Оказалось, это не мой выбор
Шрифт:
— Георгий, был мудрым человеком, — улыбнувшись, я даже не задумывался.
— Ха-ха, вы правы, вы правы, но с другой стороны, взрослым что-ли от этого убивать себя? Это неразумно. А потому было негласное правило не показывать того, что ты перерожденный. Я даже видел статистику, где говорилось, что пять процентов от общего числа гениев, были перерожденными. В одно время, где-то век тому назад, на основе неприязни к такому виду перерожденцев явился на свет культ "Чистоты человечества". Их целью было находить таких вот, необычных "детей" и по возможности затягивать на свою сторону, по сути отбирая от родителей. В
— Вижу, вы человек, который любит поболтать, — а вернее сказать, "высказаться".
— Да, я этого не скрываю, — он оперся о тяжелый на вид, стол.
— Так, к чему вы ведете?
— Верно, а то я снова потерял нить, — щелкнув пальцами, тот указал на меня. — кроме этих двух типов, есть и самый… ненавистный в определенных кругах, вид. Одержимость, или же подмена. Это вид переселение души. Соответственно, некая личность вторгается в чужое тело, и захватывает душу оригинала. Это легко представить на примере с ластиком и карандашом. Если говорить уж очень примитивно, то тело — это лист бумаги. Следы на листе от карандаша, это ваша душа, сам карандаш, считайте запас сил. Так вот, когда появляется ластик, он начинает стирать этот самый след. В процессе захвата сам ластик так же стирается, и в итоге, появляется стружка. Перемешанные между собой души оригинала и захватчика. По итогу, это и будет душой которая останется. То есть, никто никуда не исчезает, скорее смешиваются. Доминантной личностью, тогда, становится тот, у кого было изначально больше силы.
— Какая-то не очень удачная аналогия, но в целом я её понял, — я посмотрел на одну из картин, и не умоляя скорости так же привстал. — но, мои напарницы явно заблуждаются в своих высказываниях, — я направился в сторону тяжелых деревянных дверей.
У самой двери, уже потягивая двери на себя я остановился. Услышав смешок этого психолога, моя голова повернулась в его направлении.
— Разве так не скажет любой, кого захватили?
— Считаете, что меня подменили? — рука отпустила ручку двери.
— Не исключаю подобного.
Беззаботность и легкость в высказываниях. Вот как можно описать характер данного человека. Психолог, который смотрит на мир через пелену лёгкой иронии. И это излучалось всем его поведением. Смех, голос, жесты. Он будто бы говорил с младенцем. Я не отрицаю, что знаю об этих аспектах меньше него, поэтому и не делал таких замечаний. Но сейчас, это видно, как белое на чёрном.
— Вы много себе позволяете.
— Тем не менее, вы ещё не убили меня, поэтому буду считать так: шестьдесят процентов на то, что вы пережили что-то удивительно-губительное, из-за чего резко сменился психологический фон, — и вновь, такая легкая манера, словно мы говорим о чем-то далёком. — а сорок процентов, я отдам на то, что вас "заменили" и вы только притворяетесь оригиналом.
— Забавно, ты меня не знаешь, как определишь подлинность личности?
— Определять её буду не я.
— И кто же тогда?
— Вы.
Я хотел съязвить, да только после его слов у меня все вылетело с головы. Невнятное мысли вернули меня в мой ночной кошмар. Все эти циклы, когда я все время боролся с младенцем…
— Бред. Какой тогда в этом смысл? "Я
— Господин герой, вы очень плохо слушали, а говорили, что поняли мою аналогию… — подхватив мой темп, он так же слабо повысил голос. — то, чем вы сейчас оказались, это "стружка".
Какая нахрен стружка?! Ты дядь с дуба рухнул по пути сбив кошку?
— Не понимаю, мне это не понятно, — мои глаза все чаще и чаще, начинали глазеть на двери. Пальцы словно жили отдельной жизнью, и стучали в подлокотник. Ну вот, всегда так.
— Вот, посмотрите, если вы сейчас уйдёте, ваши напарницы, как бы вы не пытались оправдаться, не будут доверять вам, — как бы притворно, покачав пальцем, он строго выдал свою тираду. — они смогут спокойно выдохнуть, только в случае, если я лично им об этом сообщу. Ваше заявление, же они воспримут в штыки.
— И что мне мешает прямо сейчас заставить тебя его выдать?
— Благоразумие, я полагаю…
Полагает он… А, впрочем, правильно делает, что только полагает. Если бы действовал, уже бы умер.
— Ладно, — озвучив свою мысль я вернулся в кресло. — продолжай, что ты планируешь делать? Будешь вызывать экзорцистов или же священников? Поить меня зельями?
— Говорить. Мне этого достаточно, я все же психолог, а не психотерапевт, но если хотите, я могу, например, порекомендовать вам несколько антидепрессантов, или, может, хороший средств от бессонницы, — мне подмигнули.
Откуда он знает? Я недостаточно хорошо прячу синяки под глазами? О моей проблеме знают очень малое количество людей. А значит, Чика или Мелкая рассказали ему о том, что мне не здоровиться. На Вампиршу, я даже не наговариваю, в отличие от тех, она меня никогда не предавала… по крайней мере в циклах.
— У вас тут разве не средневековье? Откуда такие препараты?! — брови нахмурились, образуя птичку. Вот только как бы я не изгалялся, изображая из себя опасный элемент, человек с кричащим именем Забан, даже бровью не повел.
— Вы так сильно недооцениваете этот мир? А ведь, и до вас, сюда попадали удивительные люди, они пытались сделать этот мир лучше своими усилиями, и как видите, вот их результат, — в доказательство он обвел руками весь кабинет. — удивительная сила человеческой мысли, не находите?
— Нет, не нахожу, все это то, к чему жители этого мира должны были прийти сами, вам подкинули решение, а сказали ли о самом пути?
— Не пытайтесь дискредитировать, тех, кто вложил душу и тело в развитие человека, я считаю это некрасивым поступком, — в его глазах читалась насмешка. Жалкий психолог, который выучился и пытается казаться лучше, чем он есть на самом деле. Фальшивка.
— Ты мне не нравишься, — заявил я без капли иронии или сарказма.
— И вы мне, — вторил мне мой лечащий врач. — у нас чудесное понимание друг друга, говорят, одни чувства, разделенные на двоих, сближают.
— Не в мою смену, всякие голубые мыслишки я попрошу оставить при себе, и вообще, я лучше найду другого специалиста, раз уж моим, так хочется, чтобы он рассказал о моей вменяемости.
— К вашему сожалению, в округе, на многие километры, есть только один психолог и это я.
— В таком случае, я найду другой способ себя очистить, — я агрессивно хлопнул по подлокотниках и встал. — всего плохого.