Океан Надежд. Весна перемен

Бер Игорь М.

Стоило Джеймсу Фостеру войти в забегаловку окутанную сизым дымом, как вокруг стало немного тише. Так было всегда во время его появления перед всем этим сбродом. Весельчаки на мгновение теряли чувства юмора, а шлюхи прекращали смеяться или же плясать под халтурную мелодию скрипача. Даже для играющих в карты его появление не оставалось незамеченным: кто-то прижимался поближе к соседу, а кто-то и вовсе вставал со своего места, освобождая его для Фостера. Во всех кабаках Андора ходило негласное правило: не говорить громко, не смотреть в глаза и не касаться одежды главы охраны губернатора, когда он проходил

мимо, особенно если он был трезв. Кто-то придерживался этих правил и когда глава охраны губернатора находился навеселе. Зачем было рисковать, пусть даже в подпитие Фостер был немного благосклонней ко всем завсегдатаям кабаков?

Как правило, заходя в паб, Фостер прямиком направлялся к стойке бармена, чтобы пропустить сразу пять стаканчиков самого крепкого виски, и только после этого присаживался за игральный стол.

Но, в тот день он изменил этой традиции, а все потому, что приметил за покерным столом Джереми Хан Гур Уотсона, названного своими поклониками "Укротителем Меча и Кинжала". Уотсон был родом из Госбуна, и не часто появлялся в Андорской губернии. Его считали лучшим воином в своей губернии, так же, как и его самого в Андоре. Но, многие считали молодого и амбициозного Уотсона лучшим и во всем объединение Эрис. Фостер не сомневался, что многие жители не то что Госбуна, но и Андора считали, что у него нет шансов в бою против госбунца. И практически все андорцы мечтали, чтобы этот бой состоялся, в надежде, что Уотсон сможет отправить главу губернаторской охраны раньше времени на Землю Мертвых.

Завсегдатаи кабаков не боялись Уотсона, пусть даже у того была точно такая же репутация хладнокровного убийцы, как и у главы охраны губернатора Андора. Но, в отличие от Фостера, Уотсон всегда убивал своих жертв в бою или же на дуэлях и никогда от его рук не погибал ни один представитель ничтожного или же среднего класса из-за некой непонятной посторонним прихоти.

Из-за карточного стола встал высокий бородач по имени Винсент Таб Ларсон, который сам себя провозгласил "лучшим другом" главы охраны губернатора. Фостер мог бы убить его в любой момент, но пока что его такие мысли не посещали, так как действия подхалима и прихвостня его всегда чем-то подкупали. А в глазах того, Фостер всегда мог прочесть восхищения в свой адрес, что не могло ему не льстить.

– Рад приветствовать тебя, о, друг мой!
– несмотря на широко расставленные руки, Ларсон не стал его обнимать, понимая, что такого жеста Фостер не потерпел бы даже от представителя дворянской родословной, а не то что от среднего класса коим он являлся. Он только слегка наклонился, держа руки расставленными, выказывая ему свое почтение.

Фостер отстегнул меч от своего бедра и протянул его Ларсону, продолжая глядеть на Уотсона, после чего занял освободившееся место, как раз напротив госбунца.

Уотсон вместо приветствия, одарил Фостера кривой улыбкой, продолжая придерживать сомкнутые в корсет талии двух смазливых девиц, сидящих у него на коленях. Их изукрашенные красной пудрой щеки выглядели броско и нелепо на их белых как молоко лицах. Обеим девушкам на первый взгляд было не больше двадцати лет.

– Привет, Джереми, - поприветствовал он госбунца, расстегивая две верхние пуговицы на своем сером камзоле. Свой белый мундир, который подчеркивал его статус, он всегда снимал, прежде чем отправится в таверну, не желая его пачкать и пропитывать запахом дыма.
– Рад нашей встрече.

– Странно видеть тебя столь учтивым, Джеймс, - усмехнулся Уотсон.
– И хотя я не совсем уверен в искренности твоих слов, я тоже слукавлю и скажу тебе, что тоже рад видеть тебя.

Девушки на коленях госбунца с трудом сдержали улыбки, после чего обе ответили на поцелуи своего сегодняшнего кавалера.

– Лесть?
– Фостер приподнял удивленно брови, после чего, наконец, улыбнулся ему в ответ.
– Я действительно рад. Позволь спросить тебя, что ты делаешь в Андоре?

– Да так, был проездом и решил заглянуть к Листману в гости, узнав, что этим вечером в его таверне проходит игра в покер с большими ставками. Люблю играть по крупному.

– Это просто замечательно, ведь ты равен мне не только в бою, но и в игре в покер.

– О, Джеймс, ты слишком высокого о себе мнения, - рассмеялся Уотсон, после чего девицы последовали его примеру, словно поверив, что госбунец если и не останется в Андоре навсегда, то обязательно возьмет их с собой и окружит своей заботой, лаской и покровительством. Фостеру стоило одарить их лишь одним коротким колким взглядом, чтобы от их веселья не осталось и следа.
– Если в покере мы можем еще сразиться с тобой на равных, то в бою я от тебя не оставлю даже мокрого места. Твои дни как непобедимого бойца давно прошли. Ты не только стар, но ты еще и инвалид.

Уотсону было всего двадцать пять лет, он был высок, хорошо сложен и имел головокружительную реакцию. Так же он был очень хорош собой.

Фостер был его почти полной противоположностью: сорок пять лет, что для армейца считалось старческим возрастом, среднего роста, среднего телосложения, неказист даже в юные годы, лишенный правой ноги, пусть даже он и научился ходить на протезе практически без хромоты. Реакция у него тоже была неплохой, но годы не щадят никого, а потому он уже не был столь же быстр, как в свои юные годы. Но, у него был одно большое преимущество - опыт многих лет.

Но, сегодня, помимо опыта, у него было еще одно преимущество - Уотсон успел пропустить три-четыре стаканчика виски, в то время как он сам был совершенно трезв.

Фостер молча глядел ему в глаза, в которых горели насмешливые огоньки, и с трудом сдерживал ярость в себе. Возможно, госбунец был прав и в сорок пять лет, да еще и без ноги, он был уже не тем воином, каким он был десять лет назад, но самолюбие твердило, что он способен взять вверх над любым бойцом из любого объединения.

– Что же, - пожал плечами Фостер.
– Если в бою у меня нет против тебя шансов, тогда давай сразимся в карты.

Без лишних слов, все сидящие за игральным столом быстро повставали со своих мест, зобрав с собой стаканы и монеты. Сидеть остались лишь Фостер и Уотсон, который попросил девиц на какое-то время покинуть его, напоследок похлопав их ладонями по ягодицам, спрятанными под панталонами.

– Не уходите далеко, красавицы. Я еще хочу с вами этой ночью порезвиться на втором этаже!
– напомнил он им и они поспешили заверить его, что обязательно дождутся его.
– Сдавай карты, Джеймс.