Охотничий инстинкт (сборник)
Шрифт:
Однако, переборов раздражение, она дождалась своего часа и набрала номер ресторана «Чайка». Городов ответил почти сразу же.
— Как дела? — даже не представляясь, спросила она его.
— Все нормально, ничего страшного за отчетный период не произошло, прекрасная маркиза, — шутливо ответил заместитель. — Приезжали, правда, Березов с Шестаковыми, спрашивали тебя. Я сказал, что не знаю… Кстати, где ты на самом деле? В твоей записке все крайне туманно было сказано.
— В Питере… Проблемы с родственниками. Тетка собирается отойти в мир иной, — вдохновенно соврала Лариса.
— Н-да-а, — протянул Степаныч, что, видимо, должно было означать его смиренность перед тем неминуемым, что ожидает в конечном итоге всех. И одновременно сожаление по поводу того, что сейчас, по несчастливой случайности, выбор пал на тетку ее любимой начальницы.
— Короче, держи штурвал в своих руках, никому не говори, где я. Это так, на всякий случай, понял?
— Не понял, — честно ответил Степаныч. — Почему?
— Все равно никому ничего не говори. Это приказ. Теперь понял? — Лариса начала досадовать на непонятливость и въедливость своего заместителя.
— Понял, — недовольно просопел Степаныч и добавил: — Динка вот отмочила номер опять.
— Что такое? — Лариса спросила чисто из вежливости.
— Замуж собралась, дура! За своего этого крутого… Я ей говорю, дурь это все! Зачем ей этот старикан нужен?
— Да он и не старикан вовсе, — возразила Лариса, которая видела человека, сидящего за рулем той самой черной «Ауди».
— А я тебе говорю — старик. Сорок с гаком лет. Куда к черту? — продолжал горячиться Степаныч.
— Ладно, мне пора, — оборвала его Лариса. — Завтра позвоню, скорее всего в обед.
— Хорошо, — ответил Степаныч. — Не боись, хозяйка, все будет путем…
«Твоими бы устами мед пить», — ехидно подумала Лариса, кладя трубку. Она совершенно не была уверена, что для нее лично в ближайшие дни все будет путем.
Лариса, которую снова начали охватывать злость и обида, стремительно прошла через вестибюль станции, чуть было не сбив с ног какого-то аборигена. Он был черняв, небрит и обладал характерным для кавказцев носом.
— Слушай, куда спешишь — такой красивый девушк! — донеслись его слова. — С любимым небось распрощалась, да? Это не беда…
«С кем распрощалась я — вас не касается!» — мысленно ответила Лариса ему словами известной песни и вышла на маленькую площадь, которая примыкала к железнодорожной станции.
Как это обычно бывает в маленьких курортных поселках, по периметру площади расположились торговки фруктами, ягодами и различного рода сопутствующими товарами. Лариса медленно пошла вдоль рядов, заполненных спелыми яблоками, сливами, абрикосами и алычой.
— Бери абрикосы, отличные, бархатистые, недорого отдам, — сразу же обратили на нее внимание тетки.
Лариса всмотрелась в лицо одной из торговок и решила попробовать наудачу. Она подошла и начала придирчиво осматривать абрикосы.
— Попробуй, дочка, попробуй, — упрашивала ее торговка.
Лариса взяла самый большой абрикос из ведерка и надкусила его. Действительно, с теми плодами, которые росли у нее на родине, на даче родителей, они не шли ни в какое сравнение. Эти были словно из райского сада.
— Ну что, сколько тебе?
— Килограмм.
— Бери два, не пожалеешь. Сама же пробовала…
Лариса немного подумала и кивнула.
— Вы всегда здесь торгуете? — спросила она.
— А как же, каждый день, — чуть было не обиделась тетка.
— Может быть, помните, вчера с поезда примерно часа в три парочка одна сошла — мужик лет тридцати, видный такой, и с ним женщина, явно старше его…
— Ой, нет. — Торговка засуетилась, взвесив абрикосы. — Давай, куда тебе высыпать?
Лариса протянула деньги и снова спросила:
— Так что же, не помните?
— А что нам помнить? Здесь же куча людей за день проходит, — улыбнулась тетка, пряча деньги в карман фартука.
— Ну вспомните, пожалуйста, мне очень надо. — Тон голоса Ларисы неожиданно стал плаксивым.
— Что, знакомые какие-нибудь? Или, может быть… — встревожилась торговка.
Лариса тяжело вздохнула и отвернула голову.
— Да я помню их, я, — неожиданно раздался голос справа. Там стояла женщина лет тридцати пяти, чернявая, с большой косой.
— Я еще удивилась, он такой видный из себя, молодой, а она старая… Я сначала думала — с мамой! А он все ее так за ручку нежно держит, ну умора!
— И куда они направились? — Лариса тут же переключила свое внимание на чернявую.
Та улыбнулась:
— Слушай, красавица, купи у меня яблоки, сливу, все расскажу, что знаю, — В ее интонации появились какие-то цыганские нотки.
Лариса без колебаний тут же начала накладывать на весы яблоки.
— Больше бери, все равно сейчас тебе машину брать придется, в руках не потащишь, — приговаривала торговка. — Давай, давай…
Когда яблоки исчезли в пакете Ларисы, а деньги — в кармане торговки, та, несколько понизив голос, доверительно сказала:
— В пансионат они поехали. «Заря» называется… Да он один у нас, так что дорога здесь одна. Взяли машину да поехали. А кто они тебе, а? — В женщине явно начало пробуждаться любопытство.
— Так, знакомые одни. Срочно найти их надо.
Чернявая женщина скептически покачала головой, показывая, что она понимает, почему Лариса не хочет говорить правду.
— Езжай, езжай, красавица, ищи своего молодого, — поддержал разговор сидевший рядом старик с ведром вишни. — Может, вот еще вишенки возьмешь, покормишь там его?