Оковы для призрака (Духовная связь)
Шрифт:
— Да так, ничего. — Я обняла маму. Сначала все ее тело напряглось, но потом она расслабилась, тоже быстро обняла меня и отодвинулась. — Я рада, что ты здесь.
Моя мать не склонна нежничать, и эти слова застали ее врасплох.
— Ну, я же сказала, что ни в коем случае не пропустила бы этого события, — взволнованно ответила она.
Я снова бросила взгляд на трибуны.
— А вот насчет Эйба я не могу сказать с уверенностью, что рада видеть его здесь.
Хотя… постойте. Странная идея мелькнула в голове. Нет, на самом деле не такая уж и странная. Несмотря на сомнительную репутацию, Эйб уже сумел однажды, благодаря своим обширным связям, сделать мне одолжение и переслать Виктору Дашкову в тюрьму письмо с просьбой сообщить информацию о Роберте
— Розмари Хэзевей!
Голосом громким и ясным, будто звук трубы, возвещающей начало сражения, Альберта вызывала меня, и все мысли об Эйбе, Адриане и даже Дмитрии выскочили из головы. Думаю, мать пожелала мне удачи, но я уже ничего не слышала, делая шаг на поле, навстречу Альберте. Адреналин вскипел в крови, все внимание сосредоточилось на предстоящем испытании, по окончании которого я стану стражем.
Два
Само испытание слилось для меня в неясное пятно, но некоторые его части я запомнила до мелочей, отложившихся в памяти с кристальной ясностью, — ведь это важное событие завершало долгое обучение в Академии Святого Владимира. Мои прежние предположения подтвердились: игрушечные схватки не шли ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось пережить в прошлом, когда, скажем, целая толпа стригоев напала на школу. Тогда я сражалась с противником, имеющим значительное численное превосходство, и тем не менее выстояла, даже не зная, жив мой возлюбленный или мертв. Чего мне было бояться так называемого сражения со школьным инструктором после реальной борьбы с Дмитрием? Еще дампиром он был смертельно опасен, а в качестве стригоя стал несравненно изощреннее и могущественнее.
Не хочу сказать, что испытание было легким, вовсе нет. Многие новички его не выдержали, но я не собиралась пополнять ряды неудачников. На меня со всех сторон нападали стражи, которые сражались и защищали мороев еще в те времена, пока меня и на свете не было. Дело осложнялось тем, что саму площадку загромождали всякие хитроумные приспособления и препятствия, перекладины и лестницы, призванные проверить мою способность сохранять равновесие, включая мост, мучительно напомнивший мне последнюю ночь, когда я видела Дмитрия. Тогда я вонзила ему в сердце серебряный кол и столкнула с моста, но, пока Дмитрий летел вниз, кол выпал.
Мост на площадке был совсем не похож на тот, прочный деревянный, на котором мы с Дмитрием боролись в Сибири. Этот представлял собой шатающиеся, плохо скрепленные доски с веревками в качестве поручней. От каждого шага сооружение тряслось и качалось, и дыры в досках позволяли видеть, где именно опередившие меня одноклассники, к несчастью для них, обнаружили слабые места. Лично для меня испытание на мосту оказалось, пожалуй, самым тяжелым. Моя задача состояла в том, чтобы увести «мороя» от группы преследующих его «стригоев». Моего мороя изображал Дэниел, новый страж, наряду с другими сменивший тех, кто погиб во время нападения на школу. Я не очень хорошо знала его, но сейчас он с успехом сыграл роль беспомощного, послушного и испуганного подопечного, попавшего в подобную ситуацию.
Он слегка упирался, не желая выходить на мост, и мне пришлось прибегнуть к самому спокойному, самому убедительному тону, чтобы уговорить его пойти первым. По-видимому, проверке подвергались не только боевые умения, но и чисто человеческие навыки общения. Мы успели отойти совсем недалеко, когда я поняла, что приближаются изображающие стригоев стражи.
Дэниел шел по мосту, я тенью следовала за ним, держась настороже и одновременно продолжая успокаивать его. Внезапно мост стал сильно раскачиваться — значит, наши преследователи тоже ступили на него. Оглянувшись, я увидела трех «стригоев» — изображающие их стражи действовали с очень натуралистичной ловкостью и быстротой.
