Океан сказаний (сборник)
Шрифт:
10.7. ВОЛНА СЕДЬМАЯ
Когда же проснулся на заре Нараваханадатта, почувствовал он еще большее томление и тоску по своей возлюбленной Шактийаше, и то, что осталось от месяца, назначенного до свадьбы, казалось ему целой вечностью. Ничто не радовало его, ибо сердце царевича было устремлено к будущей его жене. Узнав об этом из уст Гомукхи, повелитель ватсов послал к сыну своих министров в сопровождении Васантаки, и, когда из почтения к ним сын повелителя ватсов несколько пришел в себя, попросил министр Гомукха Васантаку: «Благородный Васантака, расскажи, пожалуйста, какую-нибудь новую и занимательную историю, чтобы развлечь царевича!» Тогда мудрый Васантака начал рассказывать:
«Жил в стране Малава лучший из брахманов, и звали его Шридхара, и родились у него близнецы, и старшего назвали Йашодхара, а младшего — Лакшмидхара. Когда достигли они юности, то с ведома отца отправились в дальние страны ума-разума набираться. Шли они, шли и зашли в дикую глушь, в выжженный зноем и засыпанный раскаленным песком иссохший лес, где не было ни воды, ни тени, и, пробираясь через него, изнемогающие от нестерпимой жары и измученные жаждой, добрались они вечером до тенистого дерева, у подножия которого был пруд, полный холодной и вкусной воды, источающей аромат лотосов. Искупались они в пруду, утолили голод и избавились от жажды, напившись той прохладной воды, сели на камни отдохнуть. Когда же солнце зашло; то, опасаясь хищных зверей, забрались оба брата на ночь на дерево. Наступила ночь, и увидели братья, что из воды пруда вышли люди, и кто из них стал подметать на берегу, кто подметенное место поливать благовониями, кто — усыпать цветами пяти сортов, кто-то принес туда золотое ложе и поставил его там, кто-то положил на ложе матрац,
«Лежит на юг от Гималаев страна по имени Кашмира, которую судьба создала словно для того, чтобы заставить смертных забыть о небе, где, не вспоминая о счастливой жизни на Кайласе и Шветадвипе, в сотнях мест живут ныне Хари и Ачйута, страна, которую освящают воды Витасты, страна, где живут герои и мудрецы, которых не могут одолеть ни гнусные грехи, ни враги, как бы сильны они ни были. Там, в той стране, жил я в прежнем рождении, и был я сыном мудрого брахмана, и звали меня Бхавашарман, и было у меня две жены, грешная и добродетельная. Встретился я однажды с буддийскими нищенствующими монахами и принял на себя предписанный их шастрами обет поститься, называемый упошана. И уже почти завершен был мой обет, когда грешная моя жена легла ко мне и уснула. В четвертой страже ночи, лишенный сна, забыл я об обете и предался с нею страсти. По той причине, что не полностью обет я выполнил, родился ныне я водяным и родились со мною обе жены — одна грешница и распутница, а другая — супружескому долгу верная. Хоть и не выдержал я полностью обета, но сила его такова, что помню я прежнее рожденье и по ночам радуюсь я всем этим наслаждениям. Ах, не нарушил бы я обета, так и не родился бы я таким образом!» Кончив свой рассказ, водяной попотчевал гостей наилучшими яствами и одарил их божественными одеяниями. После этого добродетельная жена, узнавшая о том, что было с нею прежде, преклонив колена и глядя на луну, взмолилась: «О хранители мира! Коль воистину честна я и добродетельна, то да избавится мой супруг от жизни под водой и да будет его уделом небо!» Только успела она промолвить эти слова, как спустился с небес воздушный корабль и муж с женой взошли на него и унеслись на небо. Чего не могут свершить добродетельные жены во всех трех мирах? Очень удивились виденному оба брахмана. Провели они там остаток ночи, а когда забрезжило утро, отправились братья в путь, и в сумерки в безлюдном лесу остановились они у подножия дерева. Только захотелось им пить, как раздался из дерева голос: «Оставайтесь здесь, брахманы, ко мне в дом вы пришли, и как гостям устрою я вам омовение, накормлю и напою». Умолкло дерево, и явился тотчас под деревом пруд, полный прохладной воды, а на берегу этого пруда появились разнообразные яства и напитки. «Откуда все это взялось?» — подумали братья брахманы, омылись в пруду и досыта напились и наелись. Потом прочли они вечерние молитвы, и, пока стояли под деревом, вышел из дерева красивый муж и приветствовал их. Ответили они ему на привет, сел он, и спросили они его: «Кто ты, почтенный?» И ответил им муж: «Был прежде я нищим брахманом, и случилось мне однажды по воле судьбы встретиться со странствующими буддийскими монахами, и научили они меня, как совершить