Окровавленная красота
Шрифт:
Переводчики: Дмитрий П., Tatiana Kwon (гл. 8-10), Виктория К. (с 24 гл.)
Редактор: Виктория К.
Вычитка и оформление: Виктория К.
Обложка: Виктория К.
Холодный
Месяц словно насмехается надо мной из глубины темного неба, освещая местность слишком тускло. Даже звезды предают меня, исчезнув из виду, как только я заныриваю в лесную чащу.
Может, укрыться среди деревьев — это моя идея, но когда уносишь ноги, спасая свою жизнь, откровенно глупо прятаться на открытой местности. Лучше усложнить задачу для них, хоть это доставит трудности и тебе.
Очевидная истина.
Я глотаю всхлип.
Как много гребаных вещей было очевидно с первого дня? С того момента, когда эти монстры стали частью моей жизни?
Я ничего не замечала. Я была такой наивной. Я была дурой.
Я была влюблена.
Что ж, любовь не помогает, когда сердце — этот чертов предатель, чуть ли не вырывается из груди, пока пытаешься сбежать от смерти или чего похуже.
Адреналин подстегивает бежать быстрее и раскинуть мысли шире.
Не смей подводить меня сейчас, придурок. Именно ты втянул нас в эту историю, и будь проклят, если сдашься раньше, чем мы встретим рассвет еще один раз!
Время…
Я не могу ничего вспомнить после последнего визита к местному бакалейщику. Все превратилось в размытую кляксу, какофонию смутных воспоминаний… Скрежет шин, крики, ворчание и ругательств, а затем… ничего.
Совсем ничего, кроме звука моих шагов, сопровождающихся похрустыванием ломающихся веток и шарканьем моих ног по камням, а также моего затрудненного дыхания.
Потом еще один звук.
Его голос, эхом раздающийся среди деревьев, словно в его власти было все время мира. Как будто он идет медленно, лениво следуя по моим следам, не заботясь о том, что я могу уйти.
— Не стоит никуда бежать, Джемайма. Мы оба знаем, что это бессмысленно.
Я бы рассмеялась, если бы у меня не было других забот.
Если бы это не ввергло меня в чертовское оцепенение.
Слишком увлеченная попытками вглядеться в темноту позади себя, я спотыкаюсь об ствол упавшего дерева.
«Нет, — кричу я про себя. — Все не должно закончиться так!»
Лодыжка дрожит, протестуя, когда я пытаюсь подняться с земли. Шелест листьев и хруст веток проникает в охваченный паникой мозг, желудок судорожно сжимается.
Я не успеваю встать — рука хватает меня за локоть и поднимает с влажной, пахнувшей прелостью земли.
Я действую инстинктивно: кручусь, ударяю коленом его между ног и врываюсь, когда хватка ослабевает.
Я снова бегу.
Бегу,
Бегу, превозмогая боль в сердце.
Я игнорирую все это и позволяю себе улыбнуться, видя свет от фар автомобиля сквозь деревья и завесу из листвы.
«Я справлюсь. Я побегу вдоль дороги, пока кто-нибудь не проедет мимо. Неважно, что уже темно и что мы живем вдалеке от населенных пунктов, ведь рано или поздно это произойдет».
Воздух резко вырывается из легких. Мой крик эхом разносится в тишине из-за острой боли.
— Дерьмо, — стону я, останавливаясь и пытаясь дотянуться до чего-то, смахивающего на дротик, вонзившегося в мою руку с тыльной стороны, чтобы вытащить это.
С трепещущим сердцем, я пячусь назад к дереву, когда тепло распространилось от места укола и просочилось в каждую клеточку моего тела.
Не в силах устоять на ногах, я приземляюсь на задницу. Довольно жестко. Но по большей части я этого не ощущаю. Я ничего не чувствую, когда смотрю в небо и ищу в кронах гигантских деревьев последний источник света — луну. Найдя, я цепляюсь за нее взглядом, пока мое дыхание замедляется, а перед глазами все плывет.
— Я же говорил — это бессмысленно.
Луна исчезает, а его спокойные слова следуют за мной во тьму.
Восемь месяцев назад
Казалось странным, что даже с коробками, кроватью, комодом, игровой приставкой, телевизором и старым диваном моя квартира все еще выглядела пустой.
Хотя после переезда из дома, наполненного до краев и готового буквально лопнуть от воспоминаний, наверное, так и должно быть.
— Ты уверена? — поинтересовался отец хриплым голосом, ставя у двери большую коробку поверх другой. — Еще не поздно передумать и вернуться домой.
Заманчиво. Это звучит чертовски заманчиво.
Мое волнение с тех пор, как я получила мою первую работу преподавателем, стремительно угасало. Посвятив последний месяц поиску недорогого жилья и закупкам дешевых вещей первой необходимости, я смогла побороть свои нервы. Нервы, которые сейчас вновь впивались острыми когтями в мою грудь, грозясь заставить мой голос задрожать.
— Пришло время, папа.
Папа нахмурился, наверняка подумав, что я сказала что-то нелепое.
— К тому же, — продолжила я, пройдя по потертому деревянному полу к окну и раздвигая запылившиеся клетчатые шторы, — все могло быть еще хуже. Меня могли принять в одну из тех трех школ за пределами штата, или и вовсе в ту, что в трех часах езды, в Теннилле.
Я провела рукой по подоконнику, поднимая облако пыли и стараясь не чихнуть. Повернувшись к отцу, вытерла ладонь об джинсы.
— А сейчас дорога займет всего двадцать минут. — Я вскинула бровь.