Охотничий инстинкт
Шрифт:
Лариса нахмурила брови и устремилась в свой кабинет. Она даже не заметила администратора ресторана Дмитрия Городова, по прозвищу Степаныч, который стоял у двери в служебное помещение. Она же, поглощенная содержанием маленькой заметки в газете, наткнулась на него, как на стену. И собралась уже разразиться гневной тирадой по поводу того, что происходит у нее в ресторане, — почему никто не работает, а мешают передвигаться хозяйке.
— Лариса Викторовна, ты что такая загнанная? — опередил ее Городов.
— Станешь тут загнанной, с такой
— Да ничего особенного… — пробасил Городов. — Отдельную кабину вон заняли какие-то новые посетители…
Он кивнул в сторону того места, где находились две так называемые закрытые кабины. Каждая из кабин представляла собой огороженное помещение, внутри которого находился обычный ресторанный столик. Обычно такие кабины использовались влюбленными парочками или же различного рода бизнесменами, которым нужно было уединиться для бесед конфиденциального характера.
— Что, влюбленные? — равнодушно спросила Лариса.
— Не-а, какие-то буржуи, — недовольно пробурчал Городов. — Высокомерно-надменного вида, с распальцовочкой…
— Никогда у нас не были раньше?
— Нет.
— Что ж, надо пойти поздороваться, — решила вслух Лариса и направилась к кабине.
Она постучала, дождалась изнутри возгласа «Да!», открыла дверку и уже изобразила на своем лице голливудскую улыбку, которая должна была символизировать безмерную радость администрации ресторана «Чайка» по поводу появления в зале новых клиентов, как вдруг застыла, пораженная. Улыбка чуть было не сползла с ее лица, но она усилием воли в следующее же мгновение восстановила ее.
Все дело было в том, что на нее смотрел колючим и раздраженным взглядом Сергей Курехин, тот самый, которого она видела на презентации моделей, тот самый, который подозревался в убийстве Алины и которого вчера отпустили под залог на свободу. Узнала она его быстро и нисколько не сомневалась в том, что это он.
Напротив него за столиком сидел толстый мужчина с круглым лицом. Весь его вид кричал о том, как он солиден и крут. Помимо внушительных габаритов, об этом говорили перстни на руках, цепочка на шее, дорогой костюм и галстук. Курехин по сравнению с ним выглядел чуть менее респектабельно. Помимо того, что он был гораздо меньше своего собеседника ростом, Лариса отметила еще, что он небрит. Но в конце концов, это было извинительно для человека, который провел несколько дней в камере предварительного заключения.
— Здравствуйте, меня зовут Лариса Котова, я директор ресторана. Вы у нас первый раз? — елейным голосом спросила Лариса.
— Да. А что? — ответствовал Курехин.
— Я хотела спросить, всем ли вы довольны. Может быть, будут какие-то пожелания? Мы дорожим своими клиентами, и я, как хозяйка, всегда стараюсь завязать знакомство. Впрочем, — Лариса озабоченно посмотрела на лицо Курехина, которое не выказывало особой радости по поводу ее появления, — если я вам помешала, то простите меня, пожалуйста.
Курехин несколько секунд раздумывал, потом натужно улыбнулся и сказал:
— Нет, все в порядке. Нам у вас очень нравится. — И, достав из кармана визитку, протянул ее Ларисе. — Пожалуйста, всегда рад знакомству с деловой леди.
Лариса в ответ широко улыбнулась, бросила взгляд на толстого, который сидел во время ее диалога с Курехиным как истукан, не выразив совершенно никаких эмоций, и закрыла дверь кабины.
И у нее тут же проснулся зуд любопытства. Ведь то, о чем говорят эти люди, могло быть связано со смертью Алины!
Лариса стала лихорадочно соображать, как же ей узнать, о чем они там сейчас беседуют. Судя по их напряженным лицам, разговор был оживленный и весьма непростой. Тем более, что Курехин был явно недоволен ее появлением, а толстый так вообще демонстрировал, с точки зрения Ларисы, элементарную невежливость. Следовательно, вопрос действительно серьезный. А что может быть для Курехина серьезнее той ситуации, в которой он оказался? Действительно, несколько дней в камере предварительного заключения, подозрение в убийстве…
И тут ее осенило. Дело в том, что уединенные кабины в зале строили совсем недавно. Для этого пришлось повозиться со стеной, которая соединяла зал и служебное помещение. Ее разбирали, а после того, как сложили заново, она стала тоньше, чем была. Лариса, хоть и мало разбиралась в строительном деле, запомнила этот момент. Строители еще спрашивали ее, не будет ли она против.
А если стена сейчас тоньше, то, следовательно… Лариса бросилась к себе в кабинет, по дороге решительно и резко отстранив Степаныча, который хотел о чем-то ее спросить.
— Не сейчас! Некогда! — почти зарычала она на него, и тот в испуге отшатнулся.
— Сумасшедшая! — донеслось до нее сзади.
«Сам дурак!» — захотелось крикнуть в ответ Ларисе, но было абсолютно не до этого.
В кабинете первым делом она полезла в шкаф. Там уже несколько недель покоился фонендоскоп, который она купила для родителей, чтобы они могли проверять свое здоровье в домашних условиях. И все было недосуг доехать до них и завезти. Но фонендоскоп сейчас здесь оказался более полезен.
Лариса порылась в ящике, в нетерпении выбросила оттуда ненужные в тот момент вещи: всяческие там ручки, кассеты, ленточки, ножницы и прочую дребедень.
Наконец, после поисков, которые, по ее ощущениям, продолжались целую вечность, фонендоскоп был извлечен наружу. Лариса засунула его в карман юбки и выбежала из кабинета. К ней пыталась обратиться одна из служащих, но она жестами показала ей, что сейчас не время. Та пожала плечами и обескураженно направилась к выходу в зал.
А Лариса, уверенная в том, что между Курехиным и неизвестным типом солидного вида происходит важный разговор, который вполне может быть связан с трагическим происшествием в отеле «Континент», спешила к интересующей ее стене.