Охотники за черепами
Шрифт:
Все, что случилось после того, как 5 декабря в 5 часов утра специальный поезд с морскими пехотинцами отбыл из Пекина в Циньвандао, скрыто туманом неизвестности. Во всяком случае, описания дальнейших происшествий полны вопиющих противоречий.
Согласно первой версии, бомбардировка японской авиацией Пирл-Харбора, случившаяся 7 декабря, застала эшелон на полпути от Пекина к Циньвандао. Эшелон не дошел до места назначения, он был сразу же задержан японцами. Морских пехотинцев разоружили и отправили в концентрационный лагерь под Пекин и в Японию, а багаж конфисковали. Имущество, не представлявшее, с точки зрения японских военных, особой ценности, было уничтожено на месте. В связи с этим высказываются предположения, что кости синантропа пропали именно после этого инцидента. По другой версии, японцы, не зная, какую ценность представляют материалы, хранившиеся в банках, продали их китайцам как «драконовы кости», а те использовали для приготовления лекарств.
После войны Эшерт рассказывал, что, по его сведениям, японцы переворошили весь багаж поезда и, «вероятно, нашли костные останки синантропа, но выбросили их». Один из американских моряков утверждал, что видел, как японцы провозили под охраной через Пекин (по другим сведениям через Тяньцзинь) ящики, которые он с товарищами несколько дней назад грузил в эшелон, отправлявшийся в Циньвандао. В них были упакованы шерстяные одеяла, личное имущество офицеров, а также разнообразное морское снаряжение. Эти сведения подтверждают, что японцы действительно захватили эшелон. Однако вряд ли имущество просто разграбили, а частично даже уничтожили. Японцы в таких случаях обычно составляли описи захваченного и почти все размещали в специальных складах. Туда же мог попасть ящик с коллекциями синантропа. Допросы пленных японских офицеров, специально произведенные после войны для выяснения судьбы багажа, не дали результата.
Японцы прекрасно отдавали себе отчет в огромной научной ценности костей синантропа и потому не могли уничтожить их, если бы они действительно попали им в руки. Дело в том, что после вступления армии в Пекин японские эксперты специально посетили американское посольство и медицинский объединенный колледж, разыскивая костные останки синантропа. Секретарь Агью Перл, свидетель поисков, рассказывала: «Они знали, что ищут, и знали, что кости находятся в Пекине». Одного из сотрудников колледжа японцы арестовали и допрашивали пять дней, выясняя местонахождение черепов синантропа. Очевидно, такого же рода тщательные поиски производились бы и в захваченном эшелоне.
Согласно второй версии, эшелон с морскими пехотинцами благополучно прибыл в Циньвандао. Военное имущество и кости синантропа успели погрузить на военный корабль, отправлявшийся в США или на одну из военно-морских баз Тихого океана. Американский лайнер «Президент Гаррисон», на который в Циньвандао намеревались погрузить коллекции, команда затопила в устье Янцзы 7 декабря; позже японцы подняли его, но при перегоне в Японию лайнер потопила американская подводная лодка. Однако, как и в первом случае, дальнейший ход событий неясен. По одним сведениям, японцы потопили американский военный корабль, по другим — они его захватили, конфисковали имущество, находившееся на борту, а кости выбросили в море или передали в аптеки как материалы, не представляющие интереса. По другим сведениям, японцы захватили эшелон в Циньвандао. Конфискованный груз они погрузили на деревянный лихтер, который должен был переправить имущество на судно, отправляющееся в Тяньцзинь. Лихтер во время плавания по какой-то причине перевернулся, и ящики оказались на дне моря. Среди них находился и тот, а котором хранились банки с костями синантропа.
Третья версия допускает, что американское судно прибыло в Пирл-Харбор. Но во время знаменитого в истории второй мировой войны налета на бухту с военными кораблями судно затонуло, похоронив в океане ящик с коллекциями костных останков синантропа. После войны, насколько известно, американцы не предпринимали попыток поднять со дна моря этот злополучный корабль.
Согласно четвертой версии, коллекцию все-таки вывезли в Японию, а после капитуляции возвратили Китаю. Согласно пятой, высказанной Вейденрейхом незадолго до смерти, черепа и кости синантропа отправили в Тяньцзинь с китайскими научными сотрудниками. Куда они их перевезли позже, неизвестно, но, если рассказ Вейденрейха основывается на достоверных фактах, не исключено, что коллекция костей синантропа хранится на Тайване.
