Охотящиеся в ночи
Шрифт:
Замечтавшись, я еле успела уклониться от выпада тигра. Ушла вправо, едва не проваливаясь в огораживающий круг огонь. Скользнула дальше, насмешливо скалясь. Он взрыкнул, рванулся, и мы сошлись в яростном клинче. Ругаясь, покатились по полу, пятная кровью белый кафель. Затрещали ребра в крепком объятии. Задохнувшись от боли, я впилась клыками в шею противника, пытаясь добраться до аорты, врезаясь когтями в спину. Он зашипел, выворачивая мне руки, суставы заныли, чуть не ломаясь. На миг расслабившись, я выпустила часть волчицы, добавляя мышцам гибкости, и змеей вытекла из его объятий. Отскочила.
Тигр,
Мы заскользили по часовой стрелке, тяжело дыша. Во взгляде Ленга больше нет пренебрежения, зато потихоньку разгорается бешенство. Да! Нападай! Вырви для своей семьи победу! Я увертываюсь от тягучих стремительных движений, раз за разом позволяя противнику оставлять на теле только неровные порезы самыми кончиками когтей. Кровавые полосы украшали бедра, бока, руки, но Ленг все никак не мог поставить решительную точку. Бешенство в нем разгоралось все сильнее. Какая-то полукровка смеет противостоять ему, лучшему тигру города!
Время будто остановилось.
Мы рыскали, кружились, скользили вдоль линии огня с тяжеловесной грацией усталых хищников. Искры, вылетающие из пламени, обжигали спину, тени и отблески искажали лицо противника, алые пятна на плитах казались багровыми. Атаки, прыжки и уходы, легкие, быстрые, раздражающие тигра все сильнее и сильнее.
А время идет… Кровь сочится из ран, покрывая плитки равномерным слоем. Мимо, мимо и снова мимо! Почти. Тигр зацепил-таки лодыжку и, довольно скалясь, подобрался ко мне для последнего рывка. Азарт и ярость, пахнущие миндалем и пеплом, давно застили в его глазах холодный расчет. Так и надо… Я уже откровенно дразнила тигра, который, похоже, забыл, зачем вошел в круг. Раз за разом я посылала ему насмешливые улыбки, с трудом уходя от мощных ударов когтей. Влево, влево, боком, прихрамывая, но, не скрывая радости, посылаю Ленгу волны уверенности в его ничтожности. Ненавидь меня, не понимай меня, ошибись!
Ныли мышцы, горели раны и порезы, капли пота заливали глаза. Облизывая соленые губы, я выжидала. Еще уход, поворот, прыжок… Я — жертва, почти пойманная, почти съеденная, разорванная в клочки… Он забыл, увлекся охотой. Инстинкты смыли тонкий налет цивилизации. Здравствуй, тигр-р! Приветственно рыкнув, я вновь отскакиваю в сторону. Вот оно, вот… Чуть резче стали его движения, чуть участилось дыхание, широкоскулое лицо перекосил хищный оскал. А запах… яркий, дымный, ароматный, застилающий кровавой сладко-кислой пеленой. Зазывно оскалившись, я припала к полу…
И вот этот прыжок, чуть более сильный, чуть менее выверенный, высокий, яростный в своей забывчивости. Рывок навстречу, разворот, и он пролетает чуть выше, успев только располосовать когтями мою многострадальную спину. С разочарованным и удивленным, кажется, воем, он выпадает за пределы круга.
Я — выиграла. Поднялась, преодолевая сумрачную усталость. Равнодушное осознание произошедшего не доставило мне радости. Чертова самостоятельность.
А спустя мгновение огненная стена опала, открывая залитый светом зал.
Первое, что я увидела, это искреннее недоумение в темных глазах распластанного на полу тигра. Я улыбнулась и помахала ему рукой. Перевела взгляд на магистра Знающих. Тот вскинул руку и объявил, нарушая тишину:
— В судебном поединке победила Елена, одинокий охотник. Все решения по данному вопросу вступают в силу немедленно.
По его мановению тени в углах опали, являя мне зрителей. Я раскланялась, танцующим шагом вышла из круга, отдала поклон сначала Знающему, затем окровавленному встрепанному тигру, устало поднимающемуся с пола. Вздохнула. Вот уж радость-то!
Решения… Очень неторопливо я двинулась в сторону Павла, отрешенно созерцающего бокал, полный золотистой жидкости. Полынь и мята…
Жером ободряюще улыбнулся, кивнул.
Творец, как домой хочется! А есть ли у меня дом?
Устало опершись кончиками пальцев на стол и пятная его кровью, еще раз оглядела зал. Тишина… Как мне надоели эти невозмутимые лица! Ага, а вот и самый главный пострадавший.
Один из Карающих резко встал, едва не опрокинув стул. В три шага оказался рядом, обдав меня густым медовым ароматом, вынул из внутреннего кармана кредитку, швырнул ее на стол и, развернувшись, направился к выходу. Его свита двинулась следом, прожигая присутствующих ненавидящими взглядами. В ответ им доставались не менее «приязненные».
Павел кивнул, посмотрел на меня очень внимательно. Я подалась вперед, отводя с его лица седые пряди. Одними губами спросила:
— Домой?
Он еле заметно кивнул. Я нервно втянула носом его запах. Усталость, раздражение, капля облегчения, горькая полынь — я с наслаждением провалилась в знакомую черноту его глаз.
Вздрогнула, когда какое-то движение на краю сознания вырвало меня из транса. Это Жером, откинув волосы, поднялся из-за стола, раскланиваясь с Крадущимся в длинном синем пальто, важно шествующим под руку с Карминой, магичкой из династии Лиланд. Она обернулась, сверкнув глазами, и заметила:
— Поздравляю, Елена, но рекомендую вам в течение трех дней покинуть столицу. Во избежание инцидентов.
— Что?
Крадущийся фыркнул куда-то в пространство и сказал:
— Ваши действия вызвали некий резонанс… и нарушили сложившееся равновесие. Года два или три вам, Елена, не стоит появляться в этом городе без особо серьезных причин, — и потащил спутницу к выходу.
Вот ведь мерзость! Я зло рыкнула, с трудом подавляя ярость. Три дня! И три года! Ненавижу! Расталкивая излучающих презрение Танцующих и пятная их темные костюмы кровью, я двинулась к выходу.
Темный Творец! Чертова самостоятельность!
У самых дверей меня поймала Ирина. Тронула за руку и резко отскочила, увернувшись от невидимых когтей.
— Чего надо? — Получилось с порыкиванием, мне аж самой страшно стало.
— Ш-ш, успокойся. Ты что, так и пойдешь?
Осмотрев свою изодранную рубаху, я хмыкнула:
— А что? По лесу…
— А по городу? К чему тебе лишние проблемы?
Я вздохнула, вместе с воздухом выпуская ярость, клокотавшую в душе. Рыжая улыбнулась: