Окраины. Штурмовая группа
Шрифт:
– Фиг они остановятся, – уверенно сказал эмчеэсовец, возясь со своим АК.
– Тогда в ближний «карман» тикаем, – сказал Марик и чихнул – пыль утягиваться в вентиляцию что-то не спешила.
Сзади захрустели под подошвами осколки.
– Чего вылезли? – рассердился Марик. – В тылу ваше место. Сейчас дела грязные, зашибут мигом.
– Так у нас и оружия нет одним в темноте сидеть, – с вызовом сказал Жуков.
– Нам как-то здесь лучше, – пробормотала Роза Юрьевна. – У нас…
Конец фразы Марик не расслышал: уже налетал по туннелю скрежет и лязг несущегося
Дожидаться никто не стал. Остатки сводного отделения метнулись к «карманам». Вжимаясь в оказавшуюся довольно шустрой Розу Юрьевну, патрульный успел увидеть, как огромное чудовище снесло швеллер с жилетом-флажком, снарядами промелькнули по туннелю ведра, взлетели щепки разбитых досок…
В последний момент летучка начала тормозить – визжал и искрил металл у рельс. Очевидно, скорость ремонтного состава была не так высока – он катился все медленнее. Но когда мотовоз качнуло на разорванном полотне, слепящая туша все равно продолжала ползти вперед – уже не по рельсам, а вдоль них, кренясь и грозя завалиться, но ползла, надвигалась… Марик невольно зажмурился, но тут же заставил себя открыть глаза. Промелькнуло око огромной фары, прополз, едва не задевая облезлым оранжевым боком, мотовоз, дохнул соляркой. Сыпались яркие искры из-под колес… Волоклась, подрагивая, единственная платформа…
С высокого приступка «кармана» Марик видел установленную на платформе лебедку, раскачивался крюк на короткой цепи, вокруг лебедки лежали плотно уложенные большие мешки, с серым, очевидно, специальным мягким покрытием. Наверное, все-таки не взрывчатка…
Потом Марик разглядел хвост…
Летучка, массивно дребезжа, проползала еще десятка два метров и замерла. Чуть кособоко, но почти на рельсах.
В тишине тихо треснуло, и нежно зазвенели, осыпаясь, остатки плафона на стене. Марик расслышал за спиной едва слышный шепот – молилась Роза Юрьевна.
«Дохлые», – с облегчением осознал Марик.
В этот миг над бортом платформы приподнялась острая морда, глянула и тут же спряталась.
– К бою! – сипло скомандовал старлей.
Марик спрыгнул на рельсы, упал на колено – стрелять нужно над землею, когда разбегаться будут. Сколько их там? С сотню? Нет, столько не поместится…
Бойцы вскидывали оружие. Пятился спасатель, но тоже с поднятым новеньким АК…
– По команде, – просипел неузнаваемым голосом сапер. – Ох, мать их…
Крысы высаживались. Видимо, тоже по команде: поток лился с дальнего края платформы, растекался под защиту колес и борта и замирал. Фара «летучки» продолжала освещать пути впереди, а здесь, под сошедшей с рельсов платформой, затаилась серая плотная масса, и лишь глазки тварей блестели в свете единственного уцелевшего на стене плафона.
Нет, еще не все крысы высадились. Три еще неловко карабкались через борт. Марик сначала не понял: оказалось, подбитую волокут. Безвольно вытянутые лапы – хребет, наверное, перебило. Под платформой мгновенно вспух холмик – две крысы ловко подставили сдвинутые спины. Масса кратко пошевелилась: искалеченную оттаскивали в тыл.
Собственно, представители легендарного ужаса подземки были
В тишине сухо стукнул хлопок пистолетного выстрела.
Бах-бах-бах…
Стреляли из мотовоза. Торопливо, навскидку…
Охнул, покачнулся один из эмчеэсовцев…
– Огонь! – крикнул старлей.
Резанула короткая автоматная очередь, но тут же Роза Юрьевна кинулась вперед, распростерла руки:
– Не стреляйте! Напугаете…
Пухлая женщина в грязном белом халате стояла, широко раскинув руки и разделяя хвостатых и двуногих врагов. От мотовоза хлопнул еще один пистолетный выстрел – пуля стукнула в бетон стены. Роза Юрьевна вздрогнула, но с места не сдвинулась.
От мотовоза донесся отчетливый щелчок осечки, потом кто-то побежал прочь… В луче мощной фары закачалась спина в рваном голубом пуховике, в руке у бегущего был наган. Омоновец повел стволом своего автомата. Марик пихнул в плечо:
– Нет! Живым нужно.
Роза Юрьевна сказала, не поворачивая головы:
– Не стреляйте, пожалуйста. «Кто не нападает – тот союзник».
Вообще-то Марик в новую лозунг-формулу ФСПП не особо верил. Но лучше, конечно, попробовать.
Роза Юрьевна мягко взмахивала руками, словно дирижировала взглядами сотни глаз хвостатых тварей:
– Они вас обмануть хотели. Поссорить. А разве время? Я к вам подойду. Это… не кусайтесь…
Она действительно медленно пошла к платформе, что-то бормоча и держа уставшие руки уже не поднятыми, а растопыренными…
Плотная масса крысиных тел сжалась плотнее, но атаковать не стремилась. Все, сволочи, понимают. И про семь автоматных стволов, и про полные магазины. Даже про перепуганного тоннельщика, сжимающего короткую кувалду, понимают…
Роза Юрьевна опустилась на четвереньки, что-то ворковала, заглядывая под платформу.
– Нужно «Психу» взять, – пробормотал Марик, опуская ствол.
– Ты ох…? Как мы его догоним? – Старлея порядком колотило.
– Через платформу. Дай пару человек.
Запищала рация омоновца – плотное пятно под платформой шевельнулось. Роза Юрьевна обернулась:
– Не пугайте, говорю. Я же разговариваю…
Омоновец поспешно отключил рацию. Марик выключил свою, взглянул на метрополитеновца.
– Ага, я щас трубку сниму, – подземный житель поспешил к зверскому аппарату на стене.
Раненого спасателя перенесли к мешкам «блокпоста». Постанывал: пуля угодила в жилет с инструментами, рикошетом распорола плечо. Товарищ его бинтовал, бормоча насчет «содоку [20] и херовых пасюков».
– Пошли, гада с «Психой» поймаем, – хмуро сказал омоновец. – И сообщить нужно, что нас здесь еще не совсем схарчили. Помощь, опять же, вызовем.
20
Содоку (от япон. со – крыса и доку – яд), острое инфекционное заболевание человека от укуса крысы.