Охотник за счастьем
Шрифт:
Вот тут бы и надо было повернуться и уйти прочь. Но заиграла новая мелодия. Красивая пара продолжила свой красивый танец.
Ну и почему же она осталась? Да, у этого человека притягательные глаза. Да, прекрасная фигура, стройные ноги с сильными мышцами… Ну и что из этого? Мисс Олдфилд совершенно не нравятся такого плана мужчины!
Может быть, виной всему музыка? Или нежелание сопротивляться судьбе? Только не обманывай себя, Эстер Олдфилд, делая вид, что уже, улеглась боль обиды и не тревожит тягостное одиночество… И не надо себе врать, что объятия этого мужчины
Когда оркестр затих, Билл уверенно взял ее под руку и повел за собой к безлюдной террасе, не обращая внимания на любопытные взгляды, устремленные в их сторону. И там в полумраке он заключил Эстер в объятия.
— Эстер?
— Мистер… Слушайте, Билл! Остановитесь, — сказала она нарочито небрежно. — Ну не здесь же, в конце концов!
— Согласен. Конечно, не здесь, — ответил он с напряженной хрипотцой. Но тем не менее поцеловал ее еще раз и нежным скользящим движением провел по густым золотистым волосам. — Вы последуете за мной?
— Мне пора уже уходить. — В тоне, каким были сказаны эти слова, прозвучала огорченная нотка, удивившая ее саму. Одна из бретелек платья оторвалась, когда Билл попытался поцеловать плечо Эстер.
— Ну подождите, это же совсем недалеко, буквально через дорогу, идемте. — Он разжал объятия, но женской руки не отпустил. Заметив, что Эстер инстинктивно отпрянула, Билл с таинственным видом добавил: — Нам вовсе нет необходимости проходить через гостиную.
Вот так и вышло, что она последовала за ним. Они спускались по парадной лестнице. У Эстер была одна забота: как бы не наступить на подол вечернего платья. Одной рукой приходилось приподнимать его, другая же скользила по перилам.
В вестибюле, сняв руку с перил, Эстер сумела вывернуться из полуобъятий мужчины. Она поправила волосы, сердито посмотрела на оторванную бретельку и перевела взгляд на своего похитителя:
— Куда, собственно, вы меня тянете?
— Я остановился в отеле «Оазис». Это тут рядом, через дорогу.
— Нет, — хрипло сказала она. — Вы ошиблись, мистер… Билл, я вовсе не из того разряда женщин, с которыми вы, видимо, привыкли иметь дело.
Его взгляд упал на ее полуобнаженную из-за несчастья с бретелькой грудь. После минутного раздумья он изрек:
— Мне, извините, почудилось, что между нами установилось некоторое взаимопонимание. Разве не так?
Щеки молодой женщины вспыхнули, но он, казалось бы, ничего не замечал.
— Я забыла спросить вас, откуда вы знаете мое имя? — Глаза ее стали большими и круглыми, она выглядела испуганной.
Билл усмехнулся.
— Просто поинтересовался и получил нужный ответ. Почему вас это удивляет?
— Но почему вас заинтересовало именно мое имя?
— Потому что вы мне понравились. Мне понравилось, как вы двигаетесь, как смотрите на окружающих взглядом королевы, умирающей со скуки. — В его голосе звучала мягкая ирония. — Я тут же подумал, как бы мне оживить ее величество… и пригласил вас танцевать. К счастью, я не ошибся… и во втором случае тоже.
— Что вы имеете в виду?
— Ничего особенного. Просто в моих объятиях, мне кажется, вы начали проявлять слабые
— Вы… — ничего, кроме этого слова, Эстер произнести не смогла. Зато сумела размахнуться и дать звонкую пощечину самонадеянному обольстителю. Потом повернулась на каблуках и пошла прочь.
— Мне кажется, мисс Олдфилд, вы сегодня не в лучшем настроении. Что-нибудь случилось? — Линн Уонтор, секретарша Эстер, положила папку на стол, а сама пристроилась на нем с краешка.
Линн напоминала какую-то большую яркую экзотическую птицу.
— Вы очень наблюдательны, Линн. А почему, собственно, мне надо быть в хорошем расположении духа? О, эти великосветские приемы: с вечера — скука смертельная, с утра — больная голова.
— У вас сейчас еще больше голова разболится, если я скажу, что снова приходил тот надоедливый тип. Слово даю, его интересует не квартальный баланс, а вы, — доверительно сообщила мисс Уонтор.
Какой еще тип? О чем она? Ах, речь, видимо, о представителе строительной компании — партнере фирмы, на которую и работает мисс Олдфилд. Фирма занимается аудитом, кредитными и бухгалтерскими делами, налогообложением.
— Линн, не отвлекай меня всякой ерундой. Накопилось так много дел, что просто не знаю, с чего начать.
— Вы, мисс, уж слишком прилежная ученица старого Томпсона. Зато в свои двадцать семь лет уже считаетесь восходящей звездой фирмы!
— Звезда или не звезда — не мне судить, но одно знаю точно: я слишком много работаю, а получаю незаслуженно мало. — Эстер хмыкнула, потому что знала, что все обстоит совсем не так.
Да и Линн, окинув взглядом элегантный темно-зеленый в полоску костюм начальницы, скептически покачала головой. Вечно, мол, прикидывается сироткой, а у самой еще и черная шелковая блуза, плюс черные, очень дорогие, чулки, плюс элегантные замшевые туфли-лодочки.
— Не многие у нас в конторе могут позволить себе одеваться у Рут Эванс, — наконец изрекла она.
— Сколько раз я объясняла вам, Линн, — для меня Эванс делает огромную скидку! Я, конечно, могла бы обойтись и без скидки, но и в этом случае вы нашли бы, чем попрекнуть. А мы с мисс Эванс знакомы столько, сколько себя помню. Именно я помогала ей создавать первые модели, когда нам было лет по двенадцать.
— Признайтесь, Эстер, вам сегодня не удалось нормально выспаться?
Эстер откинулась на спинку кресла и холодно поинтересовалась, на чем основано подобное заключение.
— Да просто у вас усталый вид, под глазами залегли тени.
— А не пойти ли вам с вашими детективными наклонностями заняться делом, дорогая мисс Уонтор, — беззлобно предложила Эстер. — А вообще-то нет, подождите, лучше давайте посмотрим, что там у меня намечено на сегодня?
— Вот это правильно. Только сначала я вам принесу большую спасительную чашку кофе. Кстати, уже скоро будет первый посетитель. На двенадцать назначено какому-то Уильяму Картеру.