Охотники за жирафами
Шрифт:
— Нет, я, верно, уйду с быками бура. Я теперь у него работаю. Скажите баасу Виллему, чтоб ждал Конго.
— Я, конечно, скажу ему, — ответил Ганс, — но ты что-то от меня скрываешь. Зачем тебе нужно видеть твоего хозяина, если ты так на него обижен, что покинул его? Отчего ты не идешь с нами?
— Не знаю, — был неопределенный ответ. — Этот дурак Конго ничего не знает.
— Мне надо что-то сказать про Конго, — вмешался Черныш. — Конго всегда говорит правду. И теперь говорит правду.
Кафр улыбнулся, видимо довольный замечанием Черныша.
Попросив
В его поведении была какая-то тайна, и Ганс не понимал, в чем тут дело. Оставалось согласиться с объяснением самого Конго. По-видимому, он действительно глуп — во всяком случае, поступает очень глупо.
С наступлением утра Ганс начал верить, что поиски следопытов увенчались успехом. Должно быть, они напали на след жирафов и пошли по нему, иначе они давно бы уже вернулись.
Зная Виллема, Ганс был уверен, что, если тот напал на след, он не остановится и будет идти дальше, пока у него хватит сил. Жирафы сделались совсем ручными. Почему бы и на самом деле их опять не поймать? Однако в полдень надежды рухнули — Виллем и его друзья вернулись с пустыми руками.
— Вам не повезло, — сказал Ганс, когда они подъехали, — но ничего, не все еще потеряно; у нас есть надежда благополучно возвратиться домой.
— У нас есть и другая надежда, — возразил Виллем. — К нам дошла весть о жирафах. Вчера утром их видели милях в десяти к югу отсюда. Без них нам нельзя вернуться домой. Мы не охотники, если их не поймаем! Надо немедленно пуститься вдогонку.
Чернышу и макололо приказали гнать быков, и все стали собираться в дорогу.
Когда навьючили быков и лошадей. Виллем сказал:
— Нам будет сильно недоставать Конго и Следопыта. Без них нам будет худо.
— Ах да, чуть не забыл тебе сказать! — воскликнул Ганс. — Конго утром был здесь и просил передать, чтобы ты его ждал. Он очень хотел тебя видеть и сказал, чтобы ты его ждал четыре дня, а то и больше, если он за это время с тобой не свидится.
— К счастью, ради этого не стоит задерживаться, — заметил Виллем. — Я только что виделся с этим неблагодарным негодяем — всего полчаса назад.
— Вот как? И чего же он хотел?
— Только получить с меня жалованье, которое я задолжал ему за последний год службы. Никогда в жизни я так не обманывался в человеке! Ни за что бы не поверил, что Конго способен стать изменником и сбежать от меня.
На этом разговор кончился, так как все занялись приготовлениями к отъезду.
Глава 68. ТЬМУ ПРОРЕЗАЕТ СВЕТ
Спустя полчаса охотники поехали дальше.
— Жаль, что нам пришлось расстаться с Конго, — сказал Виллем, когда быков перегоняли через речку. — Я, правда, нисколько не жалею об этом неблагодарном негодяе, но, боюсь, без него мы не сможем напасть на след жирафов. Он и Следопыт были бы для нас теперь неоценимы.
— Я думаю, жирафы вряд ли найдутся, — заметил его брат. — Мы сейчас
— Я уже думал об этом, — заметил Виллем. — Но еще день-другой я хочу надеяться. Мне легче будет перенести эту потерю, если никому не удастся получить обещанную награду. Но бур говорил, что его брат отправился в такую же экспедицию, как мы, и, если он добудет жирафов, у меня пропадет всякое желание жить.
Они не успели еще далеко уйти, как все заметили, что с Чернышем творится что-то неладное. Похоже было, что он намерен вернуться назад. Он бормотал про себя что-то невнятное, как делал обычно, когда был чем-нибудь смущен или раздражен. Наконец, не справившись с охватившим его волнением, он подъехал к Виллему и спросил:
— Что вы такое сейчас сказали, баас Виллем, про брата того голландца?
— Право, не помню, Черныш, — ответил Виллем. — Кажется, сказал, что он тоже отправился за жирафами и награду получим не мы, а он. Почему ты спрашиваешь?
— Разве они тоже пошли на север, как мы?
— Да, так сказал бур.
— И давно?
— Мне помнится, он говорил — с полгода назад.
— Что же мне раньше не сказали?
На этот вопрос Виллем не счел нужным отвечать, и на несколько минут Черныш был предоставлен своим мыслям.
Но вот он снова заговорил.
— Баас Виллем, — сказал он, — давайте-ка остановимся и потолкуем немножко. Дурак-то не Конго, а Черныш. Это я дурак, верно вам говорю.
— Хорошо, но для чего же нам останавливаться и о чем говорить? — спросил Виллем.
— Брат этого бура ведь вернулся с севера. Он там не поймал никаких жирафов, — ответил Черныш. — Зато теперь, наверно, уже добыл.
И тут Ганса, прислушивавшегося к этому разговору, как будто осенило. Загадочное поведение Конго стало для него куда яснее.
Последовал приказ немедленно остановиться, и все окружили Черныша.
Чуть ли не двадцать минут охотники вытягивали у Черныша все, что он мог сообщить. Его забросали чуть ли не сотней вопросов и из его ответов узнали, что в хижине, где Конго и макололо так весело провели время, они видели одного готтентота, возвратившегося недавно из поездки на север.
Черныш об этом догадался по тем нескольким словам, которые этот человек пробормотал, опьянев от водки.
Потом его вызвали из хижины, и Черныш больше не видел его и не вспоминал о сказанных им словах.
Теперь, когда он услышал, что у бура есть брат, отправившийся на север охотиться на жирафов, у него мелькнула мысль, что пьяный готтентот ездил туда не один.
По всей вероятности, он сопровождал экспедицию. Экспедиция эта не удалась, и братья бура украли тех двух жирафов, которых теперь ищут хозяева Черныша.
Чем больше размышляли охотники над этим предположением, тем более вероятным оно казалось.
Несомненно, Конго заподозрил что-то неладное, но свои сомнения держал при себе, боясь ошибиться.