Окопная правда войны
Шрифт:
Однако в Степанакерте Окуджаву перевербовали в пехотное училище.
«Я посчитал: через полгода буду младшим лейтенантом, хромовые сапожки... Там никто ничего не спрашивал, а у меня к тому же высокое девятиклассное образование. Зачислили меня, и началась муштра невыносимая. Такая муштра началась, что не дай Бог. Полгода ждать — умру. Я человек нетерпеливый..
Через три месяца Булат Шалвович обратился к замполиту и доложил о том, что его отец — враг народа. А на следующий день получил назначение в артиллерийскую часть. При установке гаубицы у Окуджавы открылась рана. Отправили в госпиталь. Затем отпуск по ранению на три месяца и демобилизация.
***
Он так и останется в истории
Первую свою боевую награду — медаль «За отвагу» Алексей Макарович заслужил 22 июля 1943 г. Приказом по 169 минометному полку за № 8.
Вторую — орден Красной Звезды заслужил 28 апреля 1944 г. Приказом по 3-й артиллерийской дивизии прорыва РГК за №015/Н.
Третью — медаль «За боевые заслуги» — 16 июня 1944 г. Приказом по 3-й артиллерийской дивизии прорыва за № 019/Н.
Следующими боевыми наградами всенародного любимца стали два ордена Славы.
Орденом III степени он был награжден Приказом по 3-й артиллерийской Житомирской дивизии за № 026/Н от 15 сентября 1944 года. В наградном листе на А.М. Смирнова написано: «20 июля 1944 г. в районе высоты 293 противник силою до 40 гитлеровцев атаковал батарею. Товарищ Смирнов, воодушевляя бойцов, бросился в бой и отбил нападение немцев. Сам лично взял в плен 7 гитлеровцев. 27 июля в районе деревни Журавка, выходя из окружения, взял в плен 5 гитлеровцев. Товарищ Смирнов А.М. достоин правительственной награды — ордена Славы III степени. Командир 169 минометного полка Сальцын».
Орденом III степени Смирнова наградили Приказом по войскам 5-й Гвардейской армии за № 035/Н от 27 апреля 1945 г. за то что: «17.01.45 г. в д. Посташевице группа немецких автоматчиков с засады обстреляла автомашины батареи и закрыла путь вперед. Тов. Смирнов с тремя красноармейцами, бросился на немцев и лично из автомата убил 3 гитлеровцев и 2 взял в плен. Батарея получила возможность двигаться вперед.
22.01.45 г., несмотря на интенсивный ружейно-пулеметный и артиллерийско-минометный обстрел противника, с расчетом на себе переправили миномет на левый берег реки Одер, вместе с 36-м Гвардейским стрелковым полком, откуда огнем из миномета уничтожил 2 пулеметных точки в д. Эйхенрид и до 20 гитлеровцев.
36-й Гвардейский стрелковый полк овладел д. Эйнхенрид — плацдарм на левом берегу реки Одер.
Тов. Смирнов А.М. достоин правительственной награды ордена Славы II степени...»
Старшина Смирнов был командиром миномета 169-го минометного полка.
Войну закончил командиром огневого взвода — младшим лейтенантом.
После демобилизации скромный человек, совершенно никогда не бравирующий своими боевыми наградами, вернулся в Ленинград в Театр музыки, где работал артистом...
***
Филипп Тимофеевич Петров в отличие от своих предшественников солдат никому неизвестный. Тем не менее его фронтовая биография по-своему уникальна. С 1938 г. до войны он проходил срочную службу на Камчатке в составе 60-го морского погранотряда. Не успел демобилизоваться, как через месяц снова повестка. Но уже на войну. С Барнаула в составе вновь сформированной 42-й краснознаменной бригады, разведчиком, попал под Москву. Филипп Тимофеевич рассказывает: «Зиму 1941-1942 гг. мы ни разу не были в помещении! Строили шалашики, грелись у костров. Действующая армия получала на человека в день по сто граммов сухарей. Помню, нам так плохо стало однажды, что мы лошадь подстрелили и наелись конины без соли. Потом у всех
Много раз Петров ходил в составе разведгруппы на задание: «Однажды летом пошли в разведку в нейтральную зону. Смотрим, немцы проверяют передний край, а один дурак по нужде поплелся в нашу сторону. Сел в кусты, а мы его тут же и посадили на пятую точку. Фельдфебелем оказался. Видели бы вы его глаза!
