"Охотник. Здесь слезам не верят!"
Шрифт:
– Ты экстрасенс, да? Народный целитель, или как там тебя звать?
– Зови меня просто Олег. Так меня зовут. А больше мне тебе сказать нечего.
Сергар закрыл глаза, и уже не смотрел на то, как незнакомец выходил из камеры, как захлопнулась дверь, отгораживая его от свободы. После лечения, после драки, он слегка устал - не физически, душевно. Слишком быстрым был переход от состояния счастья, довольства, благополучия, к положению бесправного узника, которого все могут называть на "ты", в комнату которого можно войти без спроса, и которому можно безнаказанно угрожать, зная, что заключенный ничем не сможет ответить. Да, плохо быть узником, совсем не то, как быть богатым, всеми уважаемым лекарем.
Вдруг
Сергар не известил его, что уезжает, просто тихо-мирно сел в поезд, и укатил, и ничего не дали Шелесту шпионские штучки, которыми хитроумный мафиози утыкал его клинику и весь дом Сергара. Начальник охраны давным-давно вычислил все эти подслушивающие и подглядывающие штучки, и показал Сергару, в каком месте можно говорить откровенно, не боясь, что тебя подслушают и подсмотрят. Уничтожать "жучки" не стали - пока не стали, до тех пор, пока Сергар не вернется из Москвы, решив свои дела. Разберется здесь - а там уже можно и Шелестом заняться. Пока что Сергар не решил, что с тем делать. То ли убить, то ли подчинить себе, как подчинял других людей. Но нужно прежде сто раз все отмерить, взвесить - а стоит ли оно того? И не забыть, что теперь Сергар не один - за ним те люди, что ему дороги: Таня, Маша, Мария Федоровна. А если они пострадают?
Одному легче - делай, что хочешь, ответишь только своей жизнью. Но когда за тобой стоят близкие...нет, нужно крепко, крепко продумать! Потом. Все - потом!
За ним пришли через два часа, когда Сергар успел уже выспаться, и сидел, разминая руки и ноги, затекшие во время сна. Когда за дверью раздались голоса, и на пороге появился помощник дежурного, за плечами которого маячил давешний посетитель - лекарь не удивился. Он знал, что тем дело и закончится, ему все равно придется долечивать старушку, которая теперь совсем даже не старушка.
Относились к нему теперь как-то странно...опасливо - это само собой, немудрено, после того, как он разметал профессиональных охранников и омон (патрульные не в счет - этих может раскидать и полупьяный бомж). Нет, нынешняя опасливость была другой, какой-то даже уважительной, как уважительно относятся к великому злодею, или шпиону - что суть одно и то же в представлении простого человека. Если тебя забирают из узилища такие важные люди - уж наверное, ты великий, и никак иначе!
Насчет важности - это лишь догадки, кто такой этот самый важный человек - Сергар не знал. Ему никто ничего не сообщил, лишь вежливо, но настоятельно потребовали усесться в черный маленький автобус с затемненными стеклами, и скоро кавалькада из трех автомобилей неслась по улицам вечерней Москвы, оглашая окрестности воем сирен и расцвечивая попутные и встречные машины сполохами красных и синих огней.
Сергар сидел без наручников, в окружении не очень массивных, но крепких парней, впившихся в него острыми взглядами серых, черных и синих глаз. Эти люди были похожи друг на друга - не чертами невыразительных лиц, но аурой силы и настороженности, исходившей от каждого из них, составлявшего единое целое со всей группой, как рука объединяет пальцы, сжавшиеся в кулак для удара.
Если придется драться с этими парнями - исход поединка совершенно не ясен - прикинул Сергар - Их только убивать, и не руками, а магией. И тут же выругал себя - почему убивать? Почему обязательно нужно рассматривать этих людей, как противников, будто он снова находится на войне, и любой незнакомец суть опасность и враг? Пора бы уже отвыкнуть воспринимать действительность, как поле боя!
