Околдованная
Шрифт:
Я хочу возразить, но есть Стражники, которые будут пытать тех, кого любят, если им покажется, что они превращаются во что-то нечеловеческое. Они могут даже подумать о том, чтобы убить их, посчитать, что их души умерли вместе с человеком, которого они когда-то любили.
— Ну, я не такая, — это правда. — Как и моя семья.
Проходит пара секунд, прежде чем он говорит:
— Я надеюсь на это, ради твоей тёти и кузена. Но на твоём месте я бы держал этот наш маленький разговор при себе, по крайней мере, до тех пор, пока ты
— Спасибо. Договорились. И спасибо за помощь. Ты только что сэкономил мне кучу времени на чтении занудных книг.
— Да, понимаю. Почти каждое новое дело требует небольшого изучения книг, в некоторых случаях больше, чем в других. Это та ещё заноза в заднице.
— Готова с тобой поспорить. — Я делаю паузу, раздумывая, спрашивать или нет. К чёрту. С таким же успехом можно рискнуть. — Ты, случайно, не хочешь сэкономить мне ещё несколько часов и рассказать, что значит «элект»? В противном случае мне придётся снова взяться за книги.
— Ты не найдёшь про них ни в одной книге… а я, кажется, просил тебя забыть об этом. — Тон его голоса мгновенно меняется на холодный. — Мне нужно идти, ладно? Прости. Увидимся на следующей неделе, когда ты вернёшься.
Он вешает трубку, прежде чем я успеваю вставить хоть слово.
Я вздыхаю, нажимаю отбой и отбрасываю телефон в сторону.
— Он знает, что это такое, — бормочу я, поднимаясь с кровати. — Мне лишь нужно найти способ вытянуть это из него.
Интересно, почему Джекс рассказал мне о сгустках энергии, но замалчивает всё, что касается термина «элект». Это должно быть что-то ужасное, например, очень-очень ужасное, чтобы тебя убили из-за разговоров об этом.
Начинаю готовиться к похоронам и надеваю самое красивое чёрное платье, какое только могу найти, и пытаюсь придумать план действий на тот момент, когда вернусь в Академию: не только выведать у Джекса информацию об «электе», но и держаться как можно дальше от Вивиан. Избежать встречи с начальником отдела допросов и женщиной, которая, по сути, руководит Академией, будет нелегко, особенно когда она думает, что я прячу кинжал, что да, технически так оно и есть, но я никогда не скажу ей об этом.
С тяжёлым вздохом застегиваю молнию на платье. Возвращение в Вирджинию через пару дней погружает в депрессию, но в то же время какая-то часть меня хочет уехать.
Ненавижу ли я расставаться со своей семьей, ненавижу ли то, что буду жить на другом конце страны в школе, которой руководит злобная женщина, ненавидящая всю мою семью? Чёрт возьми, да. Но также я помогу раскрыть убийство моего дедушки, а сейчас я больше всего на свете хочу поймать того, кто лишил его жизни. Надеюсь, я смогу помочь оправдать его имя, потому что, что бы там ни говорили, я знаю, что мой дедушка украл этот кинжал по уважительной причине.
Я лишь надеюсь, что смогу понять почему, прежде чем кто-нибудь узнает, что он у меня.
Глава 17
Все похороны Пророков проходят в Городе Кристалл. Основным способом перемещения в город является сам Пророк, который, по сути, засасывает вас в хрустальный шар. Это очень странное ощущение: будто все конечности отделяются от тела, ты летишь по кажущемуся бесконечным туннелю, пока, наконец, не оказываешься в огромной хрустальной пещере, которая сверкает и переливается от куполообразного потолка до стеклянного пола.
Когда дедушка привозил меня сюда, к моменту приземления на моём лице всегда появлялась улыбка, в основном потому, что это напоминает катание на сломанной карусели. Сегодня я чуть не разрыдалась от знакомых воспоминаний. Однако держу свои эмоции под контролем, пока вместе с родителями иду к Стеклянному морю сущностей, которое вскоре станет последним пристанищем моего дедушки.
На похороны почти никто не пришел, кроме моей семьи, семьи Джейса, моей бабушки и нескольких Пророков. Даже Эллиота — Предсказателя примерно моего возраста, которого дедушка взял под своё крыло и обучил, — нет.
Джейс отказывается смотреть мне в глаза, когда мы приближаемся к морю, не отрывая взгляда от своих ног. Я подумываю о том, чтобы подойти и заговорить с ним, может, он проговорится и даст мне несколько подсказок о том, что с ним происходит, но решаю, что сейчас не самое подходящее время.
— Где все? — спрашиваю маму, оглядывая небольшую толпу, стоящую полукругом вокруг кварцевого берега.
Фиалковые глаза моей мамы смотрят на серебристое море, простирающееся перед нами.
— Некоторые посчитали, что приезд сюда… выражение почтения ему… не в их интересах, учитывая… — она прикрывает рот рукой, сдерживая рыдания.
Я обнимаю её, пытаясь успокоить, пока мой отец не подходит и не притягивает её к себе. Он проводит рукой по её спине, говоря:
— Всё будет хорошо, милая. Просто дыши, ладно?
— Это так несправедливо, — хрипло шепчет она. — Он неплохой человек, каждый, кто с ним встречался хотя бы раз, должен это знать.
— В глубине души все знают, — пытается успокоить её папа. — Люди просто погрязли в драме и сплетнях.
Она прижимается щекой к груди отца.
— Не может быть, чтобы он украл этот кинжал… мне бы хотелось доказать это.
— Мы справимся, — клянётся отец.
— Как ты сохраняешь спокойствие, милая? — бабушка появляется рядом со мной и грустно улыбается.
— Разве не я должна задавать тебе этот вопрос? — спрашиваю я, замечая её измученный вид.
Она проводит большим пальцем под покрасневшими глазами, прежде чем заправить несколько прядей своих длинных седых волос за ухо.
— Я в полном порядке. — В её глазах вспыхивает ярость. — Я должна. Опускать руки — это не выход.
— Бабушка, никто не будет думать о тебе хуже, если ты заплачешь.