Охотница
Шрифт:
Мы миновали целую череду ворот и влились в городское движение. Солдат включил автопилот, вверив транспод движению на магистрали, а сам развернул ко мне пилотское кресло. Он уже выглядел не таким напряженным.
– Я хотел бы лично сказать тебе спасибо, Охотница. – Он смотрел на меня, в точности как цивы в пассажирских вагонах. – Мой брат был вторым стрелком в том поезде. Ты спасла ему жизнь.
– Мы все вместе спасли жизнь всем, – поправила я. – Я делала свою работу, военные – свою. – Но у парня на лице было написано: «А-брат-мне-другое-рассказывал». – Скажем так, я была головой и рукой, – пояснила я. – А военные на локомотиве были молотом. Без меня они бы не знали,
Ребята переглянулись, как обычно переглядываются парни. Наконец Псаймон Джош заговорил. Но сначала он хмыкнул:
– Представь, Ас сказал бы такое!
– Звездный мальчик? Ага, как же. – Солдата аж перекосило от неприязни.
– Объясните мне наконец, кто такой этот Ас! – взмолилась я. – Вчера вечером в новостях только о нем и твердили. Как будто я с ним должна быть сто лет знакома.
Солдат рассмеялся:
– Он Охотник, и, судя по всему, действительно неплохой. По крайней мере, его Охота на разных опасных пришлецов смотрится круто. Особенно если он вдвоем с братом, с Паулзом. Но он считает себя пупом земли и ведет себя как пуп земли.
– Говорят, специально для него построили второе здание штаба Охотников. Чтобы ему было где пыжиться от гордости, – невозмутимо прибавил Джош, и солдат опять рассмеялся. – Поклонники считают его красавчиком. Нет, он и правда парень эффектный. Я за его каналом не слежу, но он то тут, то там пролезет. Его все время где-то да показывают.
– Погодите… – поперхнулась я. – Канал?! У него свой канал?!
– У всех Охотников свой канал. Да тебе в штабе Охотников все расскажут.
Мне не терпелось вытянуть из Джоша побольше сведений, но он так и вперился в меня своими пронзительно голубыми глазами. Испытующе. И что он во мне высматривает? Надо на всякий случай подумать об Одном Белом Камне.
Меж тем в голове у меня творилось нечто невообразимое. Мне было и неловко, и в то же время я чуть ли не подпрыгивала от возбуждения. Я же впервые в жизни оказалась наедине с двумя парнями-ровесниками, с которыми не росла бок о бок. И ведь оба, что называется, одно загляденье, хотя каждый на свой манер. Солдат – как высеченный из камня памятник герою, а Джош такой симпатичный, такой ужасно милый, особенно когда вот так буравит меня взглядом. И улыбается он так непринужденно, и на щеке у него ямочка, а глаза как голубые кристаллы. Только бы он не заметил, как я вспыхиваю каждый раз, когда он на меня смотрит. То есть мне нравится, когда он на меня смотрит, но я не знаю, как ему дать это понять, чтобы не совсем уж в лоб.
Нет, со мной такого никогда, никогда в жизни не было. Одно дело хихикать и понарошку заигрывать с мальчишками, которых ты знаешь с пеленок, – особенно если эти мальчишки заглядываются вовсе и не на тебя. Здорово покружиться на шабботних танцах в объятиях Охотника, с которым много лет вместе в дозоре – потому что вам обоим нужно немного встряхнуться и выпустить пар, и вы оба это знаете.
Но другое дело – когда ты сидишь с двумя незнакомыми красавчиками, а сама думаешь: вот бы затащить одного из них на шабботние танцы, распустить перед ним перья и посмотреть, что будет.
Скажем так: спасибо Одному Белому Камню. Потому что мозги мои загрузились эмоциями доверху, и Джошу ни к чему туда заглядывать. Иначе что он обо мне подумает?
А впрочем, не важно, что он подумает: это-то и грустно. Вскоре я отправлюсь прямиком в штаб и Джоша больше никогда не увижу.
Но все же…
– Моя девушка – фанатка этого Аса, – пробурчал солдат. – Он же весь из себя одинокий волк, а она от этого просто тащится.
– Ага, и еще трагическое
И тут я заметила, что произошло: Джош больше не был «зловещим Псаймоном, который читает все твои мысли», – он сделался «одним из тех ребят». Солдат уже перестал напрягаться, и они завели свой мужской разговор, а я только ушами хлопала и понимала примерно четверть из их беседы. С одной стороны, это было неплохо, а с другой – так себе. Хорошо бы они оба хоть чуть-чуть вели себя со мной как с девушкой, а не как со сверхновой звездой.
И все же Джош по-прежнему был зловещим Псаймоном, способным заглянуть в мои мысли. А у меня в голове полно того, чего я не хочу ему показывать. Дядя отправил Джоша за мной – ну что ж, очень мило, но какой бы Джош ни был раскрасавец, бдительность терять не стоит.
И я стала смотреть на город. За окном все было примерно как в роликах: все чистое, сверкающее, здания – от трех- до восьмиэтажных – выкрашены в приятные глазу пастельные тона. Что это за здания, непонятно: когда тебя несет в регулируемом транспортном потоке, ничего особо не разглядишь. Жителям больших городов, видно, не все позволено: скажем, они не вешают белье на улице. Хотя когда толпа народу сгрудилась в одном доме – где тут повесишь белье? Не очень-то это удобно. Да горожанам это вряд ли нужно – у них же все по-своему устроено.
Движение замедлилось на подъезде к Узлу. Здесь оказалось целое скопище торговых центров, и светящиеся знаки, и видпанели высотой в два этажа, и люди, одетые как цивы в поезде, – они все как будто торопились куда-то попасть и что-то сделать. Хотя многие носили одежду попроще, неброских цветов и без всяких там диковин. Разве что эти каблуки у женщин. Как они ходят в такой обуви? Пару раз на гигантских видпанелях мелькало мое собственное лицо и запись с «Гееннами» – все это казалось совершенно нереальным, но я каждый раз подскакивала.
Солдат развернул кресло и положил руки на приборную панель, но нажимать и крутить ничего не стал. В трансподе сделалось совсем тихо, и стоило мне приложить руку к стеклу – я ощущала вибрацию от шума снаружи.
Когда мы добрались до самой середины Узла, толпа очень заметно поредела – пешеходов почти не осталось. Но трансподов ничуть не убавилось. Здания, круче самых крутых гор, нависали надо мной, загораживая небо. Я словно была на дне глубокого-глубокого каньона. Ничего общего с видами старых городов из книг и роликов. Но это понятно почему: Пик-Цивитас по большей части возвели за каких-то десять лет, и строили его одни те же люди – в основном из корпуса военных инженеров, и им еще помогала та горстка цивов, которых военные спасли и взяли под защиту. Поэтому здания большим разнообразием не отличались. По сути, их было тут всего три вида: круглая башня, ступенчатая башня и прямоугольная башня. И все из какого-то бело-кремового материала. Сразу видно, что планировкой и строительством занимались военные. В армии, если поймут, что вещь хороша, они таких вещей наделают много. Все постройки были однотонные, без всяких узоров – только ряды оконных впадин. Отличались эти здания лишь по высоте. Я вдруг поняла, что напоминает мне Узел: в старых роликах я видела большие модели так называемых «городов будущего». Интересно, а строители тоже изучали эти модели на старых снимках и в старых роликах? Получается, они осознанно строили «город будущего». А что, вполне по-военному: если модель хороша, почему бы ее не воплотить?