Охотящиеся в ночи

Алексеева Яна

— Над Москвой повысилась концентрация магии. Неизвестные поймали ветер с помощью большой мелкоячеистой сети и воронки. Как только он вырвется, будет шторм.

— И откуда ты все это знаешь? — подозрительно сощурившись, спросил Пьющий кровь, заталкивая меня в дом.

— Лес рассказал.

— Не верю.

Раздув ноздри, я двинулась было к нему, но замерла, уставившись на кончик меча, замерший между ключицами. Надо же, а я и не видела, как он достал меч!

— Спокойнее. — А голос у него очень тихий.

Я подалась назад и мотнула головой. Растянула губы в нервной улыбке.

— Извини… но это правда.

— Хорошо,

расскажи подробнее.

Меч исчез в ножнах. Я облегченно вздохнула. Внезапно учитель усмехнулся. Окутавшая его легким флером свежесть уверенного превосходства заставила меня закусить губу. Вот ведь… вампир! А я действительно испугалась, что пустота поглотила его. Рыкнув, бросила тело вперед, развернулась, пытаясь достать когтями грудь Павла, но тот легко скользнул в сторону. Бесполезно. Он быстрее. Как такое может быть?

— Значит, — раздалось у меня над ухом, — сеть и воронка?

— Да! — Я развернулась на пятках и зло сощурилась в пустоту.

— Сложное плетение воздушной стихии… — Полынный аромат коснулся ноздрей.

— Априори сфера Танцующих! — Прыжок, и снова пустота.

— Танцующих? — Сомнение в тихом шепоте. — Вряд ли.

Отступаю на шаг и упираюсь спиной точно в вампира.

На миг замираю.

— Ты знаешь больше, — обвиняюще бросила я и отскочила назад, чувствуя, как ярость неожиданно отступила, освобождая место для чего-то другого.

— Собирайся. Как только уляжется непогода, поедем в город.

Покосившись на замершего в дверях вампира, я спросила себя, заметил ли он, что со мной творится. Хорошо, если нет… Под первые удары разыгрывающейся бури прошла в глубину дома. Но почему я вдруг потеряла то малое самообладание, что мне все-таки свойственно? Раньше я контролировала происходящие во мне пертурбации. Всегда! Стоп… стоп! Я застонала, падая на пол. Дура! Почему, уставившись на небо вчера ночью, я не видела главного? Луна была почти полной! Ночное светило, влиянию которого подвержены все твари этого мира. И даже мы, высшие из Охотящихся в ночи, точнее — особенно мы! В полнолуние легче творить чары, да. Это переломный момент месяца, символическая грань между жизнью и смертью, приливом и отливом, да и простая небесная механика добавляет сложностей в отношения между творящим чары и остальным миром. А мы, Охотящиеся, подвержены в дни полнолуния вспышкам… желания. Ну или сексуального влечения, или… да как его ни назови! Это становилось настолько невыносимым, что я готова была кинуться на любого мужчину и пуститься во все тяжкие. Спасалась тем, что запиралась в тренировочном зале и работала до изнеможения, хотя иногда хотелось плюнуть на глупейшие принципы и сходить на дискотеку или вечеринку, подцепить симпатичного человека и… В общем, оставляю дальнейшее вашему грязному воображению.

А сейчас некогда, разрази меня тьма!

Дом ощутимо вздрогнул под порывом ветра. Дождь сплошной стеной обрушился на крышу, забарабанил в окна и стены. Подойдя к окну, я вперила остановившийся взгляд в опушку леса, наблюдая, как пригибаются к земле деревья. Растянула губы в усмешке. Несладко вам приходится! Так вам и надо.

Черные тучи стремительно неслись по небу. Где-то вдали сверкали бело-синие молнии, от гулких раскатов грома дрожали внутренности. Мир сотрясался в судорогах магического сражения, отголоски которого доносились даже досюда. Что происходит в центре города, там, где находится Архивная Ложа, не хотелось даже думать. Апофеозом стал град размером с перепелиное яйцо, пробарабанивший по крыше и выбивший несколько стекол на веранде. Еще несколько порывов — и безумство начало стихать. Всего четверть часа длилось светопреставление, а масштаб разрушений… Впрочем, маги смогут прикрыть свои территории.

Павел подошел бесшумно. И мне совершенно не надо было оборачиваться, чтобы почувствовать его отдающую полынью и лимоном усмешку.

— Любуешься?

— Прикидываю, как выбираться отсюда будем…

Уехать сразу мы не смогли, потому что зарядивший на два часа ливень исключал возможность немедленной поездки на мотоцикле, а воспользоваться машиной не было возможности. Отчего-то мне казалось, что многие жители леса не выдержали отдачи магического сражения. И почему меня это не печалит?..

Даже необходимость петлять между поваленными стволами по скользкой дороге на неприспособленном для такой езды агрегате, да еще с пассажиром за спиной, не испортила мне настроения. Потому что портить было нечего. Откуда хорошему-то взяться? А стоило мне увидеть, насколько серьезно экипировался Павел… Мой кинжал показался просто смешной булавкой по сравнению с «бабочками», «стрекозами» и «черепашками». Я спиной ощущала каждую смертоносную штучку, спрятанную в потайных карманах черной кожаной куртки, с секунды на секунду ожидая детонации несовместимых амулетов. Жуть… Подпрыгивая на очередной колдобине, я стискивала зубы и прибавляла газу.

Быстрее доедешь — целее будешь.

В городе пришлось объезжать уже рекламные щиты и развороченные гаражи «ракушки», которые, судя по всему, летали по дорогам аки птички.

— Куда? — вдыхая посвежевший, но отдающий неизбежным бензином воздух, спросила я. Хотя и сама знала ответ… Меня вел флер Знающих, замешенный на крови и смерти, доносящийся с порывами ветра, едва не сбрасывающего нас с дороги.

Ах, город, нравишься мне ты, умытый грозой: пустые улицы, редкие машины, замершие автобусы, попрятавшиеся по домам люди и редкие смельчаки, выбравшиеся в сумерках на прогулку. Поворот, еще поворот… Нас не догонят!

— Тебя опять несет! — Цепкая рука дернула за воротник.

Ох, и правда! Свернув в переулок, я притормозила и оглянулась:

— Куда дальше?

— Слезай. Прямо вон в ту арку. — Павел махнул рукой в сторону толпящихся у прохода зевак.

— Разве нас не ищут?

— Ожерелье на тебе?

— Кажется… — Я заглянула в вырез. — Да, на мне.

— Значит, не найдут, не до нас сейчас Карающим. Да и всем остальным…

Под арку мы заезжать не стали. Мотоцикл оставили у крыльца соседнего дома. И прошли под кирпичными сводами во внутренний двор.

Протолкавшись сквозь толпу, встали у самого ограждения. Дальше никого не пускали, но и так прекрасно было видно, что один из трех прячущихся тут домов выгорел изнутри. Служащая входом Архивной Ложи каменная трехэтажка с колоннами по фасаду зияла выбитыми окнами. Закопченные стены и рассыпанные по двору осколки стекла дополняли картину разрушений. Вокруг суетились пожарные и врачи, закрытые пластиковые мешки поспешно грузили в машины. Судя по черным рамам, изнутри дом выгорел дотла. Только почему огонь не перекинулся на соседние постройки? Ведь расстояние между ними очень маленькое.