Охотник
Шрифт:
Хантер на миг оторвался от моих губ, и я, недовольно замычав, тут же снова потянулась к нему.
– Скажи «да», – выдохнул он мне в губы. – Скажи, что никогда не уйдешь.
– Никогда, – прошептала я. – Я так сильно тебя люблю, Хантер. Меня пугает, как далеко я готова зайти, чтобы спасти тебя.
– Как бы далеко это ни было, знай, что ради тебя я пойду еще дальше.
Он поцеловал меня снова, и весь мир накренился, сместился, стер все подчистую: других людей, деревья, птиц и здания. Остались только мы, стоя вверх тормашками, сжимая друг друга в объятиях, бросая вызов гравитации. Это было словно во сне. Невероятно.
«А
Три дня спустя Сейлор отвезла меня в поместье Эйвбери-корт.
Видеться с отцом и Киллианом мне хотелось чуть меньше, чем нырять с аквалангом со Сциллой, недружелюбным морским существом из греческой мифологии. Увы, мама множество раз стучала в мою дверь, упрашивая, плача и умоляя. Когда она призналась, что я ее любимчик, отказывать ей было подло. В любом случае, Сейлор сказала: если я хочу, чтобы она перевезла свои вещи обратно в мою квартиру, то мне придется помириться с семьей. Ради нее я бы подружился даже с мировыми диктаторами.
Но это тавтология, потому что па и Киллиан составили бы Башару аль-Асаду достойную конкуренцию.
Но было еще кое-что, в чем я не хотел признаваться: мне в самом деле нравилось работать в «Королевских трубопроводах». Взрослея, я думал, что это будет невыносимо, потому что мне было на роду написано там работать, но я не понимал, что мне будет в радость стать частью семейной компании.
Зарабатывать деньги было моим призванием. Меня это заводило. В какой-то момент я привязался к «Королевским трубопроводам», а Киллиан и athair были большой их частью.
– Просто послушай, что они хотят сказать. – Сейлор постучала пальцем по рулю.
Я уставился в окно, хмуро глядя на деревья, сбрасывавшие золотые и красные листья. С серого, будто в Готэме, неба, нависшего над покрытыми черепицей зданиями в колониальном стиле, сыпал ледяной дождь. Я с досадой осознал, что люблю Бостон и характер Восточного побережья – его грязные переулки, четыре времени года и ирландский дух. В нем сочилось мое наследие, и я не мог повернуться к нему спиной. Последние несколько лет я жил, притворяясь типичным американцем, калифорнийским чмошником, который обожает спорт, пляж и девчонок, щеголявших в облегающих шортах неоновых расцветок и ходивших в церковь Канье Уэста. Но моя душа не была из дешевого пластика, как у них.
Моя душа была отмечена Бостоном.
Впервые за долгое время я чувствовал себя на своем месте.
– Послушаю, – рассеянно ответил я своей девушке – да, девушке. Хотя и не был настроен оптимистично. – Но вот тебе спойлер: они скажут, что я могу вернуться на работу, я соглашусь, а потом мы поужинаем. Сбежим перед десертом, чтобы заняться анальным сексом. Без резинки. Я кончу повсюду. Будем надеяться, что ты не подхватишь конъюнктивит.
Если только Спэрроу не принесет свой банноффи пай [87] . Тогда анал может и подождать, и мы останемся на десерт. Я бы вступил в культ этих пирогов, если бы он существовал.
87
Английский
– Не возражаю. – Сейлор чмокнула губами. – Только прошу, чтобы ты дал им шанс.
– По рукам.
– И расскажи мне, зачем ты ездил в Лондон.
Я ухмыльнулся, глядя на нее. Она уже тысячу раз меня об этом спрашивала. А я всегда давал ей один и тот же ответ.
– Извини, малышка. Это не мой секрет. Просто знай, что я там никого не трогал, кроме самого себя. Но дрочил на фотки, где ты выгибаешь спину дугой, которые нашел в Гугле.
Автоматические ворота особняка моих родителей открылись, и Сейлор въехала на территорию, где припарковалась возле фонтана у входа. Я выскочил и открыл для нее дверь. Мы пошли, взявшись за руки, но как только ступили за порог, Сейлор остановилась. Сжала мою руку и посмотрела на меня.
– Полгода назад я была одержима идеей поехать на Олимпиаду, а ты полон решимости не работать на своего отца. Теперь все это не состоялось. Я не представляю, куда меня заведет жизнь, но точно не на Олимпиаду. Ты стал самостоятельным человеком, талантливым бизнесменом, парнем, у которого есть девушка. Что бы мы ни делали, Хантер, мы сделали это вместе. Неважно, что будет сегодня, я знаю, что мы оба прошли долгий путь. Я еще никогда так не гордилась тем, что сопровождаю кого-то в качестве пары.
Я наклонился и поцеловал ее в кончик носа. Сейлор Бреннан была гребаной мечтой. Я наконец-то понял, почему Найт больше не мог прикасаться ни к кому другому даже до того, как они с Луной переспали. Ни одна другая девушка в мире не могла пробудить во мне то, что пробуждала Сейлор, когда я смотрел на нее. В том числе чертова Адриана Лима [88] .
– Спрошу из любопытства: и скольких ты сопровождала? – тихо пробормотал я ей на ухо, забавляясь побежавшими по ее коже мурашками.
88
Бразильская супермодель, наиболее известна как одна из ангелов Victoria’s Secret.
– Только одного, – прошептала она. – Я смотрю на него прямо сейчас.
– Это смягчает комплимент, – рассмеялся я.
– Прими комплимент, Хантер.
– Сними одежду, добыча.
Мы пошли в обеденный зал, в котором становилось все более шумно и оживленно от звуков смеха и голосов. Остановившись возле двойных дверей, мы заметили, что в комнате собрались все наши близкие.
Мама, па, Киллиан, Эшлинг, Трой, Спэрроу, Сэм, сестры Пенроуз, а вместе с ними вся прислуга поместья.
Мои родители одновременно повернулись к нам, почувствовав мое присутствие еще до того, как я объявил о своем появлении. Мама вскочила с кресла будто ошпаренная и заключила нас с Сейлор в крепкие объятия. В комнате воцарилась тишина, когда она издала гортанный крик, полный облегчения.
– Вы приехали. Боже мой, вы правда здесь. Огромное тебе спасибо за то, что уговорила его приехать, Сейлор.
– Рада помочь, Джейн. Хантер тоже. – Сейлор многозначительно подтолкнула меня локтем и высвободилась из неловких объятий, тем самым заставив меня впервые за десять лет по-настоящему обнять маму.