Охотники на вампиров
Шрифт:
– Help him!!
Пару секунд Шапки постояли, покачиваясь и размышляя, стоит ли побить немого щенка, после чего переглянулись и бросились наутёк.
Прихватив с барной стойки чудом уцелевшую бутылку коньяка.
И вовремя…
…потому что ещё через несколько секунд в «Специальное приглашение» ворвались гарки.
Блокировка порталов, которую наложил на заведение Джозеф Носферату, позволила нападавшим выиграть несколько драгоценных минут, но и только – тёмные всё равно пришли. Высокие, вооружённые и очень-очень злые.
Не могли не прийти.
Их было всего пятеро – с ног до головы в чёрном, у каждого по две катаны. Казалось – мало, но так только казалось. Их не интересовали пленные. Они не собирались никого допрашивать, ничего узнавать. Им был поставлен приказ – зачистить, и они не собирались от него отклоняться. Они вообще не умели не исполнять приказы. Гарки. Лучшие воины Великого Дома Навь.
Они пришли дорогой Лебененко – через реку, только не переплыли её, а перепрыгнули, и сразу же вошли в бой. Пять гарок – десять мечей, поскольку щитами тёмные пользовались крайне редко. А десять мечей – это очень, очень много, потому что гарки превосходили вампиров по всем статьям: и в скорости, и в силе, и в магическом мастерстве.
Стремительные и смертоносные, они сразу же изменили баланс сил, приободрили оставшихся в живых гостей свадьбы и показали, что кошмар близится к завершению…
…но ещё далек от него.
– Сдохни!
– Папа!
– Гарки!
– Вижу!
– Сдохни!
Джозеф и Григорий знают, что навы уже в «Приглашении», что пощады не будет и нужно уходить. Блокировка порталов рассеялась, оставшиеся в живых воины один за другим активизируют артефакты перехода и удирают, не желая погибать под мечами страшных гарок. Атака закончилась.
Джозеф и Григорий знают, но продолжают наседать на кардинала. Джозеф – из ненависти, Григорий – из любви. Не к старику Верену, конечно же, – к женщине за его спиной. К женщине, до которой епископ мечтает добраться во что бы то ни стало, даже ценой своей жизни. К женщине, которая стонет:
– Папа, убей их! Убей!
И кардинал старается.
Он уже устал. Он движется не так быстро, как в начале боя, но всё ещё движется. Не позволяет убить себя, не подпускает врагов к дочери. Ему нужно время, и он его выигрывает.
– Гарки!
– Вижу!
Тёмные всё ближе. Спастись от них можно лишь одним способом – удрав, и нужно делать выбор. Как можно скорее…
Любовь проигрывает первой… Да и была ли там любовь? Возможно, только страсть…
– Уходим!
Григорий активизирует портал и исчезает в вихре, оставляя вожделенную женщину рыдать над телом мужа.
– Ты всё равно будешь моей!!
Верен хохочет, а Джозеф делает отчаянный обманный манёвр, пытаясь в последний момент достать ненавистного брата, и у него почти получается. Отвлекшийся на бегство епископа старик едва уходит от удара, оступается, теряет равновесие, начинает заваливаться вперёд, но успевает отбить выпад брата. Мгновение вампиры стоят друг напротив друга, словно выбирая, что делать дальше, а затем Джозеф рвёт Верена за рукав, и они вместе летят в портал.
– Папа!!
Всё вокруг в крови, но запах её странен, необычен… Кровь пахнет не так, как должна, и вызывает в памяти страшные детали той давней ночи в летнем лесу… Запах крови… Разрубленные тела… Чья-то голова неподалёку – прикатилась пару минут назад… Остекленевшие глаза… Нет костра, зато снова он – напуганный и несчастный. Долинский смотрит в мёртвые глаза прикатившейся головы, видит два длинных клыка, задравших губы, и точно понимает, кто перед ним…
А потом слышит негромкие голоса, вздрагивает, зажмуривается, через пару секунд понимает, что голоса не несут угрозы, и весь обращается в слух.
– Ортега, как это могло случиться? – Неподалёку от беседки, на полу которой скорчился Вениамин, останавливаются двое высоких мужчин, один в чёрном комбинезоне, второй – в щегольском, словно из фильма, белом костюме. – Почему мы ничего не знали о готовящемся налёте?
На мёртвые тела высокие не обращают никакого внимания. Точнее, франт аккуратно обошёл и их, и лужи крови, опасаясь испачкаться, но и только. Никаких эмоций, кроме равнодушия… Но разве это эмоция?
– Джозеф Носферату готовил нападение в глубокой тайне.
– А Григорий?
– Он нас обманул.
– Хитрец… – протянул белый костюм. Помолчал, после чего поинтересовался: – Сколько челов погибло?
В его голосе отчётливо слышались нотки озабоченности.
– Ещё не уточняли, но не меньше пяти.
– Плохо.
– Плохо, что шумно, – уточнил комбинезон.
– И это тоже, – поразмыслив, согласился костюм. – Вызывайте Службу утилизации, пусть придумывают подходящую историю…
– Сделаю, комиссар.
– Я бы не хотел, чтобы история попала в газеты.
– Понял.
– Очень хорошо…
Высокие неспешно пошли по дорожке, а Долинский наконец-то позволил себе шумный выдох.
Он узнал обоих. Он уже видел их. И он понял, что мужчины совершенно не изменились. Ни на йоту. И сделал вывод, который вдребезги разбивал его предыдущую теорию:
«А может, и не КГБ…»
«А может, мне это снится?»
Эта мысль пришла Стиву в тот самый миг, когда он открыл глаза. Очнулся, получив пулю в плечо и на несколько секунд потеряв сознание, очнулся на полу и сразу понял, что поспешил…
«А может, мне это снится?»
Ибо первое, что увидел Стив, был взгляд сидящего на полу охранника. Того самого, которого он оглушил и планировал препарировать. Здоровенного, отвратительной внешности охранника с очень холодными руками – Стив почувствовал это, когда охранник прикоснулся пальцами к его лбу.
Прикоснулся. Что-то сказал на гортанном языке. Неприятно улыбнулся.
Но хуже всего была не чудовищная улыбка, больше похожая на гримасу, не язык и не холодные руки. Хуже всего был внимательный взгляд, не обещающий афроевропейцу ничего хорошего.