Охотник из снов
Шрифт:
— Прости, никаких игр, поверь.
От вида сочувствия и жалости на лицах окружающих Симону словно откинуло в далёкое детство.
«Бедняжка всё видела. На её глазах убили мать и брата. Это никогда не даст ей покоя».
Все смотрели на неё с уже знакомым выражением, как на прокажённую. А в глубине души они радуются, что это приключилось с ней, а не с ними. Вслух об этом никто не обмолвился, все слишком вежливые. Тем не менее, от истины не скрыться.
Джесси
— Симона, ты в порядке?
«А как это возможно?! Сайфер — мёртв».
Она почувствовала жжение, предвестник пылающих глаз. Ей хотелось отведать крови тех, кто убил любимого.
— Расскажи мне, что произошло, — потребовала она с демоническим рыком.
— Я обещала ему этого не делать. Он хотел, чтобы ты продолжала жить в мире и согласии.
Продолжала жить…
Симона устала собирать и склеивать жизнь по осколкам.
— Он решил отомстить Сатаре?
Катра смущённо отвела взгляд, и картина для Симоны стала предельно ясной.
— Значит, вот оно как. Он предпочёл месть и смерть возвращению ко мне. По крайней мере, он умер счастливым, раз получил желаемое.
Кэт пришлось прикусить язык, чтобы не выболтать правду. Но теперь она понимала просьбу Сайфера. Правда бы убила Симону, узнай она, что он отдал жизнь ради её безопасности.
Точно так же, как потеря мужа сломила бы Катру. А знание, что он пожертвовал собой ради неё, причинило бы лишнюю боль. Снедаемая виной она не смогла бы жить спокойно.
Симона посмотрела на державшихся за руки Зедрикса и Кирину.
«Я больше никогда не прикоснусь к Сайферу».
Судорожно вздохнув, она повернулась к Глории и Джесси:
— Я хочу домой.
Ашерон шагнул к ней.
— Я тебя отведу.
— Спасибо.
Атлант протянул ладонь, и она взяла его за руку. В следующую секунду они оказались всей компанией у неё дома. Нет, не всей. Сайфера не было.
— Я что-нибудь могу для тебя сделать? — спросил Эш.
Она покачала головой:
— Мне наверное стоит пойти и узнать, как там Кайл.
— Уже. С ним всё хорошо. Медвежонок скоро поправится, особых увечий не будет, кроме парочки шрамов.
— Хорошо. Думаю, это относится ко всем нам. Спасибо, что переместил нас домой, Ашерон.
— Не стоит благодарности! У тебя в телефоне забит мой номер. Если что нужно — звони.
— Я признательна за это.
На этой ноте он исчез.
Джесси и Глория стояли чуть в стороне и обеспокоенно смотрели на неё.
— Ребят, всё нормально. Может, пойдете, послушаете музыку или займётесь ещё чем-нибудь.
Джесси с трудом сглотнул:
— Симона, ты меня пугаешь.
И себя тоже. Внутри всё так болело, что даже плакать не было сил. Такое чувство, будто её распотрошили, а на месте сердца и души оставили пустоту.
Желая побыть в одиночестве, она сбросила на пол пальто, направляясь к себе в комнату.
На кровати царил беспорядок от их с Cайфером любовных игр.
Симона постаралось отбросить эту мысль. Если она так мало для него значит, то ей не стоит убиваться. Кипя от гнева, она схватила подушку, намереваясь убрать кровать.
И тут её окутал аромат Сайфера. Крепко обняв подушку, она стала вдыхать тёплый мужской запах.
Именно это сломило плотину оцепенения. Стремительным потоком хлынуло горе и боль. Мучительный крик едва не сорвался с губ.
Вместо этого Симона упала на колени, заливаясь горькими слезами.
Сайфер навсегда покинул её.
— Будь ты проклят, ублюдок! Будь проклят!
Беда в том, что она не хотела его проклинать.
Мысль о его муках в Тартаре… была просто невыносимой.
Сайфер стоял в месте, которое знал лучше отпечатка собственной ладони. За столетия он сосчитал каждую песчинку. Пропитал их своей кровью.
Теперь он вернулся.
Цепи, свисающие с потолка, защёлкнулись на запястьях. На этот раз он не сопротивлялся, когда его подняли над землёй. Руки горели под весом собственного тела.
Но эта боль — ничто в сравнении с агонией, бушевавшей в груди.
«Симона. Я защищаю её».
Он снова и снова повторял себе эти слова, находя в них утешении. Он скорее пройдёт через вечные истязания, чем она пострадает.
«Это того стоит».
Дверь камеры открылась.
Сайфер приготовился к встрече с богом Подземного мира. Высокий и мрачный, облачённый в чёрные одеяния Аид поднял голову, разглядывая его.
— Я не думал, что ты продержишься месяц, и, похоже, не ошибся.
— Я не в настроении трепаться. Давай уже, начинай пытки.
— Интересно. Мои заключённые так редко просят истязать их. Думаю, сейчас ты мог находиться в объятиях Симоны, а не висеть здесь как кусок мяса.
— Не впутывай её в это.
— К сожалению, не могу.
Страх окутал сердце Сайфера.
— Что ты имеешь в виду?
— Знаешь, Сайфер, я тебя действительно ненавижу. Измываться над тобой для меня было истинным наслаждением. И теперь, как обычно, ты меня бесишь.
— Я вишу здесь, готовый к избиению. Скажи, как, черт возьми, коврик для битья может тебя взбесить?
— Я тебя ублюдка должен отпустить!
Сайфера охватило недоверие:
— Что?
— Помнишь сделку, заключённую между мной и Катрой? На месяц я тебя делаю смертным, и если до конца месяца ты проявишь человечность, то обретёшь свободу. Ты самоотверженно пожертвовал жизнью ради другого. И для этого тебе понадобилась лишь половина отведённого срока. Будь ты проклят.