Окно напротив
Шрифт:
Я щурилась от солнечных лучей и осторожно топала вперед по этой тропинке. Речка словно застыла, погруженная в свое одиночество, деревья же, наоборот, звонко грохотали, покачиваясь на ветру.
Идиллия.
А тут я со своей банкой.
И еще этот гараж.
Слева от меня, между лесом и речкой, в высокой траве спряталась старая ржавая металлическая коробка. Я удивилась, увидев подобное на своем пути. Может, его сослали сюда из страны гаражей? Знаете, как бывает: рождается маленький некрасивый гараж, его, хрясь, и скидывают со скалы. Ну, или отправляют в ссылку, на край города. Безумная же
Полусгнившие двери железной коробки были открыты настежь, и я продолжила свой путь, опасливо оглядываясь. Он сидел внутри. Прямо на полу, на куче старых тряпок. Весь перемазанный мазутом, перебирал какие-то железяки. Парнишке на вид было лет восемнадцать или около того. Рядом стоял полуразобранный мотоцикл с красным бензобаком, на котором значилось «Иж».
Парень даже не шевельнулся, видимо, не заметил меня. Пытаясь избежать случайной встречи взглядами, я отвернулась и быстро пошла по тропинке дальше. Наконец, мне удалось найти дом тети Нины. Он больше не казался мне огромным. Женщина лениво забрала мою банку и вынесла взамен другую, наполненную ароматным теплым молоком до краев. Закрыв её крышкой, она передала мне в руки.
Поблагодарив, я пошла обратно, решив зачем-то вновь пройтись по чудесной тропинке. Банка в холщовой сумке казалась мне непосильной ношей. Ужасно тяжелая, камнем она тянула меня вниз. Тощие ноги в рваных кедах подкашивались. Пару раз хотелось сесть на пенек, съесть пирожок. И было жалко, что в кармане не припасена краюха черного хлеба на такой случай. С молочком бы самое оно. Но я упрямо шла дальше, стиснув зубы.
Помню этот момент как в замедленной перемотке. Он сидел на прежнем месте и с интересом разглядывал меня. Мне стало неловко: похоже, всю дорогу, пока я корчилась с этой банкой, парнишка наблюдал за моими мучениями. Его лицо было таким открытым, живым, что мне вдруг захотелось улыбнуться в ответ.
Я замедлила движение, не упуская случая, чтобы оглядеть его: черноволосый, худой, с всклокоченными волосами, торчащими в разные стороны. И глазами – темными, казавшимися почти черными с легким оттенком горького шоколада. Он смотрел на меня, замерев. В его руке всё ещё болтались странные железяки.
Я шла медленно. Расстояние между нами всё сокращалось.
И, наконец, мы поравнялись.
Еще секунда, и мне показалось, что тело растворяется в туманной дымке, наполнившей воздух и окутавшей это странное место. Дыхание перехватило. Ресницы парнишки были такими длинными и пушистыми, что, когда он моргнул, я… потеряла равновесие и со всей дури хлопнулась с обрыва.
Лечу. Нет, ладно, – падаю.
Я совсем не планировала сегодня падать куда-либо, а иначе непременно надела бы шорты вместо коротенькой желтой юбки. Но так уж случилось.
Не упуская из головы мыслей о злосчастной банке, я кубарем летела вниз, собирая по пути все мыслимые и не мыслимые кочки, листики, ветки, пересчитывая ребрами все выступы. Пока, наконец, падение не прекратилось. Я собрала волю в кулак и открыла глаза.
Первым делом заметила небо: безбрежное, тихое и прозрачное, словно гладь океана. Оно было бесконечным и пронзительно
Услышав позади торопливые шаги, я поспешила сесть и тут же почувствовала головокружение. Мне повезло распластаться на берегу, возле самой кромки воды. Песок был горячим и плотным. Левая нога и обе руки ужасно ныли. Из разодранной коленки сочилась кровь. И как меня так угораздило? Вот позорище.
Банка же не разбилась, наоборот, продолжала своё движение. Она неспешно катилась к реке, создавая внутри себя пенное молочное цунами. Парень обогнул меня, спустившись, и ловко подхватил её почти у самой кромки воды. Меня тут же с головой накрыло облако пыли, поднятой его ногами.
– Ого, – замер он, вглядываюсь в рану на моей тощей коленке, – сейчас принесу аптечку.
Он убежал наверх с моей банкой, а я так и осталась сидеть на песке, разглядывая свои конечности в поисках новых царапин и синяков. Белокожим всегда больше всех достается: стоит надавить пальцем, след от прикосновения превращается в синий ядерный гриб, которым потом противно желтеет и не сходит до скончания веков. А тут такое мощное падение! Я пребывала в ужасе. Так опозориться перед красавчиком-незнакомцем…
Может, еще получится сделать вид, что всё так и было задумано?
– Хорошо, что водителей заставляют возить с собой повсюду эти дурацкие аптечки. – Донеслось из-за спины. – Я уж думал, она никогда мне не пригодится!
Его голос был приятным и звучал мелодично, как неторопливый перебор на гитарных струнах. Я постаралась принять непринужденную позу, словно падать с обрывов для меня было обычным делом. От реки тянуло прохладой.
– В следующий раз, если решишь покончить с собой, знай, что в этом деле есть самые элементарные правила. – Парень открыл аптечку и внимательно посмотрел на меня. – Во-первых, не должно быть свидетелей. Они всегда мешают. Во-вторых, тяжести нужно не в руках тащить, а привязывать к шее. Так точно будет эффективнее.
Я молча таращилась на него. Вот это глазища! Японский комсомол! Такие неплохо было бы прятать под темными очками, чтобы не смущать окружающих.
– Немая что ли? – улыбнулся он и полез в коробку за йодом.
Как удар под дых. Самая сияющая улыбка из тех, что доводилось видеть. Такой запросто можно даже ослепить человека.
Мне хотелось ответить что-нибудь умное, но звуки предательски застыли у меня в горле. И я предпочла молчать дальше. Тоненькая струйка крови стекала по моей ноге. Да уж, угораздило. Коленка была разодрана в хлам. Видимо, напоролась на что-то острое.
– Вот так, – проговорил он, прикладывая кусочек ваты, смоченной в растворе йода, к краю раны.
Черными мазутными пальцами мой спасатель держал её таким образом, чтобы коленки касалась только чистая сторона. В области повреждения неприятно защипало, и я инстинктивно дернулась всем телом. Парень наклонился к моим ногам и осторожно подул на рану.
Я замерла, чувствуя, как покрываюсь ярким румянцем. Пришлось перевести взгляд на реку и стиснуть зубы. Вокруг было тихо, и лишь ссохшиеся сосновые стволы печально поскрипывали над нашими головами.