обет упошана, но, пока я выполнял этот обет, какой-то негодяй насильно заставил меня вкусить пищу, и из-за того, что был обет мой нарушен, родился я гухйакой. Если бы выполнил я обет как положено, был бы я богом на небесах. Вот рассказал я вам о себе, а теперь вы поведайте мне, — почему и зачем забрели вы в эту глушь». Услышав его просьбу, обо всем рассказал ему Йашодхара, и тогда сказал братьям брахманам йакша: «Коли только ради этого вы отправились странствовать, то силой своей я передам вам все знания, и вы ступайте домой. Что вам скитаться по чужбине?» С этими словами одарил он их силой своего волшебства всеми знаниями, и они их восприняли. Тогда сказал он им: «Теперь прошу я, чтобы уплатили вы мне то, что учителю положено, а для этого выполните ради меня обряд упошана — одну ночь нужно вам говорить истину, обходить Богов слева, пищу принимать, когда принимают ее буддийские странники, сдержать сердце свое и быть терпеливыми, и тогда благодаря этому достанется мне совершенный плод этого обета и стану я богом». Когда же услышал он на свои слова согласие склонившихся перед ним брахманов и достиг таким образом своей цели, снова скрылся в дереве. Обрадовались братья тому, что достигли цели своей без усилий, провели ночь и отправились восвояси, а вернувшись домой, поведали родителям о том, что с ними было, и ради блага йакши исполнили обет упошана, и тотчас же их учитель-йакша явился на воздушном корабле и сказал: «Благодаря вам перестал я быть йакшей и стал богом. Теперь исполните тот же обет для самих себя, и, когда умрете, избавитесь вы от своих тел и достигнете положения Богов, а пока дарю я вам неистощимую казну!» И с этими словами он, движущийся по своей воле, полетел на воздушном корабле и исчез в небе. Оба брата — Йашодхара и Лакшмидхара — выполнили обет упошана, достигли знаний и богатства и стали жить счастливо. Кто следует вере и даже в несчастье не оставляет добродетели, тот достигает желанной цели, и даже Боги ему
На этом кончил свою повесть Васантака, и хоть позабавила она сына властителя ватсов, но еще пуще затосковал он о возлюбленной своей Шактийаше. Настало время трапезы, и позвал отец к себе Нараваханадатту, и царевич пошел со своими и его министрами и советниками, а потом, отведав вкусных яств, вернулся к себе во дворец. Желая заставить царевича развеселиться, обратился к нему Гомукха с такими словами: «Соблаговоли, божественный, еще послушать. Расскажу я тебе:
Случилось так, что Валимукха, предводитель обезьян, отстал от своей стаи и заблудился в лесу из деревьев удумбара, тянувшемся вдоль океана. Сидит Валимукха на ветке, грызет удумбару, да вдруг выронил ее, и съел удумбару Шишумара, обитатель вод океанских. Понравился Шишумаре вкус удумбары, и издал он сладостный звук, а Валимукхе этот звук понравился, и он покидал Шишумаре много плодов. Так всякий раз Шишумара пел, а Валимукха кидал ему удумбары, и со временем возникла между ними дружба, и так каждый день это морское чудище проводило день у обезьяны, жившей около воды, а когда наступали сумерки, уплывало к себе домой. Узнала об этом жена Шишумары, и не желая, чтобы дружба с обезьяной каждый день вызывала разлуку, сказалась больной. «Скажи мне, милая, — попросил ее Шишумара, встревоженный ее болезнью, — что за немочь у тебя и чем она лечится?» Сколько ни спрашивал он ее, не отвечала ему жена, и только ее подруга, которая знала все ее тайны, открыла ему причину: «Хотя ты этого не станешь делать, да и она не хочет, чтобы ты так поступал, но скажу я тебе. Как разумному скрывать от других такую беду? У твоей жены такая тяжкая болезнь объявилась, которую не излечить ничем, кроме отвара из обезьяньего сердца!» Задумался Шишумара: «Вот беда! Как добыть мне обезьянье сердце? Разве достойно мне предавать друга моего обезьяну? Но ведь жена мне милее самой жизни! Что друг в сравнении с ней?» Поразмыслив так, сказал Шишумара жене: «Что печалишься, милая! Приведу я тебе целую обезьяну!» С этими словами отправился он к своему приятелю, и начался у них разговор. Сказал Шишумара обезьяне: «Ведь не видел ты, друг, до сих пор ни дома моего, ни жены. Пойдем ко мне, отдохнешь денек. Коли друг у друга не бывать, да не потчевать друг друга, да жен своих друг другу не показать, что за дружба? Один обман!» Так обманув обезьяну, зазвал его Шишумара в воду, посадил к себе на спину, да и отправился в путь. Заметил Валимукха, что приятель Шишумара чем-то озабочен, и обратился к нему: «Что-то смотрю я, друг, по-другому ты выглядишь сегодня!»
