Охотник
Шрифт:
Как только комья земли, камушки и прочий мусор перестали сыпаться с неба, юноша поднялся на ноги и наконец услышал «голос» формика:
«Глан, что там у вас происходит (творится, проистекает)? Наблюдаю в стороне лагеря яркую (мощную, ослепительную) вспышку».
«Все уже закончилось, Шур. Ты далеко?»
«Нет, через сотню ударов твоего сердца примчусь (прибегу, прискачу)».
«Вообще-то можешь не торопиться, – Глан добавил к ментальному посылу толику язвительного яда. – Все интересное уже закончилось. – Затем все-таки выдал примирительное: – Ладно, поспешай, у нас тут много всякого разного случилось, пока ты шастал неведомо где».
«Вовсе и не шастал неведомо где, а изучал (постигал, анализировал) окружающую обстановку», – как ни в чем не бывало, констатировал дотошный Шуршак, после чего оборвал связующую нить ментальной связи.
Глан направился было к распростертым на земле телам двух магов, но тут на его плечи как будто здоровенный мешок с чем-то тяжелым опустили и одновременно ударили по башке скалкой для раскатки теста. В голове зашумело, ноженьки подкосились. Перед тем как потерять сознание, он умудрился извернуться в падении так, чтобы не разбить лицо, не сломать шею или какую конечность не повредить…
Невыносимо яркое сияние дневного светила донимало даже через сомкнутые веки. Глан открыл глаза и обнаружил себя лежащим в высокой траве. Повертел головой туда-сюда – сочная зелень и бездонное синее небо с пылающим Анаром в зените. Чтобы сориентироваться в пространстве, пришлось подняться на ноги. Но ничего особенного он так и не увидел. Со всех сторон вплоть до горизонта юношу окружал зеленый травяной ковер, богато украшенный радужными разноцветьями полевых цветов. Здесь присутствовали белые ромашки, желтые лютики, голубые колокольчики, алые маки и еще множество других растений, названия которых были ему неведомы.
Глан недоуменно покрутил головой. Только что была ночь, и вдруг – на тебе, жаркий полдень в разгаре и место какое-то незнакомое.
Он нагнулся, сорвал яркий цветок и поднес к носу. Пахнет медом и еще чем-то очень приятным.
Уловил краем глаза какое-то движение в траве. Присмотрелся – заметил серую полевку, следившую за ним двумя своими блестящими черными бусинами.
– Привет, мышь! – улыбнулся Глан. – Не подскажешь часом, куда это меня занесло?
Но зверек, лишь забавно подергав усами, развернулся и бесшумно растворился в яркой сочной зелени лугового разнотравья.
«Интересно, – подумал Охотник, – что же мне делать теперь? Не стоять же столпом в ожидании непонятно чего. А с другой стороны, куда двигать, также неясно. Если бы какой ориентир заприметить: гору высокую или дымок домашнего очага».
Глан прислушался к внутренним ощущениям. Странно, подсознание молчит, как будто также пребывает в полном недоумении насчет происходящего. Бескрайний луг, синее небо, яркий Анар над головой. А ведь только что была темная ночь, мерцающий звездами купол неба, равномерный шум накатывающегося на берег прибоя, дикие вопли обитателей ночного тропического леса и парочка обезображенных до неузнаваемости магов.
– Я же шел посмотреть, что стало с Гальцием и Кельином, и каким-то странным образом вдруг очутился в этом месте, – вслух произнес Глан, наверное, для того чтобы убедиться в реальности происходящего.
Легкий теплый ветерок пробежался по степи, и, как следствие, зеленое море заколыхалось, подернулось волнистой рябью. Длилось это недолго. Вскоре ветер утих, и вновь наступила тягучая одуряющая духота. Взбодрившиеся было кузнечики, едва начав, оборвали свои музыкальные партии. Вылетевшие на охоту стрекозы также поспешили укрыться от палящего полуденного зноя. Лишь беспокойные муравьи без устали носились взад-вперед по своим муравьиным делам, да трудяги пчелы неспешно перелетали с одного цветка на другой, стараясь до заката собрать как можно больше сладкого нектара и вкусной питательной пыльцы.
Налюбовавшись вдоволь жизнью полевых насекомых, Глан решил далее не стоять на месте, а все-таки куда-нибудь отправиться.
Лишь теперь он обнаружил, что ни заплечного мешка, ни верной Волыны, ни изрядного боезапаса, даже ножа при нем не оказалось. В карманах шаром покати – ничего из того, что могло бы послужить оружием. Правда, имеется ремень, и Глан обладает соответствующими навыками обращения с ним. Во всяком случае, сможет легко отбиться от волка, шакала и даже леопарда. Хотя откуда в эдакую жарищу здесь взяться зловредному хищнику? Все зверье наверняка попряталось по сырым овражкам, темным берлогам да уютным норам и терпеливо пережидает дневную жару.
Глан постоял еще с минуту, решая, в какую сторону двинуть. Как назло, Анар находился в самом зените, и сориентироваться относительно сторон света не представлялось возможным. Наконец он весело улыбнулся собственным мыслям – ну не все ли равно, в какую сторону податься?
Сделал с десяток шагов и неожиданно заметил на горизонте темное пятно, двигавшееся, вне всякого сомнения, прямо к нему. Не зная, как расценить данное явление, молодой человек остановился и стал наблюдать за приближающимся предметом.
Минут через пять неведомый объект начал приобретать очертания человеческой фигуры, и вскоре ошарашенный Охотник с ужасом осознал, что за существо почтило его своим вниманием. Это был не абы кто, а самый настоящий демон, и не абы какой демон, а некто, известный нашему герою под грозным именем Азуриэль. Да, да, именно Азуриэль собственной персоной. Просим любить и жаловать.
При первой их встрече демон выглядел, мягко говоря, не совсем обычно, будто смесь тьмы и призрачного света, к тому же между его появлением и чудесным исчезновением прошло совсем мало времени, а еще в тот момент Глан был здорово ошарашен. Все перечисленные факторы помешали юноше рассмотреть во всех подробностях одну из ипостасей легендарного Князя Тьмы. Теперь такая возможность ему представилась.
Как отмечалось выше, фигурой демон походил на человека. Единственным отличием была пара кожистых крыл за спиной. Облачен в темно-синий кафтан, на ногах кавалерийские ботфорты, на кожаной портупее длинная, едва ли не до земли, шпага в богато украшенных ножнах. Голова вполне пропорциональная. Рогов, выдающихся клыков, уродливых наростов и прочих излишеств, изображаемых художниками на храмовых фресках и иконах, на ней не наблюдалось, однако имелись весьма впечатляющие когти на пальцах рук, кои вполне компенсировали недостаток рогов и клыков. Черты лица вполне человеческие, грубоватые, но определенно могли бы принадлежать какому-нибудь мужчине. Не красавец, конечно, но и не урод. Несмотря на внешнюю схожесть, его все-таки вряд ли можно было бы перепутать с человеком или еще каким гуманоидным существом даже в темноте. И дело тут не в сложенных за спиной крыльях – их-то как раз легко было принять за плащ. Пылающие заметным даже при свете дневного светила дьявольским багровым пламенем глаза – вот что отличало его от любого из обитающих на Хаттане разумных существ.