Оккультист

Снежный Иван

Кроме моего нового друга, говорить здесь оказалось не с кем. Пустые взгляды и обильное слюноотделение подсказывали, что этих пациентов накачивают еще сильнее меня. Добрый доктор препаратов не жалеет, лишь бы все было спокойно. Сам обед не вызывал ничего, кроме рвотных рефлексов: серый, безвкусный студень плохо ковырялся ложкой. Правда, так считали не все. Хиппи жадно поглощал эту массу, словно перед ним королевский шоколадный пудинг.

– Сколько ты здесь?

– Пя…гха, – подавился он студнем, – лет пять.

Роскошно. Мне суждено сдохнуть на сеансах психотерапии от рака под издевательский хохот демона. Надо поскорее выбираться отсюда, но, судя по мощным дверям с электронной системой защиты, дело будет непростым. Навесной замок я бы попробовал поковырять,

но цифровые технологии не мой конёк. Устроить ещё одну массовую панику? Это будет куда сложнее, чем среди обычных петербуржцев. И дело тут даже не в препаратах. Я откинулся на спинку стула, наблюдая за умиротворенной улыбкой Рамиля.

По-настоящему покинуть психушку хочет пара бунтарей, валяющихся в самых глубоких подвалах этого заведения. Сознание остальных спокойно, не подвержено стрессам человека с городских улиц. Не нужно беспокоиться об ужине, оплате счетов, слушать ложь с экранов телевизоров и мониторов. Тихая спокойная гавань. Внушить пациентам беспричинный страх можно, но он будет индивидуальным. Каждого придется столкнуть с личным монстром из-под детской кроватки. Закричи я сейчас: “Пожар!”, никто не бросится спасать свою жизнь, скорее покорно сядут в кружок и подождут персонал. Люди, которые попадают в общую комнату, уже смирились, поверили в свой недуг. Тем интереснее, какого черта здесь делаю я?

– Убей его! – Черный человек с ненавистью буравил взглядом жизнерадостного хиппи. – Ты должен мне две услуги. Вот одна из них: убей этого навозного жука!

– Рад бы, да нет возможности, – я покачал перед своим лицом пластиковой ложкой, – такой штукой горло не перерезать. Стулья прибиты к полу. Начну душить - ворвется охрана.

– Справедливо, но не смей затягивай казнь. Иначе я разозлюсь и подарю тебе еще что-нибудь...мотивирующее.

Куда уж хуже? Можно, конечно, заставить меня кашлять кровью или еще какую гадость сотворить. Ради сохранения верности своего прислужника демон с легкостью на такое пойдет. Значит, все-таки убийство, предсказуемо. Глупо считать, что я соскочу с крючка доставив пару посылок в качестве платы. Будущая жертва жизнерадостно озиралась по сторонам:

– О, смотрите, коллега, ещё один новичок. Ценный кадр, раз ему позволили личные вещи!

В обеденный зал вразвалочку зашёл двухметровый негр. Комбинезон на нем едва сходился, и дикарь постоянно оттягивал натирающий шею воротник. Колоритный персонаж: широкий нос испачкан в саже, крупные желтые зрачки, сгнившие почти до десен зубы. Белки глаз настолько сильно покраснели от лопнувших сосудов, что мне захотелось вызвать врача. Такое бывает у хронических алкоголиков и наркоманов. Черные волосы не уступали по длине причёске хиппи, но были затянуты в тугие и жёсткие дреды, не расплетаемые годами. Мускулистые руки от плеч до кистей обмотаны грязными четками из маленьких жёлтых черепков и какао-бобов. В довершение ко всему, прямо по центру лба алел свежий шрам в виде символа, напоминающего раскрытый глаз.

– Представитель культа смерти! Какая удача! Они ведь практически не покидают свои поселения. Нельзя упускать момент! Пойдём знакомиться!

В любой другой ситуации, я бы постарался спрятаться подальше от подобного типа. Однако разум терзали смутные сомнения. Когда хиппи подтащил меня ближе к негру, догадки переросли в уверенность:

– Папаша Эш с островов Гаити?

– Have we met? (Мы знакомы?) – низкий голос Эша звучал грубо и даже угрожающе.

Несмотря на акцент, английский негра было легко понять. На меня устремились сразу две пары удивленных глаз. Я же пристально смотрел на Чёрного человека, разводящего руками. Не бывает. Таких. Совпадений.

Когда первый шок прошёл, мы с Рамилем усадили негра за стол и поставили перед ним поднос с едой. Он брезгливо понюхал студень и отбросил в сторону. Коммуникация не ладилась. После первой фразы, Эш не произнес больше ни слова. Он в равной мере игнорировал благожелательность хиппи и мою напористость. Я даже замахнулся влепить ему пощёчину, но наткнувшись на свирепый, налитый кровью взгляд, опустил ладонь. Мы провозились больше получаса,

так ничего и не добившись. Даже терпеливый араб махнул рукой и отправился донимать других пациентов. Для меня же разговорить упрямца было, без преувеличения, вопросом жизни и смерти.

– Как же ты достал! Look at me! (Смотри на меня!)

Чертов дикарь упорно отказывался смотреть глаза. Видимо, встречался с гипнологами раньше, а может и сам что-то умел. Ладно, здоровяк, уши так просто не заткнешь. Я отзеркалил позу негра, скрестив ноги под стулом. Подстроил свое дыхание, следя за огромными расширяющимися ноздрями, и закрыл глаза, ловя стук его сердца. Ещё год назад подобный фокус казался мне за гранью человеческих сил. Однако медитация с фокусировкой на звуке сделала свое дело. Теперь я различаю чавканье человека, сидящего в пяти метрах от меня. Дело не в идеальном слухе, а в умении отключаться от раздражителей. Закрыв глаза, я перекрыл зрительный канал, затем перестал обращать внимание на ощущения своего тела, вроде неприятно колкой одежды и давления стула на седалище. Я весь превратился в слух. Сознание заполнили звуки: скрип столов, шарканье ног, бормотание психов, оглушающий шум собственного дыхания. А затем я отрешился от них, начиная с самых громких, пока не остался только один. Настолько привычный, что на него мало кто обращает внимание. Бух-бух, бух-бух. Большое сердце, сильное. Не открывая глаз, я принялся постукивать пальцем в унисон. Сердцебиение ускорилось. Папаша заволновался, не понимая, что происходит, ускорился и мой перестук. Тише, здоровяк, тише. Я замедлил удары, и его сердце замедлилось следом. Тело Эша подстроилось, позволило мне вести ритм. Ещё медленнее, ещё. Вот так, хорошо. Открыв глаза, я увидел слегка покачивающегося сонного негра.

– Впечатляюще! – вернувшийся хиппи чуть не сбил меня с ритма.

В сети ходят слухи, что так можно остановить сердце, но это полная чушь. Если перестать стучать, гипнотизируемый просто сорвётся с крючка, вернувшись в обычное состояние. То же самое, если переборщить с паузами или барабанить слишком резко и быстро. Организм - отлаженная система. Если он зафиксирует странность, то мгновенно исправит положение, вернувшись к норме. Сказать по правде, такой идеальный ввод в сомнамбулизм удавался мне всего дважды. Возможно, сейчас повезло с целью, и мягкое, податливое сознание негра оказалось склонно к внушению. Либо из-за давления ситуации я чересчур сфокусирован. Широко раскрытые глаза, остекленевший взгляд - передо мной сидел человек, погруженный в настолько глубокую стадию гипноза, что из него можно верёвки вить. Если преодолеть культурный барьер, конечно. Для начала, проверка, а то бывали у меня всякие симулянты:

– On three you will forget your name. It will completely fly out of your head. One…two…three. What's your name? (Насчёт три ты не сможешь вспомнить свое имя. Оно полностью вылетит у тебя из головы. Раз, два, три. Как тебя зовут?) – на чужом языке знакомые слова звучали непривычно. Команды в гипнозе должны звучать четче и проще, но сейчас важнее, чтобы он меня понял и ответил.

– I ... I don't know! (Я… Я не знаю!) – неподдельный страх в его глазах успокоил меня, все идет по плану.

– Relax and listen to my voice. You can think only about my voice. My voice. Do you work for Doctor Andersen? (Расслабься, слушаймойголос. Все, о чем ты можешь думать - мой голос. Мой голос. Ты работаешь на доктора Андерсена?) – очень надеюсь, что он не ряженый актер.

– No. (Нет.)

– Have you spent whole your life in Haiti? (Ты прожил всю жизнь на Гаити?)

– Yes. (Да.)

– Сan I learn Voodoo? (Я способен научиться Вуду?)

– No. (Нет.)

– Listen to my voice. Give me more details. Why can't I learn Voodoo? (Слушай мой голос. Подробнее. Почему я не способен познать Вуду?)

– White cannot follow the path of spirits. You have no tribe, no loa. You've never burned a sacrifice. You have no Animal totem. You have nothing. And you'll never have. (Белыйнеможетидтипутемдухов. У тебя нет племени. Нет лоа. Ты не воскуривал жертву. Нет тотемного животного. Ничего нет. И не будет.)