И ответил ему, настойчиво спрашивавшему, на это кладезь глупости Шишумара, полагая, что обезьяна теперь в его власти и деться ей некуда: «Занеможилось моей жене, и, желая вылечиться, попросила она меня, чтоб добыл я ей обезьянье сердце. Вот и огорчен я этим!» Выслушав слова приятеля, смекнул догадливый Валимукха: «Ага! Вот чего ради этот грешник меня к себе домой тащит! Одолеваемый слепой покорностью жене, готов он друга предать! Да что уж! Разве одолеваемый демоном не начинает рвать зубами даже свое собственное мясо?» Сообразив, в чем дело, говорит он Шишумаре: «Коли в этом дело, что ж ты, друг, раньше-то мне не сказал, что нужно к твоей жене пойти, сердце взяв с собою?! Оставил я лотос сердца сегодня на том дереве удумбара, на котором живу». Ответил на это глупец Шишумара, встревожившись: «Так возьми же его с удумбары!» — и снова привез приятеля к удумбаре, росшей на берегу океана. Спрыгнул Валимукха на берег, и, избавившись так от погубителя, подобного самой смерти, взлетел на верхушку дерева, и кричит оттуда Шишумаре: «Убирайся ты, болван! Разве слышал ты когда-нибудь, что сердце отдельно от тела живет? Отпустил ты меня, и сам я к тебе больше не пойду! Не слыхивал ли ты, глупец:
Жил где-то в каком-то там лесу лев, и был у него советником шакал. Случилось однажды так, что некий правитель, пожаловавший в тот лес на охоту, так изранил льва стрелами да дротиками, что лев еле-еле заполз в свое логово. Когда же царь убрался, то советник, живущий объедками от трапезы льва, сказал ему, обессилевшему без пищи: «Почему бы, владыка, не выйти тебе да не поискать добычи по своим силам? Ведь и твое тело отощало, да и твои слуги тоже!» Отвечал ему на это лев: «Не в силах я, приятель, ранами истерзанный, идти куда-нибудь! Вот если б добыть мне да съесть уши и сердце осла, поправился бы я, и зажили бы мои раны, и снова стал бы я здоров. Ступай поскорее приведи мне откуда-нибудь осла!» И шакал молвил в ответ: «Так тому и быть!» — и поспешил в дорогу. Бегал он, бегал, и увидел пасущегося у воды осла постиралыцика, и, приблизясь, любезно спросил осла: «Что это, почтенный, ты так исхудал?» А осел ему: «Ведь что ни день таскаю я узлы с одеждами, да и самого постиральщика!» И посоветовал ему шакал: «Зачем тебе здесь мучиться? Идем, отведу я тебя в лес, истинное преддверие неба, где будешь ты тучнеть вместе с ослицами». Выслушал его осел, алчущий наслаждений, и, молвив: «Так тому и быть!» — пришел вместе с шакалом в лес ко льву, а там, заметив, что он явился, лев, еще слабый и немощный, зайдя со спины, нанес ему лапой удар, но от того удара осел, тотчас же испугавшись, удрал, только его и видели, а повелитель зверей упал, не в силах гнаться за ним. Поспешил лев, не преуспев в делах своих, забраться снова в пещеру. Забежал к нему шакал, его министр, и попрекнул: «Что ж, владыка, осла и того не смог ты уложить! Что уж говорить об оленях да другой дичи!» Прорычал на это лев: «Коль знаешь как, приведи осла снова, буду я готов и прикончу его!» Снова пошел шакал по повелению цареву, разыскал осла и говорит ему: «Что ж ты, почтенный, сбежал?» А когда тот отвечал: «Кто-то меня чем-то ударил!» — рассмеялся шакал: «Пустое! Все это тебе почудилось! Ведь даже такой слабый зверь, как я, живет здесь счастливо. Ну идем же вместе со мной в этот лес, полный безграничного счастья».