Человек ищет свою прародину
(Вместо заключения)
Пять историй, которые составили книгу, разумеется, лишь часть далеко не исчерпанного до конца сюжета, связанного с поисками наших предков. Здесь сделана лишь попытка воссоздать отдельные этапы мучительного поиска истины, раскрывающей «таинство» появления на Земле предков человека. Герои этой книги — лишь немногие из тех, кто, презрев предрассудки и отказавшись от традиционных представлений, взял на себя смелость мыслить нестандартно и действовать решительно, наперекор бесплодному догматизму и скептическому брюзжанию — страшной силе, способной в науке умертвить все живое. Драматическое развитие событий, бескомпромиссные столкновения сильных и сложных характеров развертывались на глазах нескольких поколений людей в строгом соответствии с неумолимыми законами жанра. Самое примечательное заключается в том, что финальные сцены этой драмы идей еще предстоит увидеть.
Сложность решения проблемы происхождения человека заключается, пожалуй, в том, что она на редкость комплексна и требует приложения сил не только биолога, но также философа, социолога, археолога, геолога, географа, палеоклиматолога, а также представителей ряда других так называемых «смежных специальностей». Необходим максимально возможный учет факторов, способствовавших эволюции «недостающего звена» в совершенно определенном направлении. Если принять во внимание предельную малочисленность костных останков древнейших людей, что, помимо типологически не очень разнообразных каменных орудий, и представляет, по существу, то немногое, чем располагает наука о раннем человеке, то сложности в разработке вопросов древнейших страниц его истории станут очевидными. И хотя ход основных событии в общем ясен, конкретная детализация их далеко не закончена, и в этом отношении каждое новое открытие в области палеоантропологии и археологии палеолита не исключает пересмотра сложившихся концепций.
И все же трудности тех, кто сейчас обращается к темам, связанным с древнейшим человеком, несравнимы с препятствиями, которые непреодолимой стеной вставали на пути пионеров. Им следовало сначала «сконструировать» в своем воображении возможный облик предка, «узнать» его в тех костных останках, которые вскоре удалось обнаружить, убедить легионы противников в справедливости своих заключений, доказать, что существо, имевшее звероподобный облик, жило во времена «допотопные» и умело изготовлять каменные орудия. Надо было, наконец, решить одну из главных проблем — где и когда появились на Земле обезьянолюди, как и почему они расселились по континентам Старого Света.
Замечательно, что с попытками найти «недостающее звено» и определить район прародины человека связаны первые и самые, может быть, эффектные открытия в истории поисков обезьянолюдей. После открытия в Европе большого количества стойбищ людей древнекаменного века, охотников на вымерших животных, и вслед за счастливыми находками в долине реки Дюссель и на склонах Гибралтарской скалы первых черепов обезьянолюдей как совершенно естественная реакция на успех археологии палеолита родилась идея о том, что европейский север мог быть тем местом, где проходило становление человека. Казалось, именно здесь, на окраине Евразии, где резкое похолодание, начавшееся около миллиона лет назад, создало исключительно суровые условия существования, и должен находиться такой центр. Однако последующие исследования показали, что памятники более ранних этапов культуры древнекаменного века располагаются, возможно, за пределами Европы. Во всяком случае, когда потребовалось определить гипотетический центр, откуда древнейший человек мигрировал в Европу, некоторые из европейских исследователей стали считать им Сибирь, край ледяной пустыни.
Гипотеза североазиатской прародины не пользовалась особой популярностью и широким признанием у антропологов и археологов. Гораздо более привлекательными представлялись теории, согласно которым прародину человека следует искать не в районах с суровым климатом, а в тропиках с их роскошной вечнозеленой растительностью, где обитают высшие антропоидные обезьяны, ближайшие родственники человека в мире животных. Чарлз Дарвин в связи с этим предпочитал Африку, а Эрнст Геккель — юго-восток Азии.
Евгением Дюбуа в выборе для поисков «недостающего звена» района Суматры и Явы двигали, как теперь стало очевидным, неверные научные посылки. Но в том-то и парадокс, что ошибочные расчеты порой приводят к триумфальному успеху, который можно определить как открытие века. Таким триумфом упорства в достижении поставленной цели и поистине фанатичной веры в правоту эволюционного учения стали успешные поиски питекантропа, незадолго до этого «открытого на кончике пера» Эрнстом Геккелем. Не вина, а подлинная трагедия Дюбуа состояла в том, что он на десятилетия опередил свое время. Ученый мир оказался неподготовленным безоговорочно и полностью принять его открытие.