На войне чего только не бывает: то мы их, то они нас. Был случай, когда нас обнаружили: моего товарища ранили, а я рукавицы потерял. Помню жалко было рукавицы и странно: как-то мы тогда особо не задумывались, что можно было на войне жизнь потерять так же легко, как варежки.(...) На какое-то время мы забывали, что была у нас когда-то мирная жизнь, что теперь война и через секунду человек, с которым ты только что разговаривал, погибнет. Не верилось до самого конца, не хотелось в это верить. А когда всерьез о том задумывались — мурашки бегали по коже.
Помню, как в начале войны немцы «подшучивали» над нами — сбрасывали пустые дырявые бочки с самолетов, которые летели с гулом и этим шумом всех пугали. Нам казалось, что летит на нас что-то очень страшное. Издевались, сволочи: русские летчики в ту пору только тоску на нас навевали. Фрицы называли их «рус-фанер». Даже немецкие транспортные самолеты летали низко и глушили наших ребят гранатами. Смотрим в бинокль, а они улыбаются».
За защиту Сталинграда Филипп Петров был удостоен ордена Красной Звезды. Там же, под городом на Волге, его тяжело контузило: «Три месяца пришлось проваляться на больничной койке. Глухонемым. Не могу без слез это вспоминать. Я, наверное, столько в детстве не плакал. Думаю: неужели таким чуркой навсегда останусь?.. Но как-то пришла уборщица и бросила на пол дрова — в этот самый момент у меня что-то треснуло в ухе. Подзываю ее, бормочу невнятно. Она меня все никак не поймет, и я ее тоже. Постепенно слух вернулся, а позже разговаривать научился. После контузии меня хотели комиссовать, но я отказался — решил остаться в оздоровительном батальоне, откуда снова был направлен на передовую. Не мог я по-другому: надо было отомстить за двух моих погибших братьев, и я мстил как мог. Я вам скажу, считались мы с ними за всех погибших ребят. Пусть в холоде, в голоде, но — до Победы...»
Как говорит Филипп Петров, «пузо набили впервые вдоволь только в Болгарии». А «совсем уж досыта мы наелись в Румынии, а в Венгрии и кухня совсем стала не нужна. И чем ближе к Берлину — тем сытнее». Война для него закончилась в Австрии.
«Война — она всегда теперь мне вспоминается», — грустно говорит ветеран.
***
Старший брат моего деда (отца мамы), Пылов Василий Васильевич, на фронт ушел 8 августа 1941 г. Ему исполнился 41 год, когда вместе с другими мобилизованными он попал в район станции Кубинка на формирование 46-й танковой бригады. К слову, предшественницей этой бригады была 46-я танковая дивизия, начавшая боевые действия в районе г. Двинск 25 июня 1941 г. Именно на базе этого соединения, понесшего большие потери, особенно в личном составе, и было принято решение сформировать танковую бригаду согласно директивы № 106850 Военного совета Московского военного округа от 4 сентября 1941 г.
Василия Васильевича распределили в моторизованно-стрелковый пулеметный батальон (мспб) танковой бригады. Обмундировали, накормили, на скорую руку обучили и выдали 10 рублей. А в ночь с 22 на 23 сентября в 24.00 бригада в составе 6 эшелонов выехала на фронт в район действий 7-й отдельной армии.
Три дня бригада находилась в пути, к 26 сентября сосредоточившись в районе Барково — ст. Оять Ленинградской области. И уже 27 сентября в 15 часов двумя колоннами выступила в район боевых действий, выполнив учебные стрельбы из всех видов оружия.