Окно напротив

Сокол Лена

– Что нет?

– Не одевайся. – Он закрыл ладонями лицо и шумно выдохнул.
– То есть… Я… О, Боже…

– Все-все, я поняла. – Марьяна поспешила закутаться в халат и покрепче затянула узлом поясок.
– Прости, я же не знала, что ты придешь.

– Я предупреждал.

– Помню. – Она облизнула нижнюю губу, и от этого движения ее языка, такого знакомого, у Сергея вдруг закружилась голова. Ей пришлось отойти еще на шаг назад.
– Какие у тебя соображения

насчет Камышева?

Донских упрямо шел за ней почти наощупь по комнате, освещаемой лишь светом фонаря снаружи.

– У меня на него ничего нет. – Ему пришлось набрать больше воздуха в легкие, чтобы не задохнуться от странного нарастающего под ребрами напряжения.
– Он странный, да, но не более странный, чем мы с тобой. Подозрительный. Но этого мало.

Марьяна больше не двигалась.

– Ты думаешь, он мог бы?

– Вполне.

Она вновь выставила вперед ладонь, останавливая его на расстоянии вытянутой руки.

– Как преступник это делает?

– Мне кажется, сажает их в свою машину, предлагает довезти, потом, вероятно, выходит под каким-то предлогом, возвращается и накидывает удавку. Возможно, с заднего сидения. – Сергей даже с этого расстояния терял голову от запаха ее кожи и шампуня для волос.
– Это не более, чем догадки.

– Садит в машину?

– Да, и, судя по всему, у него отечественный автомобиль.

– Но у Камышева…

Он наклонился вперед, и ей пришлось немного ослабить нажим.

– Я знаю.

– Понятно. – Марьяна замерла. Его дыхание было так близко, что почти обжигало ее лицо.
– Ты изменился.

Сергей схватил ее за талию и резко подтянул к себе:

– Не смотри так, а то я потеряю сознание.

Понимая, что лишается рассудка, и прежде, чем закрыть глаза, она прошептала:

– Еще раз повторю, что было бы ошибкой…

Он погладил ее по щеке. Нежно. Настолько нежно, что ей показалось, как на нее льется звездное небо, проникает через кожу и наполняет ярким светом. Он провел рукой по волосам, заставляя задрожать всем телом, и прижался к горячим губам. Из ее груди вырвался стон. Едва различимый, сдержанный стон сквозь зубы, заставивший приоткрыть рот, изогнуть спину, запрокинуть голову и податься ему навстречу.

Сергей целовал ее, и Марьяна больше не сопротивлялась. Ненавидела себя за это, но желала еще. Еще сильнее, еще крепче, еще горячее и жестче. Ее руки уже метались по его затылку и были готовы опуститься ниже, когда в дверь вдруг настойчиво постучали.

– Смотри-ка, ничего не изменилось, - тихо сказал Донских, нехотя отрываясь от нее.

Его губы изогнулись в мечтательной полуулыбке. Девушка отошла, пытаясь перевести дыхание, чтобы снова начать

соображать, что происходит вокруг.

– Зря ты это. – Хрипло сказала она, стирая пальцами с губ следы его жадных поцелуев.
– Для тебя все шутки, а я стала совсем другим человеком. Моя жизнь - другая, я – другая. У меня другие мечты и желания.

Он подошел ближе, чувствуя, как закипает кровь, наклонился и снова поцеловал. Быстро и даже слегка прикусив ее нижнюю губу до боли. Так ему хотелось намекнуть, что он обязательно вернется, чтобы продолжить начатое.

Стук в дверь повторился.

– Я найду этого засранца, а потом поговорим. Найду и поймаю его обязательно. – Сергей вытер губы, намотал на шею шарф, взял папку и открыл дверь.
– Закройся. Завтра приду починить эту хреновину над окном.

– Разумеется, - выдавила она, наваливаясь на стену.

Он улыбнулся, подмигнул ей и вышел, оставив после себя запах древесного парфюма и привкус мятной жвачки во рту. Марьяна выдохнула и медленно сползла по стенке вниз, чувствуя внутри своего тела растущее и настойчиво пульсирующее желание, заставляющее мышцы нестерпимо ныть и закручиваться в тугой мучительный узел.

Глава 11

Ее рука невольно потянулась к шее – не думала, что будет настолько холодно. Вырядилась в легкое пальто горчичного цвета и симпатичный беретик, нацепила сверху тонкий цветастый шарфик, моментально пропитавшийся запахом дорогих духов.

На улице было очень ветрено, хотя прогноз обещал потепление почти до нуля градусов. Обманули, что было весьма досадно.

Она поежилась, мечтая оказаться у себя дома с чашкой горячего чая с кусочками имбиря или ароматного персика. Шел всего первый час прогулки, которую она запланировала на целый день, но у нее уже сводило ноги от холода. Марьяне обычно нравилось вот так бесцельно шататься по городу в свой выходной. Хотя, почему бесцельно? Она успевала обойти все магазины, посетить салон красоты, кинотеатр, каток, бассейн. И все в одиночку. К тому же их с Мурзей выходные редко совпадали, да и у той уже была своя семья. Тут не до одиноких подруг, уж простите.

В общем, Марьяна привыкла. И даже не чувствовала себя неполноценной - научилась получать удовольствия от отдыха наедине с собой. Сначала он зашла в художественный магазин, выбрала кисти и краски. Впервые за последние несколько лет у нее снова возникло желание рисовать. Девушка даже подумывала, не раскрасить ли ей скучную стену в гостиной. Как тогда, много лет назад, когда она превратила их с Серегой съемную квартиру в мини-галерею.

Она остановилась возле книжного и посмотрела на свое отражение в витрине. Сколько Марьяна себя помнила, у нее всегда были пушистые непослушные волосы, напоминавшие старый, побитый жизнью, веник. Сегодня же они почему-то закручивались в аккуратные тугие спиральки, гладкие и блестящие. Лицо ее выглядело свежим, щечки раскраснелись и отливали алым, совсем как у молоденькой студентки. Она специально нанесла перед выходом немного тона на лоб, скулы и шею, чтобы подчеркнуть правильные черты миловидного личика. И дополнила образ полупрозрачной увлажняющей помадой.