочего, я убивал беззащитных. Такой ответ вас устраивает? А теперь оставьте меня в покое, мне плохо, очень плохо. Оставьте меня одного, я хочу спать. Да, забыл сказать, мою новую личную служанку не обижайте, как и ее брата. Морфей.

— Что же там произошло? — тихо поинтересовалась у зажатой в углу эльфы вервольфица. — Или ты говоришь это мне, или ты будешь говорить это моей стали. Я мастер-охотник Арна Черная, если ты этого до сих пор не знаешь, эльфа. Что там произошло, говори, пока я тебя не… Нет, я тебя не убью. Влад дал тебе свое слово охотника, и я не буду его нарушать, но вот они, — брюнетка посмотрела на внимательно наблюдающих за разговором блондинку и рыжеволоску, — они могут сделать твою жизнь невыносимой, очень невыносимой, или очень легкой, выбирай сама. Что произошло в Олариенале с Владом?

— Не надо мне угрожать, — твердо посмотрела эльфа в глаза вервольфицы, — после того, что со мной случилось, никакие угрозы мне не страшны. Он убивал мужчин-воинов и мужчин-магов. В Олариенале жили шестьдесят три моих бывших родича: Илайниур, его ученики и помощники, охрана и слуги, а также несколько десятков беспомощных измененных, большинство из них были непраздными женщинами. А когда Влад и его вампиры, все залитые кровью с головы до ног, вышли из замка, из его распахнутых ворот никто больше не появился. А потом замок сложился как карточный домик и заполыхал. Олариенал был полностью уничтожен. Потом, под утро, когда Влад забылся во сне, он начал что-то тихо говорить, я прислушалась и много узнала.