Околотеатральные были
Шрифт:
Потом бросили монетку в бассейн, где плавали рыбки. Послушали, как заливались кенари. И, наконец, попали в зал. Мама проводила Тошку на ее место во втором ряду, а сама вернулась в десятый.
Раздался удар гонга, в зале погасили свет, осветили сцену, началась музыка, пошел занавес. И вдруг Тошка, обалдев от переполнивших ее чувств, вскочила с места, повернулась к десятому ряду, забыв обо всех уговорах и наставлениях, и на весь зал закричала:
— Мама, посмотри, как красиво! Мама, ты видишь, как красиво! Тебе, наверное, ничего не видно из десятого ряда. Ах, как красиво!
ЖЕРТВА
В спектакле «Тигрик Петрик» сперва нет ничего страшного. Просто Тигрик еще маленький и всего боится, за что его и считают трусишкой. Но когда ночью у Тигрицы поднялась температура, он один в непогоду отправился через лес, чтобы позвать доктора. Лес, скажем прямо, попался ему труднопроходимый. Особенно страшно было идти по тоненькому бревнышку: чуть что, и сразу свалишься вниз.
Надо сказать, что тоненькое бревнышко стало узким местом не только для Тигрика Петрика. Однажды мальчик, разволновавшись в этот самый патетический момент, обхватил ручонками свою маму и на весь зал закричал:
— Мама, выключи!
НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ГРИША
Центральный театр кукол отмечал тридцатилетие спектакля «По щучьему велению». Было много именитых гостей. По окончании представления на сцену вышел Сергей Владимирович Образцов и, по обыкновению, стал беседовать с публикой. Вдруг пятилетний Гриша спрашивает: «А куда делась собака?»
Пауза.
Образцов подумал, подумал и сказал: «Тридцать лет идет спектакль, и никто нас об этом не спрашивал. Ни зрители, ни критики. А вот наблюдательный Гриша заметил. Молодец, Гриша!»
ЖИВЫЕ ОБЕЗЬЯНЫ
Все шло хорошо, пока не появились обезьяны. Мой семилетний сосед понимал, что тигр Шер-Хан, и Балу, и Маугли — это все куклы. Ведь мама предупреждала его об этом еще дома. И поэтому он так настроил себя с самого начала. Но, когда выскочили обезьяны, мальчик стал беспокойно ерзать в кресле и, наконец, не выдержав, спросил: «Ну, а обезьяны — живые?»
— Нет, — спокойно ответила мама. — Они тоже куклы.
— Этого не может быть! Они живые! Живые! Живые!
Мама молчала.
— Неужели же обезьяны — тоже куклы? Ну, почему, почему ты молчишь, мама?!
КОРОЛЕВА
В дни пребывания в Москве бельгийская королева Елизавета посетила Центральный театр кукол. В антракте в сопровождении свиты она осматривала музей театра.
— Кто эта тетя? — спросила шестилетняя девочка.
— Бельгийская королева, — ответила бабушка.
— Как интересно! А она из сказки Андерсена или из братьев Гримм?
ВОСПИТАТЕЛЬНИЦА
Когда на сцене Большого театра во время представления балета «Конек-горбунок» появился кордебалет, пятилетняя воспитанница детского сада тихо спросила: «А где их воспитательница?»
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Обнаруживая публикации людей, обладающих собственным почерком, знаешь, что здесь тебя ждет не дежурное газетное блюдо, но проявление самобытного мышления, приятные особенности стиля, собственной интонации
Если бы интонационный и жанровый строй наших театральных размышлений получил бы свое развитие вглубь и вширь, наверняка бы Борис Поюровский писал раз в неделю смешные рецензии-фельетоны. Здесь он непревзойденный мастер. Несколько лет назад он опубликовал гомерически смешную рецензию на один московский спектакль по трагедии Шиллера. Это был маленький театроведческий шедевр в редком жанре комедийной рецензии-миниатюры.
Если бы публикаций о новых спектаклях было много и носили они разнообразный характер, я даже сам не прочь был бы стать объектом иронии, в том числе со стороны Б. Поюровского. (Присягаю в искренности этого заявления. Клянусь.)
Марк Захаров (Из статьи «Что ждут режиссеры и актеры от театральной критики?», «Театр» № 4, 1984, с. 106.)
Более подробно о серии
В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.
В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.
Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).
Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.
Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.
Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы — «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.