Охоться на меня, дорогая
Шрифт:
Я разрываюсь между страхом и возбуждением из-за того, что они наблюдали за мной во время такого интимного акта. Что они каким-то образом оказались в моем личном пространстве без моего ведома и видели, как я доставляю себе удовольствие.
Я знаю, что не могу позволить этим эмоциям затуманить мои суждения. Я должна оставаться сосредоточенной на текущей задаче. Сделав глубокий вдох, я успокаиваюсь и готовлюсь ответить.
Я набираю ответ, стараясь говорить как можно нейтральнее:
«Я
Ответ приходит почти сразу:
«О, мы на это рассчитываем, Малышка. Мы любим вызов. Но будь осторожна в своих желаниях.»
Я знаю, что должна действовать осторожно. Эти убийцы испытывают меня, раздвигают мои границы и играют с моими эмоциями. Но я не могу позволить им увидеть, как сильно их сообщения влияют на меня. Я должна сохранять контроль.
Подыграть — мой лучший вариант на данный момент. Я не хочу, чтобы они исчезли.
Телефон снова жужжит.
«Лучше вернись к своему партнеру… не хотелось бы, чтобы он поймал нас первым.»
Это головокружительное чувство вернулось снова. Они могли видеть меня даже сейчас?
Мне вдруг кажется, что я тону. Они действительно узнали бы, если бы я кому-нибудь рассказала. Они исчезли бы при первом намеке на то, что я иду против их желаний. Я закрываю глаза и делаю паузу, чтобы отдышаться и замедлить бешено колотящееся сердце. Они были правы; мне действительно нужно вернуться в главную комнату, чтобы не привлекать больше внимания.
Я собираюсь сыграть в опасную игру.
Когда я выхожу из комнаты, чтобы присоединиться к Дереку, я держу телефон под рукой, готовая ответить, если они пришлют еще одно сообщение. Я не могу позволить себе ослабить бдительность. Дело только что приняло личный оборот, и мне нужно сохранять бдительность.
Майкл и Эмма тихо разговаривают между собой в коридоре. Их голоса замолкают, как только они видят меня, и Эмма посылает мне вымученную улыбку, когда Майкл уходит.
— Привет, Алекс, мы только что оставили Дереку наши обновленные отчеты о последней жертве, — просто говорит она, прежде чем последовать за Майклом и исчезнуть.
Входя в главный офис, Дерек смотрит на меня, в его глазах читается беспокойство.
— Все в порядке, Алекс? Ты выглядишь немного не в себе.
Я ободряюще улыбаюсь ему, пытаясь скрыть смятение внутри меня.
— Просто личное дело. Со мной все будет в порядке. Давай вернемся к работе.
Дерек кивает, принимая мой ответ на данный момент. Мы возобновляем наше расследование, изучаем отчеты, а также новую информацию от Майкла и Эммы и ищем любые зацепки, которые могли бы помочь нам выследить убийц. Сообщения от неизвестного отправителя задерживаются на задворках моего сознания, но я отодвигаю их в сторону, направляя свою
Информация, которую собрали Майкл и Эмма, скудна, в ней нет ничего полезного, чего бы мы еще не знали, поэтому Дерек и я углубляемся в отчеты о преследовании, поданные некоторыми жертвами. Мы тщательно анализируем каждую учетную запись, ища закономерности, сходства или любую информацию, которая могла бы привести нас к убийцам. Это кропотливый процесс, но мы знаем, что он имеет решающее значение для понимания опыта каждой женщины и потенциального раскрытия ценных подсказок.
Одновременно мы начинаем обращаться к семьям и друзьям жертв. Мы хотим собрать больше информации об их жизни, взаимоотношениях и любых потенциальных конфликтах или людях, которые могли представлять для них угрозу. Важно раскинуть широкую сеть и изучить все возможные пути, которые могли бы дать представление о мотивах и личностях убийц.
С каждым разговором мы узнаем все больше о личностях женщин, их стремлениях, привычках, хобби и проблемах, с которыми они сталкивались в повседневной жизни. В то время как некоторые сообщали о случаях преследования, другие мимоходом упоминали близким о чувстве неловкости или о том, что за ними наблюдают, в то время как некоторые вообще не указывали на что-либо необычное. Эти детали усугубляют сложность дела, поскольку нет четкого профиля жертв или единой очевидной связи, соединяющей их.
Проходят часы, и день превращается в вечер. Дерек и я продолжаем наше неустанное преследование любых зацепок. Мы обсуждаем теории, анализируем доказательства и пытаемся разобраться в стоящей перед нами головоломке.
Все это время мой телефон остается рядом со мной, его экран темный и беззвучный. Часть меня боится очередного сообщения от убийц, но другая часть меня хочет узнать о них больше, понять их извращенные умы и мотивы.
По мере того, как ночь приближается, нарастает разочарование. Мы собрали обширную сеть информации о каждой жертве, но, казалось, ничто не пересекалось. Убийцы поразительно искусны в выборе женщин, у которых не было общих связей, что затрудняет выявление любых потенциальных связей или мотивов их действий.
— Дерек, — говорю я, нарушая тишину, установившуюся между нами, пока мы продолжаем наше расследование. — Это сводит с ума. Как будто они намеренно выбирали жертв, не имеющих видимой связи друг с другом. Мы повсюду заходим в тупик.
Дерек кивает, его лицо отражает мое разочарование.
— Я знаю, Алекс. Как будто они тщательно спланировали это, чтобы помешать нам найти какие-либо надежные зацепки. Но мы не можем позволить этому отпугнуть нас. Давай закончим с этим немного раньше сегодня, чтобы завтра мы могли начать свежими и энергичными.
Он прав. Усталость начинает сказываться на нас обоих, и нам нужна ясная голова, чтобы подойти к делу. Как бы мне ни хотелось не спать всю ночь и продолжать копать, я знаю, что в долгосрочной перспективе это было бы непродуктивно.
— Хорошо, — неохотно соглашаюсь я. — Давай закончим на этом. Мы можем встретиться здесь утром и отправиться на место происшествия, проследить шаги жертв и поговорить со всеми, с кем они вступали в контакт. Может быть, мы найдем что-то, чего не показали предыдущие картинки и отчеты.