Пора бы...вот только не очень получается. Не дают забыть боевое прошлое. Не дают, и все тут!
Ехали долго, даже с полицейской сиреной (если она полицейская!). Когда выбрались за город, за окном было уже темно, небо вызвездило, вышла огромная желтая луна, сверкающая, как медный таз. Она висела над горизонтом, и будто улыбалась Сергару, ободряя, вселяя в него надежду. Луна всегда покровительствовала магам. На гербе Кайларской академии магии присутствовал лунный диск. Вот только была ли ТА луна ЭТОЙ луной - кто знает? Может мир Сергара находился на Земле, но только сотни миллионов лет назад? И потом исчез, уничтоженный каким-нибудь катаклизмом, вроде гигантского метеорита? Да кто может это сказать...в мире много вопросов, на которые нет ответа. И уж не простому боевому магу и лекарю на них отвечать.
Во дворе дома сладко пахло ночными цветами. Сергар любил этот запах, его мать сажала похожие цветы вокруг их домика, и теперь здешние, незатейливые, невидные, но очень пахучие, напомнили ему о прошлом, о семье, и сердце Сергара забилось чаще, прогоняя кровь сквозь усиленные магией сосуды. Он слегка улыбнулся - грустно, безрадостно, вспомнив то, как однажды спрятался в клумбе с такими цветами от матери, требующей срочно идти спать, и мать потом долго его ругала, под одобрительный хохоток отца: "Разведчик! Молодец, хорошо спрятался! А цветы отрастут еще, их тут как сорняков!"
Задумался - а если бы он смог вернуться назад, в прошлое, смог бы вылечить мать и отца? Наверное - смог бы. И тогда...
А что тогда?! Ну что - тогда?! В истории нет сослагательного наклонения - "Что было бы, если бы!" Все так, как оно было, и ничего изменить нельзя. Нет, можно - в лживых учебниках истории, составленных по заказу подлых и глупых правителей. Именно подлых и глупых, потому что только подлецы, или дураки могут требовать от продажных ученых переписывать информацию об истории, на благо своей ненасытной утробе, никак не насыщающейся деньгами и властью. Глупцы не понимают, что изменяя сведения об исторических событиях они уничтожают память людей, а люди без памяти - это животные, недостойные называться человечеством.
Впрочем - и в этом был свой резон. Животными, стадом управлять легче, хлещи их кнутом, трави овчарками, и стадо идет туда, куда тебе нужно. Ты можешь прирезать часть из этих баранов, можешь позволить им пожить подольше, создав иллюзию свободы в пределах пастбища, но в конце концов, все они закончат точно так же, как и остальные, своей жизнью, своими существованием и смертью умножив состояние пастуха.
Сергара отвели в большой холл, усадив за столик рядом с огромным акваримумом, в котором плавали красивые, всевозможных форм и расцветок экзотические рыбки. Они поводили глазами, разглядывая Сергара, и тот вдруг усмехнулся - для рыб люди вероятно - боги, те, кто управляет их жизнью, кормит, устраивает судьбу. А может наоборот? Рыбы считают людей своими слугами? Теми, кто обязан приносить им вкусных червячков и чистить "мир"?
От философски-биологических мыслей Сергара отвлек тот самый человек, что приходил в его камеру. Он молча поманил лекаря рукой, и тот поднялся из кресла, помедлив несколько секунд - скорее всего для того, чтобы показать: он не какая-то там собачка, бегущая к хозяину по первому свистку. Он - лекарь, очень хороший лекарь, и относится к нему нужно соответственно статусу!
Тут же усмехнулся - быстро же привык быть "великим"! А ведь не так давно бегал галопом по первому же приказу командира, ел, что дадут, и радовался тому, что вообще хоть что-то давали поесть! В последние месяцы перед гибелью империи обеспечение армии было совсем никудышным. Офицеры снабжения будто с цепи сорвались, норовя захапать все, что попадалось под руку, совсем не заботясь о тех, кто клал свои жизни на алтарь имперских амбиций.