Охотник

Шэн Л. Дж.

«Хантер и был тем самым парнем», – с горечью подумала я. Благодаря ему в моей жизни появилась Эш, я научилась заставлять себя идти вперед, верить в себя и дала отпор Джунсу. Из-за него начала наряжаться и уделять внимание своему внешнему виду. Хантер вытаскивал меня из дома в рестораны, театры, на встречи со своей семьей и друзьями. Он сделал меня частью чего-то большего, чем моя крохотная жизнь. Я не могла этого отрицать. И Хантер, как и мои родители, терпеть не мог мою одержимость своим делом – ограниченным стремлением попасть

на Олимпиаду.

– Так и есть, – прохрипела я, глядя на свои руки, лежащие на коленях.

Папа удивленно на меня посмотрел.

Я прокашлялась.

– Он и есть тот самый парень. Он изменил меня, пап. Возможно, не так быстро и не так сильно, как вы с мамой надеялись, но изменил. Я уже не та, какой была, когда мы съехались.

– Тогда почему ты, черт возьми, все такая же? – Он озадаченно уставился на меня. Типичный мужчина.

– Какая?

– Такая же… – Он махнул рукой в мою сторону. – Зацикленная. Одержимая. Все та же ты.

– Потому что не все так однозначно. И в любом случае у нас ничего серьезного. – Я почувствовала, как горят щеки. Не могла поверить, что обсуждаю это со своим отцом. Все равно что выслушивать советы по поводу отношений от Дракулы. – Он несерьезно ко мне относится, – призналась я, а голос прозвучал тише, чем мне того хотелось.

– Я тоже не был потенциальным женихом, пока твоя мать меня им не сделала. Наберись терпения. – Папа одарил меня одной из своих редких улыбок и взъерошил мне волосы. – А теперь выметайся, милая. Мне надо работать.

Я усмехнулась, открыла пассажирскую дверь и вышла из машины, чувствуя в себе больше энергии, чем в те пару дней, что я провела в Нью-Йорке.

– Удачи, детка.

– Спасибо, папочка.

Билл, администратор стрелкового клуба, сообщил, что Джунсу хотел встретиться со мной в своем кабинете, но немного опаздывал.

– Какие-то непредвиденные обстоятельства дома. Он скоро будет. Проходи. – Билл шутливо ударил меня в плечо в знак приветствия.

Я завезла чемодан ему за стойку.

– Спасибо. Не против, если я его тут оставлю?

– Валяй. – Он пожал плечами, и, снова сгорбившись над столом, продолжил раскладывать пасьянс на ноутбуке.

Идти к кабинету Джунсу было страшно, будто к камере смертников. Я знала, что он недоволен мной, и мы стали хуже общаться. Привычный коридор казался более тесным, воздух в нем спертым. Я поняла, что папа был прав. Пора перестать обижаться на Хантера за его прошлое и дать ему шанс. Возможно, когда я съеду, мы продолжим видеться. Возможно, – только лишь возможно, – что Хантер сказал все те слова о нашем соглашении и о том, что между нами все временно, по той же причине, по которой я напоминала себе, что у наших отношений есть конечный срок действия: чтобы уберечь себя от боли.

Чтобы подбить меня нарушить наш полугодовой план.

Правда в том, что за минувшие несколько

месяцев мне нигде не хотелось быть больше, чем с Хантером Фитцпатриком. Он был моим домом, маленьким уголком во вселенной, который понимал меня.

Я постучала в дверь кабинета Джунсу, а потом вспомнила, как Билл сказал, что его там нет. Открыла дверь и шагнула внутрь.

И замерла.

Сделала резкий вдох.

Легкие сдались первыми, потом сникла моя улыбка. Постепенно, по чуть-чуть. Организм отключился, в горле пересохло, а сердце…

Оно пропустило удар… нет, два, три удара, а потом начало неистово колотиться в груди, отчаянно желая вырваться из нее и беспомощно биться на полу, будто выброшенная из воды рыбина.

– Господи Иисусе! – В горле начало гореть от крика.

Хантер сидел в кресле Джунсу, голый. Лана была верхом на нем, оседлав его узкую талию. На ней была его рубашка, а под ней, похоже, больше ничего. Она сидела ко мне спиной, но было невозможно не узнать пышные наращенные темные волосы. Руками она властно обхватила его за шею и прижалась лицом к его груди.

Меня затошнило.

Лана обернулась, а ее губы изогнулись в злобной улыбке, которая пронзила меня словно удар клинка. Увидеть ее так близко спустя столько времени – все равно что встретиться лицом к лицу с Ехидной, полуженщиной-полузмеей, источающей яд.

– Ой, этот был твой? – промурлыкала она, проведя наманикюренным ногтем с бежевым лаком по его изящной челюсти. Хантер смахнул ее руку, придя в себя.

Я сделала шаг назад. Нерешительно.

– Черт. – Он вскочил. – Сейлор, подожди!

И правда.

Штаны были на нем – спасибо Господу за маленькие чудеса. Лана грохнулась на пол как мешок с картошкой, а он обошел ее будто грязь и устремился ко мне.

Я развернулась и побежала. Не шла – бежала. Знала, что если он поймает меня, то все поймет по моему лицу, всю уродливую, жалкую правду о моих чувствах к нему. Гордость – единственное, что у меня осталось. Ее он не получит.

Мое сердце – возможно, но только не гордость.

Хантер бежал за мной, его шаги эхом отражались от стен коридора. Я думала о том, что они сделали, собирая воедино историю, стоявшую за этой ужасающей сценой. На Лане была его рубашка, а значит, в какой-то момент она была обнаженной перед ним. Они занимались сексом – грязным, страстным, жестким сексом. Притом что он знал, как сильно я ее ненавижу. Неприязнь текла между мной и Ланой рекой, и Хантер искупался в ней. Он преподнес меня ей. Он предал меня.

– Стой! Дай мне все объяснить. – Голос Хантера следовал за мной по пятам, когда я выбежала через стеклянные двери клуба и поняла, что у меня нет машины. Отчаянно озираясь по сторонам, я заметила огромное количество незнакомых машин, которые стояли на обычно пустой парковке.

Билл вскочил из-за стойки и бросился к дверям, но я помотала головой.

– Я сама справлюсь, Билл.

У меня не было времени вызывать Uber. Придется убегать на своих двоих, по крайней мере пока я не отделаюсь от Хантера.