— Ты все делаешь замечательно, — сказала я Дэниелу, изо всех сил стараясь не сбиться с верного тона. Если кричать на мороев, это может вызвать у них шок, а если говорить слишком мягко, они решат, что ситуация не такая уж серьезная. — И я знаю, ты в состоянии идти быстрее. Мы должны держать дистанцию, не дать им приблизиться. Знаю, ты можешь сделать это. Давай!
Видимо, испытание на способность убеждать я выдержала, поскольку он прибавил скорость; еще не настолько, чтобы мы могли оторваться от преследователей, но это было хорошее начало. Мостик снова закачался, Дэниел очень натурально вскрикнул и замер, крепко вцепившись в веревочные перила. На другом конце моста, впереди нас, я заметила еще одного поджидающего стража — «стригоя» — это был инструктор по имени Рэндалл. Мы оказались зажаты между ним и задней группой. Пока Рэндалл просто стоял на конце моста, раскачивая его и тем самым затрудняя наши действия.
— Продолжай идти, — велела я, лихорадочно соображая, как быть. — У тебя получится.
— Но там еще один стригой! Мы в ловушке! — воскликнул Дэниел.
— Не беспокойся. С ним я разберусь. Просто иди.
На этот раз мой голос звучал очень настойчиво, и Дэниел, повинуясь команде, снова двинулся вперед, хотя и еле-еле. Теперь я должна была очень точно рассчитать время. От меня требовалось следить и за «стригоями» с обеих сторон, и за Дэниелом, не давая ему останавливаться. Когда почти три четверти моста остались позади, я прошептала:
— Опускайся на четвереньки! Быстро!
Он послушался — замер и встал на четвереньки.
Встав на колени, я так же тихо добавила:
— Сейчас я закричу на тебя. Не обращай внимания. — И продолжила, уже громче, чтобы услышали те, кто шел сзади: — Что ты делаешь? Нам нельзя останавливаться! — Дэниел не пошевелился, и я снова заговорила тихо: — Хорошо. Видишь то место, где веревки соединяют основание моста с перилами? Вцепись в них как можно крепче и не отпускай, что бы ни случилось. Если понадобится, намотай их на руки. Давай!
Он повиновался. Время шло, пора было переходить к решительным действиям. Не вставая с колен, я развернулась и ножом, который получила вместе с колом, перерезала веревки, соединяющие части моста. Слава богу, нож оказался острый — организаторы испытаний понимали, что это не шутки. Нельзя сказать, что мне удалось рассечь веревки одним движением, однако я сделала это достаточно быстро, чтобы у «стригоев» с обеих сторон не хватило времени среагировать.
— Держись крепче! — еще раз крикнула я Дэниелу, и в это мгновение части моста под воздействием веса стоящих на них людей откачнулись в стороны, к деревянным опорам.
Мы с Дэниелом были к этому готовы, а вот наши преследователи сзади — нет. Двое упали, третий только-только успел ухватиться за планку моста, слегка соскользнул, но потом вцепился в нее крепче. Реальное расстояние до земли составляло шесть футов, но мне было велено считать, что это пятьдесят — то есть нам с Дэниелом грозила бы гибель, свались мы с такой высоты.
Несмотря на сложную ситуацию, он не выпустил веревку, я тоже крепко держалась и, когда наша часть моста повисла практически вертикально, начала карабкаться по ней, как по лестнице. При этом мне пришлось перелезть через Дэниела, что было нелегко, но позволило еще раз напомнить ему, чтобы он держался. Рэндалл, поджидающий нас впереди, хоть и потерял ненадолго равновесие, но не упал и сейчас полз вверх по веревкам, стремясь добраться до твердой поверхности, и был уже достаточно близко к ней, когда я сумела остановить его, схватив за ногу и с силой дернув на себя. Он вцепился в мост, и между нами завязалась борьба. Я понимала, что, скорее всего, столкнуть его не смогу, и стремилась хотя бы не подпускать ближе. Наконец, убрав нож, я вытащила из-за пояса кол. Сохранять равновесие было очень сложно, но и Рэндалл обеими руками держался за мост, открывая мне доступ к своему сердцу, чем я и воспользовалась.