Охотница Салли или Листик на тропе войны
Шрифт:
— Испугался и убежал, — пояснил Ырмытыр отсутствие ослика у тележки на дороге и предложил: — Отойдём на обочину, я прикрою пологом невидимости, так нас никто не заметит, а мы увидим всё.
— Вы обладаете магическими способностями? — удивился гном, орк до этого ничего подобного не демонстрировал. Ырмытыр улыбнулся, кивнув в сторону что-то обсуждавших Листика, Милисенты и Раманы:
— Приходится соответствовать, вы же сами видите.
Гном понимающе вздохнул — с такими магами — жёнами, причём, не просто магами — боевыми магами, надо быть если не на
Милисента, оглядев поле боя, сотворенное Раманой, кое-что подправила, придавая картине сражения и разбойникам-победителям большую достоверность. Ждать пришлось почти полдня, запасливый Торутранумиллиондор даже перекусить успел, угостив находящегося рядом Ырмытыра. С девушками гном не делился, не потому, что такой жадный, просто, они не подходили, но мастер-ювелир не видел, чтоб они что-то ели. Гном поинтересовался причиной такого воздержания у орка, но тот сделал жест, призывающий к молчанию. Причиной этому был цокот копыт быстро приближающихся лошадей. Из-за поворота показались всадники, в одном из них гном с удивление узнал самого состоятельного ювелира, с которым недавно расстался с самыми дружескими чувствами.
— Что вы делаете, бездельники! Вы должны были только забрать груз, а не копаться в нём! — закричал пришедший в сильный гнев ювелир из мира Илувона, его чувства были понятны — разбойники распотрошили багаж убитых ими орка-торговца, гнома-консультанта и их спутников, теперь пересыпали драгоценные камни в своих грубых ладонях. Лысый атаман, небрежно помахивая драгоценной друзой (ведь этот невежа мог разбить бесценную вещь!), ехидно ответил на упрёки ювелира:
— А груз-то стоит гораздо больше того, что ты дал нам за работу! А работа была такая тяжелая! Эти путешественички оказали бешеное сопротивление!
При этих словах атамана охрана ювелира из Илувоны, не уступающая в численности бандитам, подтянулась и выстроилась за спиной своего хозяина, а тот ехидно заметил (прекрасно понимая, что если дойдёт до драки — бандитам не устоять):
— Что-то я не вижу потерь среди твоих людей, а эти, — ювелир кивнул в сторону лежащих на земле орке, девушках (они выглядели теми же орчанками, что были в трактире на Илувоне), гноме и их охране, — вон все убиты!
— А знаешь, как они сопротивлялись! — ответил лысый атаман, но уже совсем другим голосом — высоким и каким-то плаксивым. — Брыкались, царапались и даже кусались!
Только что здоровые и весёлые бандиты приобрели совершено другой вид: они все были исцарапаны и покусаны, словно дрались, каждый, не меньше чем с десятком котов, а все вместе со стаей собак. У одного из бандитов была откушена рука — об этом свидетельствовали как отсутствие руки, так следы больших зубов на её месте, вот только кровь из этой страшной раны не шла.
— Мы дрались как львы, а они кусались… — начал атаман разбойников и остановился, задумавшись, после чего поправился: — Нет, это мы кусались как львы!
— Кто кусался? Вы кусались? Или ты кусался? Кого вы… Ты мог кусать? Их что ли? А царапал кто? —
— Мы! — ответил атаман звонким голосом, совсем не тем, которым он говорил первые два раза. Ювелир и его охрана не то чтобы растерялись, но удивились — этот молодой и звонкий голос не был похож на тот, которым раньше говорил атаман, и никак не соответствовал его внешности.
— Не мы, а ты! — заявил другой невидимый звонкий голос. Этот же голос спросил: — И вообще, Лиша, зачем ты вмешалась? Зачем их покусала?
— А как же? Такая драка была! Всех нас поубивали, а сами совершенно целые! — возмущённо заявила появившаяся рядом с застывшим атаманом разбойников рыжая девочка. Уперев руки в бока, девочка заявила, указывая на безрукого разбойника: — Я так не согласна! Мы сопротивлялись: царапались и кусались! Я вон даже руку откусила, чтоб не размахивал своей саблей!
— Лиша! Зачем ты влезла? — гневно спросил тот же звонкий голос, оказалось, он принадлежал девочке постарше, появившейся с другой стороны застывшего лысого атамана (не только тот пребывал в таком состоянии, все остальные разбойники тоже замерли). Появившаяся девочка со светло-каштановыми волосами продолжила ругать рыжую малышку: — Всё испортила! Их напугать надо было, а ты…
— Напугать? — обрадовалась малышка. — Это я мигом!
На вытянутых ручках появились два быстро увеличивающихся шара, жар от них почувствовали ювелир и его охрана, они немного поддались назад, но снова застыли, услышав гневный оклик оказавшейся такой опасной рыжей малявки.
— Листик? — удивлённо и со страхом произнёс один из охранников илувонского ювелира, имеющий ярко выраженную внешность эрэла.
— Не-а, — ответила рыжая малышка и представилась: — Я Лиша, а Листик моя сестра, старшая. Вообще-то, самая старшая наша сестра — это Милисента.
— Совсем незачем всё это рассказывать первым попавшимся встречным бандитам! — строго сказала появившаяся немного в стороне бронзоволосая красавица. Взоры этих самых бандитов, вернее, охранников, да и ювелира тоже (несмотря на то, что они уже поняли, что вляпались во что-то очень для себя опасное) прикипели к этой красавице. А красавица продолжила укорять девочку: — И почему ты оставила своих подопечных, тебе же поручили наблюдать за разбойниками?
— Вон Тиассе тоже поручили, она тоже сюда ушла, а ты её не ругаешь! — обиженно заныла рыженькая малышка, бронзоволосая повернулась к девочке постарше:
— Действительно, Тиасса, ты-то магистр, без пяти минут завкафедрой, почему не осталась стеречь разбойников?
— А что их стеречь? — пожала плечами девочка с каштановыми волосами. — Пока четыре избы не построят с того участка леса не выйдут. Топоры у них есть, те кто без топоров брёвна носят…
— Ага, Тиасса там охранный периметр поставила, он их не выпустит, а деревьев внутри много, так что пускай работают, — поддержала подругу Лиша, — чем быстрее построят, тем быстрее освободятся.