Охотники за мизераблями
Шрифт:
– Иван Иванович! Вернитесь! Он вас зарубит! – испуганно крикнули Маришка и Усморушка.
Я прикинул свои шансы на успех и понял, что они равны нулю. Мокрый с головы до ног, я выбрался на берег, так и не сумев отвоевать нашу яхту.
А она, эта белая красавица, уже таяла в темной пропасти океана, унося на своем борту неприкаянного бродягу и оставляя своих бывших хозяев на загадочном острове в компании оживших скелетов.
Глава пятнадцатая
Промокший до нитки, я быстро стал замерзать на ветру, и единственным
– Лучше давайте еще один костер запалим, – предложила Уморушка после некоторого мучительного раздумья, – еще мы с противными скелетами рядышком не сидели!
– А они на новый огонек не придут? – усомнилась Маришка. – Хотя им, наверное, и у этого неплохо сидится!
– Идея хорошая, кивнул я головой, выбивая от холода дробь зубами, – свой костерок недурно бы разжечь… Да вот беда: спички и зажигалка в хижине остались, и фонарик мизерабльский с ними вместе!
– Это разве беда! – улыбнулась Уморушка. – Из хижины всегда свое добро забрать можно. Идемте скорее, Иван Иванович, а то вы совсем замерзли!
И Уморушка почти бегом припустилась по крутому берегу вверх, туда где пылал наш костер, и где сиротливо стоял, брошенный хозяевами, шалаш-хижина. Мы так торопились забрать свои пожитки и удрать с ними подальше от этого места, что не догадались даже пересчитать сидевших у костра скелетов. А ведь их там теперь грелось не шестеро, а всего только четверо! Двое самых шустрых (если не считать нахала, уплывшего на яхте), понежившись у костра, надумали отправиться в разведку. И вскоре наткнулись на хижину и, разумеется, тут же полезли в нее, надеясь отыскать там что-нибудь ценное для себя. И они нашли эти ценные предметы. Ими оказались мои спички, фонарик и газовая зажигалка. Спички и зажигалку они через минуту выбросили добровольно, а вот за фонарик нам пришлось повоевать со скелетами основательно. Щелкая челюстями и отмахиваясь от нас своими жесткими руками, любители поживиться чужим добром никак не хотели отдавать его нам. И только ловкая подножка Маришки заставила одного из мародеров выпустить из цепких костлявых пальцев мой маусвилльский трофей.
– Хватайте фонарик! Бежим! – скомандовала Маришка, свалившая с ног одной подножкой сразу двоих громил.
Я подобрал с земли фонарик, включил его и помчался от хижины с разозленными скелетами прочь в глубину острова. Маришка и Уморушка кинулись за мною следом. Грохот упавших собратьев заставил других скелетов обернуться на шум. Догадавшись, что с их друзьями что-то случилось, они встали с насиженных мест и, гремя костями, двинулись к хижине.
– Сейчас разберутся что к чему и за нами погонятся! – выговорила на бегу догадливая Уморушка. – Только им нас не догнать: нам удирать не в новинку!
– Не удирать, а ретироваться, – поправил я лесовичку, – удирают трусы, а умные ретируются.
– Вот не знала! – искренне удивилась Уморушка. И тут же деловито предложила: – Давайте поднажмем, братцы. Поверьте мне: от разъяренных скелетов лучше всего во все лопатки ретироваться. А догонят – беды не оберемся!
И мы, согласившись с Уморушкой и ее опасениями, приударили во все лопатки. И минут через десять мы были уже далеко-далеко от нашего костра, разрушенной хижины и шестерых обозленных скелетов.
Глава шестнадцатая
Я проснулся от того, что почувствовал на себе внимательный взгляд чьих-то любопытных глаз. Я приподнял голову и увидел за кустиками неподалеку от нашего нового бивуака пару маленьких вытаращенных глазенок, увлеченно изучающих меня и спящих девочек.
«Аборигены… – подумал я, медленно поднимаясь на ноги и боясь резкими движениями перепугать неизвестного гостя. – Тоже не подарок, однако лучше скелетов…»
«Абориген», догадавшись, что его засекли, робко высунул из-за кустика голову, и я с радостным изумлением признал в нем обезьянку.
– Фить-фить-фить… – ласково посвистел я хвостатому островитянину, пытаясь этим посвистыванием пригласить его подойти к нам поближе и одновременно стараясь успокоить его и выразить ему свои миролюбивые намерения.
– Чиччаки! – воскликнула в ответ обезьяна, слегка уязвленная моим фамильярным «фить-фить». – Чиччаки чип!
«Подойди ко мне сам! – тут же перевел я услышанное из обезьяньих уст. – Подойди ко мне сам и не вздумай драться!»
– Чин чуча чин, – дружелюбно проговорил я, приближаясь к новому знакомому по его просьбе. – Чичи чуп чичча! (Я не стану с тобой драться, я только хочу с тобой познакомиться!)
– Чуу!! – выдохнул пораженный островитянин, когда услышал родную речь из моих уст. – Чуу!!
– Да-да, – подтвердил я, поравнявшись с застывшей в столбняке обезьяной, – я понимаю ваш язык, и мои юные спутницы (тут я показал рукою на спящих Маришку и Уморушку) его тоже хорошо понимают.
– Чуу… Чуччаки чиппа!.. – уже спокойнее проговорил хвостатый незнакомец. (Вы понимаете наш язык… Чудеса!..)
Я решил представиться и протянул обалдевшему хозяину острова правую руку:
– Гвоздиков Иван Иванович. Мы попали сюда случайно, нас прибило течением.
Островитянин внимательно посмотрел на мою протянутую руку и вдруг, догадавшись, быстро показал мне свои пустые ладошки.
– Я Чуччо, – представился он, – камней у меня нет. – Чуччо опустил передние конечности и после некоторого мучительного раздумья сказал с сомнением в голосе: – А прибить течением нельзя. Прибить можно деревом, камнем или большим орехом.
– Но я не обманываю! Нас вынесло к вашему острову коварное море!
– Таких больших и тяжелых? – снова недоверчиво ухмыльнулся Чуччо.
– Можешь не верить мне, но это так, – сказал я обиженно и, желая прекратить глупый спор, спросил обезьяну: – А где твои друзья, Чуччо? Ты ведь здесь не один живешь?
– А зачем они тебе? – тут же поинтересовался хвостатый туземец, и в его глазах мелькнула искорка недоверия и подозрительности.
Я поспешил успокоить обезьяну:
– Мы хотели бы познакомиться с вами, подружиться… Маришка и Уморушка любят хорошую компанию.
– Мы сами к вам придем, – ответил Чуччо слегка успокоившись. И крикнув что-то похожее на «Чао!», он быстро исчез в кустах.