И глупый осел, поддавшись на его уговоры, снова пошел туда, и, когда увидел его лев, выскочил царь зверей из пещеры, кинулся ему на спину и, разодрав своими когтями, лишил жизни. Расправившись с ослом, оставил лев при нем шакала сторожем, а сам, уставший, пошел совершить омовение, а хитрый и жадный шакал поспешил, чтобы утолить свой голод, сожрать уши и сердце осла. Вот вернулся лев после омовения и видит, что лишен осел и ушей и сердца, и спрашивает шакала: «Где оба уха и сердце ослиные?» «Да как же, владыка, — отвечает ему шакал, — он ведь так и был, без ушей и без сердца. Иначе как же он смог бы снова вернуться туда, где его чуть не убили!» Выслушал лев шакала, подумал, что, видно, так это и было, и насытился ослиным мясом, а что осталось после его трапезы, доел шакал». Валимукха, кончив рассказывать эту историю, сказал Шишумаре: «Не пойду я больше к тебе. С чего бы повторять мне такую ослиную глупость?!» И уплыл Шишумара к себе домой, горюя, что из-за глупости и для жены ничего не сделал и друга потерял. Жена его выздоровела, узнав, что дружба Шишумары с обезьяной кончилась, а обезьяна жила припеваючи на берегу океана. Не следует разумному верить злодею. Разве можно ожидать блага, поверив злодею или кобре?» И, завершив этот рассказ, министр Гомукха опять начал новый, желая развлечь Нараваханадатту: «Послушай, царевич, теперь целую связку историй о глупцах, достойных осмеяния, а прежде послушай рассказ:
Некий богач, насладившийся музыкой и пением, призвал казначея и велел: «Дай этому певцу две тысячи пана». Сказал казначей: «Будет сделано!» — и ушел. Вот пошел певец к казначею и просит отдать то, что обещано, а тот ему из обещанных ни одной паны не дает. Идет певец к богачу, жалуется, что казначей ничего не дал, а богач на это ему и отвечает: «Что ты мне дал, тем тебе я заплатил. Усладил ты слух мой мимолетным звучанием вины, а я усладил твой слух мимолетным обещанием награды. Выслушал это певец, и была надежда его убита. Посмеялся он над скупцом и пошел дальше. Разве не заставит такая речь скупца расхохотаться даже камни? Теперь, божественный, поведаю я тебе историю:
Было у одного наставника двое учеников, завидовавших друг другу, — один из них обмывал и умащал каждый день правую ногу наставника, а другой то же делал с левой. Пришлось однажды наставнику послать растирателя правой ноги в деревню, и сказал он ученику, растиравшему левую ногу: «Разотри и омой сегодня-мою правую ногу». Услышал это ученичок-дурачок, да и отвечает наставнику: «Не буду я растирать да омывать ногу, сопернику моему принадлежащую!» Но, хоть и говорил он так, настаивал учитель, чтобы и правую ногу омыл да умастил растиратель левой ноги. Тогда исполненный гнева на своего соперника ученичок с силой схватил за правую ногу, да и сломал ее о камень. Закричал наставник от боли, и другие ученики накинулись на злодея и побили его, да учитель сжалился над ним и велел прогнать. На другой день возвратился другой ученик и увидел, как больна у учителя нога, спросил его о причине и, узнав обо всем, воспылал гневом: «Я не я буду, если не поломаю ногу соперника!» Схватив левую ногу учителя, сломал ее тоже. Тогда и на него накинулись другие ученики и поколотили его, но наставник, которому негодники обе ноги сломали, сжалился над ним и велел и его прогнать. Всеми ненавидимые, ставшие для всех посмешищем, ушли оба дурных ученика, а учитель, всяческих похвал достойный за то, что их простил, со временем выздоровел — как будто ничего с ним и не было! Вот так, владыка, неразумные слуги, враждуя между собой, и дело государево губят и себе вредят. А вот еще история. Соблаговоли выслушать: