Оккультные миражи
Шрифт:
– Поверхность больших полушарий головного мозга можно разделить на четыре области, – проговорил тот задумчиво. – Лобную, височную, теменную и затылочную. Все они соответственно имеют разные функциональные значения. Например, в затылочной области расположены центры зрения, в височной центры слуха, в теменной – двигательные центры.
– И, что все это нам дает? – вновь спросил Захаров закуривая.
– А, то, что у этого дохляка, часть теменной области с аномальными изменениями.
– Как это?
– Капилляры у него в этом месте другого цвета.
– Получается, что алкоголь надавил на это самое место так, что он сам себя растерзал? Странно все это… Может, он болен был чем-то?
– Может быть и так, пока ничего сказать не могу.
– Какими у него должны быть симптомы?
– Как минимум боли в теменной области. Нужно так же обратить внимание, не ставили ли ему диагноз, связанный с нарушениями в промежуточном мозге. Именно там сосредоточены двигательные центры – управляющие разнообразными движениями.
– Хорошо, понято. Есть еще, что-то?
– Сейчас, кофейку налью. Будешь?
– Нет спасибо, я, сгораю от любопытства, – признался Игорь.
– Смотри, не сгори совсем. Так вот, все психические процессы имеют рефлекторную природу. Согласен со мной?
– То есть, они возникают не сами по себе?
– Совершенно верно, они всегда возникают в ответ на те или иные раздражения внешней или внутренней среды. Вся гамма рефлексов крайне разнообразна, возьми, например внезапный укол пальца, рука отдернется, а при виде или запахе пищи появится, что?
– Слюна! Однако, я чего-то не улавливаю, к чему все это ведет?
– А ведет это нас к тому, что при ярком свете зрачки сокращаются, а в темноте расширяются.
– И, что…?
– А, то, что у трупа зрачки были сокращены, хотя пропал он ночью, как мне сказали и погиб той же ночью. Возникает вопрос…
– Откуда взялся свет?
– Абсолютно верно, рефлексы всегда начинаются с нервного возбуждения, вызванного каким либо внешним или внутренним раздражением. И лишь потом заканчиваются определенной реакцией организма.
– По морде этого Архипа видно, что его кто-то или что-то напугало, – задумчиво проговорил Захаров, поигрывая в руках мензуркой.
– Смотри, не заиграй стопочку, вещь казенная, – назидательно произнес Рафик, – А, что касается его, как ты говоришь, морды… Да, пожалуй, что-то или кто-то его очень сильно напугал, только здесь тяжело найти какую-то связь или выстроить, что-то логически.
– Почему?
– Видишь ли, на наши органы чувств всегда воздействуют многочисленные и разнообразные предметы и явления. Между тем в каждый отдельный момент не все они воспринимаются с одинаковой ясностью и отчетливостью.
– Это как? – не понял Игорь.
– Ну, только некоторые из них становятся объектами восприятия. Например, мы с тобой наблюдаем футбольный матч.
– Так и…
– Мы видим публику на противоположных трибунах, стадион с воротами?
– Ну, видим…
– Видим игроков обоих команд, слышим крики, свист и так далее. Все это в совокупности составляет сенсорное поле, в котором отражается постоянно меняющееся в картинках футбольное состязание.
– И к чему мы приходим?
– А к тому, что в этой общей картине мы с тобой в каждый данный момент выделяем какие-то отдельные части, которые воспринимаются с большей отчетливостью, чем другие, – проговорил Рафик задумчиво. Стряхивая с халата упавший пепел.
– Например, удар по воротам или неудачную передачу мяча?
– Вот именно, все это отдельные объекты восприятия, выделенные из общего поля, которое по отношению к ним составляет как бы фон.
– Значит, для того, что бы понять и размотать клубок с этим Архипкиным, нам нужно выделить объект из общего фона, который он видел перед смертью?
– Всего лишь, – поддакнул Рафик.
– Спасибо, отец родной, утешил. Как же его выделить?
– А, это уже вам виднее, – развел руками собеседник. – Могу лишь констатировать, что при эмоциях у человека усиливается выделение адреналина, значительно увеличивается содержание сахара в крови.
– А у нашего знакомого содержание всего этого?
– Выше крыши!
– Понятно, значит, осознавал мертвец, что творится вокруг него!
– Безусловно, хотя и под градусом был, – поддакнул Рафик, наливая кофе.
– А можем мы предположить, что на этого Архипкина как-то могло повлиять то, что он смотрелся в зеркало?
– Видать, хорош у меня спиртяшка, если ты такие думки думать начал, – усмехнувшись, съязвил Рафик.
– Нет, я серьезно. Может как-то зеркало повлиять на поведение человека?
– Да, как оно может повлиять? – пожав плечами, пробормотал врач. – Чушь это собачья… Хотя…
– Что хотя?
– Понимаешь…, я знаю, что в магии зеркало, по-моему, является инструментом выхода в тонкие энергетические пространства.
– Выходит, что…
– Погоди, дай подумать. Ну, и вопросик? Давай рассуждать.
– Давай, – согласился Игорь, доставая очередную сигарету.
– Человек воспринимает мир через хрусталик глаза.
– Так.
В глазу человека изображение переворачивается. Грудные дети видят мир перевернутым до шести месяцев, и затем в процессе контакта с взрослыми ребенок ставит мир на свое место.
– Любопытно и что?
– Подожди… В мозгу зрительные пути перекрещиваются, левое идет в правое полушарие, а правое – в левое, и в тоже время сохраняются прямые пути.
– Выходит глаз видит как прямые, так и перекрещенные изображения вместе?
– Выходит так, а еще выходит, что каждый предмет имеет свой фокус восприятия человеком. А прямое зеркало является продолжением окружающего мира без перекрестка, и на изображении в зеркале мы свою левую руку видим справа. Черт его знает, пока ничего не могу сказать.