Океан лжи
Шрифт:
– Старик, ты этим топором с женщинами разделался, как заправский мясник! И все же я тебе хочу еще раз возразить.
– Давай!
– Ты в своем блистательном спиче упомянул обезьяну, пса и даже крокодила. Не понаслышке знаю, хоть, как говорят, сам в подобном замечен не был: подростки вовсю "дерут" и молодых лам, и коз, и овец. Тебе тоже это прекрасно известно.
– Еще бы! Однако в данном случае речь идет о недорослях, страдающих юношеским гиперсексуализмом и не имеющих возможности для нормального полового акта. По той же причине я не упомянул
А как представительницы слабого пола наряжаются? Все - наружу: та же реклама того же товара.
– Будь объективен: подавляющее большинство изделий, реализуемых то ли в секс-шопах, то ли в модных бутиках, разработали мужчины.
– Пусть так! Но что мешает женщинам объявить бойкот той или иной модной новинке? Ты хоть раз слышал о подобном?!
– И что, по твоему, из этого следует?
– А то, что мужчины-модельеры просто верно угадывают желания потребительниц. И им не остается ничего другого, как воплощать мечты (заметь, не свои!) в изделия.
– Ну, тебя, старина, понесло!
– Крид, почему ты не соглашаешься? Ведь, по сути, я не услышал от тебя ни одного вразумительного контраргумента. Пойми, большинство наших спутниц жизни вовсе не те, за кого себя выдают. О-о, они великие актрисы! И величайшие охотницы! Почитай женские романы, написанные отнюдь не худшими представительницами слабого пола. Какой они изображают главную героиню, а, следовательно, свой идеал?
Это непременно красавица с холодным надменным взглядом. Независимая. Гордая. Можешь не сомневаться, умная и сильная! Да, обязательно холеная и одетая по последней моде. Знающая себе цену. Неизменно достигающая заоблачных вершин.
С такою можно быть только врагом и никогда - другом. Если ты, конечно, не дырявая половая тряпка, которой дозволено в дождливую погоду "слизнуть" с пола грязь, оставленную Ее изящной туфелькой.
Извини, такая тебе по карману?! Даже, если иметь в виду всего лишь "карман чувств".
– А ты хотел бы, чтобы каждая носила в ухе серьгу покорности?
– По крайней мере, это лучше, чем носить барабан позора, громко в него стуча.
– Картина не из радостных!
– заключил Крид.
– А ты что думал? Мы для них - тюбик губной помады или шнурок грации, призванные выгодно подчеркивать линию рта или изгиб талии. К нам внутренне всегда относятся, как к неодушевленному предмету. Используют - и выбрасывают. Мы - даже не вибратор, за который цепляются до последнего стона, зачастую обеими руками.
Надеюсь, ты не станешь отрицать: того, чего мужик обычно стыдится, женщина - нет. Простой пример - адюльтер. Если о нем узнает он, первое желание - набить морду ей. Второе - убить его. Третье - развестись. Согласен, чередование может быть иным, однако слагаемые останутся теми же.
Узнает об измене благоверного жена - в восьмидесяти случаях
– немедленно начнет требовать в мельчайших подробностях рассказать, как выглядит соперница, чем она лучше ее, на какой стадии пребывает любовная интрижка.
Поверь, матриархат - штука куда как пострашнее патриархата, грешного разве что повсеместным распространением мата.
– Послушав тебя, невольно приходишь к выводу: женщины способны на все. И порядочных среди них нет.
– Я этого не говорил! Встречаются исключения.
– Но ты ловко ушел от главного: способна ли на измену Марон? В начале разговора эту точку зрения, как мне показалось, яростно отвергал. А потом такого наговорил о женщинах, что сам собственное мнение… высек.
– В ее измену не верится.
– Речь в данном случае - не о вере…
– Не нервничай! Ты мне не дал закончить мысль.
– Рассуждая о женщинах вообще, ты был куда красноречивее. Что, динамик заело?
– Нет, слишком тонкую материю зацепили. Ты же прекрасно знаешь: завтра вы с Марон помиритесь, а я, по крайней мере, для одного из вас стану врагом.
– Знаю, и все же закончи мысль.
– Она - банальна. И заключается в том, что, вера - верой, а против фактов - не попрешь. Я никогда не допущу предположения, что асы из "Службы нравственности" ошиблись. Они - не частная лавочка, созданная отставными полицейскими, а серьезнейшая структура с незапятнанной репутацией. Так что, подобно нанятому мной детективу, не станут "клеить" объект наблюдения или отделываться сомнительными рапортами.
– Выходит, мои тревоги не беспочвенны?
– Плохо, если оказываешься в дураках, но куда хуже, если тебе там нравится…
– Так что же я должен - набить морду, убить или развестись?
– Почему же? Можно оставить все, как есть…
– И до конца дней своих слизывать пыль с ее туфелек?
– Такова, дружище, реальность!
В открывшемся окне появилась голова Лилиан:
– Это уже становится неприличным! Оставить нас на столь долгое время. Зачем мы тогда собрались?
– Уже идем!
– бодро отрапортовал Поль, подмигивая Криду.
– Готовьте пиво.
Вечер покатил дальше по накатанной колее. За десертом посмотрели новости, обсудили перспективу зимней поездки в горы, перебросились еще несколько раз в карты - уже не на "интерес". Под конец пригласили Поля с Лилиан при первом же удобном случае нанести ответный визит.
Уже в прихожей, под утро, когда гости собрались уходить, хозяйка дома как бы невзначай заметила:
– Крид, сегодня утром я тебе сказала, что накануне мы с Марон общались по телефону. Это не так. Извини, но спросонок я все перепутала. Звонила она в один из предыдущих дней, а вчера мы долго бродили по городу, не преминув заказать по изумительной шляпке. Скоро вы нас в них увидите и не узнаете!
– Да ладно, Лилиан! Разве это имеет какое-нибудь значение, в какой день ты с подругой болтала по телефону, а в какой гуляла по городу? У меня этот наш разговор уже и из головы выветрился.