Око Бога
Шрифт:
Среди тяжелораненых был и берсеркер Вали, тот, кто, казалось, хотел подружиться с ней — по причинам, которые Бренна пока еще не поняла. На его спине была открытая рана, туника была разорвана надвое. След от удара был глубоким и длинным, от плеча почти до талии. Вытаскивая его из кровавой лужи, она заметила в ране белеющие ребра. После таких ран обычно не выживают.
Оставив мертвых под проливным дождем, Бренна побежала к палатке целителя. И вот уже она внутри. Блеск свечей казался почти ослепительно ярким после глубокой
Целитель и двое его помощников — одним из которых, как заметила Бренна, была плененная женщина — взглянули в ее сторону, когда она вошла. Целитель и его помощник кивнули Бренне, не встречаясь с ней глазами. Пленница же, наоборот, задержала взгляд. Ее брови нахмурились, когда она рассмотрела правый глаз Бренны. Потом и она отвернулась.
И все же во взгляде этой женщины было что-то не такое, как у всех. Несмотря на то, что она была пленницей и, наверняка, боялась за свою судьбу, в ее любопытстве не было страха. Это дало Бренне короткую передышку.
А потом она увидела Вали, лежащего на животе. Его рана была раскрыта. Целитель зашивал разрез костяной иголкой, делая большие грубые стежки жесткими черными нитками. Бренна содрогнулась при мысли о боли, которую он испытывал.
Если бы целитель был чуть заботливее, у Вали был бы шанс выжить.
— Как он? — спросила она, удивив и себя, и целителя.
Он поднял голову, ошеломленный, его глаза едва не вылезли из орбит.
— В ране нет внутренностей, так что, если кровотечение остановится, он сможет выжить.
Целители попробовали на вкус кровь в ране на спине, чтобы определить тяжесть ранения. Если бы в крови был вкус потрохов, это означало бы повреждение жизненно важных органов, и в таком случае от целителей было бы мало толку. Но Вали повезло.
— Видишь, Бренна, Око Бога? — прошептал Вали слабым и хриплым голосом. — Мы предназначены судьбой спасать друг друга.
А она и не знала, что он в сознании. Было бы более милосердным, если бы он лишился его, ведь целитель снова и снова терзал его плоть, зашивая длинную рану. Наверняка боль была невыносимой. Бренне было такое знакомо: у нее был уродливый шрам на бедре и другой на плече, и обе раны когда-то были зашиты. Но ей целитель оба раза давал снотворное, так что боль она чувствовала только при пробуждении.
Вали смотрел на нее, отвернувшись от целителя, и на его все еще покрытом маской темной крови лице сверкала улыбка.
— Присядешь?
Бренна развернулась и приоткрыла полог палатки. Дождь шел слишком сильно, и снаружи было слишком темно, чтобы Колдер решил собрать выживших для разговора о том, что делать дальше. Но она не была уверена в том, что может остаться здесь, рядом с целителями.
Но Бренна не смогла отказать ему. Она уселась рядом с его плечом. Целитель перестал работать иглой и разинул рот. Когда он снова принялся зашивать рану,
— Очень больно? — спросила она, с трудом подавив желание положить руку на его плечо, чтобы утешить.
Глаза Вали встретились с ее глазами, его улыбка стала шире.
— Было больно. Но потом пришла ты.
И он закрыл глаза. Бренна тихо сидела рядом с целителем. Потом она заметила, что всякий раз, как игла пронзает кожу Вали, он сжимает кулак. Повинуясь импульсу, который даже сама она не поняла, Бренна наклонилась и вложила пальцы в его широкую сильную ладонь. Его рука сомкнулась на ее руке, и Вали затих.
Бренна почувствовала себя в полной растерянности.
oOo
— В один день на нас напала такая куча народу. Это означает, что дом хозяина совсем близко, — Колдер повернулся к Леифу, своему ближайшему советнику. — Пока никто не заговорил?
Тот покачал головой.
— Четверо умерли ночью. Двое на грани. Только трое еще могут говорить, но они стойко молчат.
Колдер качнул головой.
— А от лазутчиков нет вестей?
— Нет, — Леиф глубоко вздохнул. — Мы думаем, что они мертвы.
Одним из лазутчиков был сын Леифа, Эйнар, четырнадцатилетний парень. Это был его первый набег. Оба были очень юны, совсем мальчишки, но Галвар, другой лазутчик, уже трижды принимал участие в налетах.
Это утро было ясным и солнечным, и те из налетчиков, кто мог двигаться, сидели в центре лагеря и обсуждали следующий шаг. Бренна сидела с краю, но достаточно близко к Колдеру. Она знала свое место — как защитника и как талисмана. Однажды она спасла мачеху и маленьких братьев Колдера, и с тех пор он предпочитал держать ее поблизости.
Он был неразговорчив. Колдер, как и остальные, держался от нее на расстоянии и редко обращался непосредственно к ней, если только не отдавал приказы. Но он подзывал ее к себе, когда она была ему нужна, и он говорил с ней, глядя ей в глаза, если у него было какое-то дело.
Так и сейчас. Как обычно, она смотрела ему в спину и давала ему то, что ему нужно. Какой бы мистической силой она не обладала, эту силу дал ей ее собственный народ, который проецировал на нее свои ожидания и предрассудки.
Вот такой и была ее роль и судьба, которую она должна была принять: быть воплощением страхов и желаний других.
Получив поддержку от Бренны, Колдер повернулся к остальным.
— Мы должны разузнать, кем был этот мужчина в плаще. Он был большой шишкой. Мы могли бы многое у него узнать, если бы Вали был более терпелив.
— Именно из-за того, что Вали действовал быстро, воины и растерялись. Они были на лошадях. Их было больше, чем нас, и мы уже устали. Нас бы растоптали в два счета, если бы Вали не убил их лидера.